Ширли Джамп - Ключи к мечте

Какой же Молли была наивной, выходя замуж! Ее покорило невероятное обаяние Дугласа, его умение подмечать малейшие детали, способность превращать ее загруженную заботами жизнь в простую и приятную. Поначалу было совсем не сложно уступить мужу лидерство, позволить ему принимать решения. Но потом — увы, слишком поздно! — Молли осознала, что у него не было ни малейшего намерения изменять своим привычкам. Мужчина, жизнь которого подчиняется строгим правилам и расписана до мелочей, не захочет иметь детей. А ей так этого хотелось…

Если она когда‑нибудь снова решит выйти замуж — а этот шаг сродни покорению Эвереста, — то тщательно все обдумает. Возможно, подождет несколько месяцев. Словом, будет умнее. И никогда не позволит себе снова увлечься неподходящим мужчиной.

— Дуг очень переживает, знаешь ли, — продолжала Синтия. — Я просто хочу, чтобы ты была так же счастлива, как мы с твоим отцом когда‑то… — Глаза женщины затуманились при воспоминании о покойном муже.

— Я и так счастлива, мам.

— В одиночестве? — Синтия покачала головой. — Разве такое возможно?

Молли осознала, что навязчивая идея матери выдать дочь замуж родилась не столько из‑за развода дочери, сколько из‑за собственной утраты. Отец девушки погиб полтора года назад…

— Тебе лучше отвлечься, мам. Вступи в клуб игроков в бридж, о котором ты мне рассказывала. Или присоединись к книгочеям.

Синтия кивнула:

— В этом месяце они читают «Грозовой перевал».

— Ты же любишь сестер Бронте! — обрадовалась дочка.

— И все‑таки, ты действительно хорошо себя чувствуешь? — отозвалась Синтия, возвращаясь к привычной роли матери‑наседки. — Если хочешь, я могу остаться дома.

Желудок Молли отказывался успокаиваться. При одной мысли о том, что сейчас придется лезть в машину, становилось плохо, но она не собиралась делиться этим с матерью.

— Иди лучше на встречу членов клуба. Со мной все в порядке, мам. Я тебе позвоню попозже. — Она поцеловала мать в щеку, вдыхая знакомый и такой родной запах. — Обещаю.

Молли поспешно забралась в машину прежде, чем Синтия успела еще что‑то сказать. Помахав матери, девушка направилась на работу.

Восемь пятнадцать. Через полтора часа педсовет наконец закончится, и она окажется в кабинете доктора Картер. День только начался, а Молли готова была поклясться, что прошел целый год.

— Я знаю, чего хочу. Вовсе не этого! — Линкольн Кертис подтолкнул папку с эскизами в сторону архитекторов, сидевших напротив.

Трое мужчин в похожих голубых рубашках с красными галстуками. Можно подумать, условием работы в «Кинг акитекче» было ношение одинаковых костюмов… Уже одно это объясняло, почему Линкольн ненавидел дизайнеров. Никакого вдохновения — что в одежде, что в образе мыслей.

— Сэр, мы можем сделать новый…

— С меня хватит! И с вас тоже. — Линкольн встал. — Спасибо за то, что уделили проекту время. — Он стремительно вышел из конференц‑зала.

За ним последовал Коннер Полсон, финансовый директор «Кертис системс» — компании, специализирующейся в области защиты баз данных, которую Линкольн основал вместе со своим братом двенадцать лет назад. Всего за один год они сумели превратить скромную фирму в предприятие, обеспечивавшее системой «Фортуна» около пятисот компаний. Линкольн стал генеральным директором компании, а его младший брат Маркус — вице‑президентом.

Теперь «Кертис системс» превратилась в огромную корпорацию, о которой они всегда мечтали, — идеальную во всех отношениях. Если не считать пустой офис по соседству с его собственным…

— Архитекторы предложили тебе именно тот вариант, который ты описывал, — заметил Коннер, нагнав Линкольна на полпути к его офису. — Что изменилось с последнего совещания в прошлом квартале?

— Ничего!

— Шутишь? В последнее время ты сам на себя не похож.

Линкольн замер на месте:

— Что ты хочешь этим сказать?

— Только не надо снова петь старую песню: «Ничего не происходит, все в полном порядке». Не забывай, ты говоришь со мной, Линк. Мы знакомы с первого класса. И с тобой явно не все в порядке.

— И что это значит?

Коннер вздохнул:

— Слушай, я не стал бы поднимать эту тему, если бы не был твоим лучшим другом. Много лет ты…

— Да? — холодно произнес Линкольн.

— Ты тяжело переживал смерть своего брата. Как и все мы. Я тебя не виню. Если бы на твоем месте был я…

— Нам обязательно говорить об этом?

— Я просто хотел сказать, что ты уже давно ведешь себя как робот. Работаешь как сумасшедший. Если не считать того короткого отпуска три года назад…

— Я думал, мы решили не говорить на эту тему!

— Но ведь после этого… — Коннер замолчал, с сочувствием глядя на друга. — Ты ведь после того отпуска снова взялся за старое. Никто не винит тебя, разумеется, но…

— Перестань, — предупредил Линкольн.

Коннер был его лучшим другом, но даже с ним Линк не собирался обсуждать то, что произошло три года назад.

Коннер вздохнул и сменил тему:

— В последнее время… не знаю, у тебя появился новый подход. Довольно интересный, должен отметить. Например, та идея, которую ты выдвинул пару месяцев назад, об этой детской программе…

— Которую ты и остальные начальники зарезали на корню, если мне не изменяет память, — вставил Линк. — И были правы. Не стоит давать волю своей фантазии и начинать проекты, которые не принесут компании прибыли.

На мгновение он подумал: «Возможно, мне удастся вернуть что‑то, утерянное давным‑давно…»

— Послушай, возможно, когда‑нибудь мы выпустим эту детскую программу. Но, честно говоря, не представляю, как ты выкроишь для нее время сейчас. Не согласен? — Коннер похлопал друга по плечу. — Ты и так работаешь по двадцать четыре часа в сутки. Не говоря уже о…

— О чем?

— Было бы неплохо для разнообразия выбраться из мира совещаний и регламентов. Но я не уверен, что дети и игры — твой конек.

— Потому что я не умею веселиться? — закончил Линк, прекрасно понимая, каких слов избегает Коннер.

— Скажем так. Если я буду искать человека, способного устроить разнузданную вечеринку, твое имя в списке будет далеко не на первом месте, — усмехнулся тот. — Но приглашение я бы тебе отправил.

Линк рассмеялся. Если бы Коннер только знал, с каким успехом его друг недавно забыл о привычном «мире совещаний и регламентов»!

Образ Молли стоял у него перед глазами до сих пор. Линк помнил, как ласково она улыбалась, лежа с ним на бледно‑бежевых простынях роскошной постели в люксе «Белладжио»… Ее темные волосы рассыпались по плечам, зеленые глаза расширились и заблестели, гибкое тело притягивало взор…