Маргарет Майо - Перечеркнуть прошлое

— Так я думала, — тихо ответила Лара.

— И что же случилось?

Она пожала плечами.

— Да разное! Его манией оказался постоянный контроль.

— А вы, как я успел убедиться, натура свободолюбивая. — Брайс сдержанно улыбнулся. — По-моему, нельзя подавлять ни себя, ни другого человека, тем более женщин. Мне нравится их независимость.

А Лара Леннокс, несомненно, была независима. Брайсу нравилось смотреть, как вспыхнули у нее глаза, как гордо взметнулось вверх красивое породистое лицо, а дразнящее ложными надеждами тело застыло, отвергая Брайса.

Когда Хелен пригласила его на вечеринку. Брайс не был уверен, что хочет встречаться с ее племянницей, Хелен слыла свахой и уже несколько лет искала ему жену. Игра в смотрины начала его утомлять — когда он захочет жениться, он сам найдет себе невесту.

Девушка, сидящая рядом, вызвала в нем живой интерес. Ему хотелось дотронуться до нее, погладить, почувствовать атласную кожу, которую никогда не жгли жесткие лучи солнца, не разрушала невероятная жара Австралии.

— Скажите, — теперь вопросы задавала она, вы были когда-нибудь женаты?

Брайсу не хотелось говорить о себе, только о ней. Хелен не рассказала ничего определенного…

— Нет, — ответил он, — не встретил еще свою половину. Я не скор в своем выборе.

— У вас высокие требования, да?

Прекрасные брови изогнулись в немом вопросе.

— Думаю, да.

— Вы не встретили мисс Совершенство?

— Еще нет.

Но, возможно, сегодня удача обернула к нему свой светлый лик. Если племянница похожа на тетю, то ему грех жаловаться: Хелен удивительная женщина, и деньги не являются для нее идолом, она считает, что главное в человеке — ум и принципы.

— Прекрасный вид, — выдохнула Лара. — Так отличается от того, к чему я привыкла. Я живу в небольшом городке, где на мили кругом ни реки, ни озера. Вода расслабляет, вам не кажется?

Очень может быть, но только не рядом с восхитительной женщиной.

— Некоторые так считают.

— А вы нет?

— Я привык.

— Нельзя привыкнуть к красоте. Разве может надоесть бухта Дарлинг[1]? Тетя возила меня туда. Я не знаю, откуда место получило свое название, но оно превосходно ему соответствует. Мне не хотелось уезжать.

— Рад, что вам понравились наши места. Один из первых губернаторов, сэр Ральф Дарлинг, дал бухте свое имя. Аборигены называли ее Тамбалонг.

Ему хотелось бы показать Ларе гавань, но поспешность в данном случае может быть излишней.

Первый раз в жизни Брайс Келлерман испытывал неуверенность и смятение.

Со дня вечеринки прошло пять дней, а Брайс Келлерман не объявлялся. К своему ужасу, Лара почувствовала себя разочарованной.

Хелен пыталась оправдать его молчание.

— Вероятно, он занят. Дадим ему еще несколько дней, а затем пригласим на обед.

Однако случай распорядился по-своему, и приглашения на обед не понадобилось. На шестой день на автоответчике возникло сообщение для Лары.

— Мне бы хотелось пригласить вас на ужин, — начал Брайс, и его глубокий хриплый голос заставил девушку содрогнуться. — Заеду за вами в восемь. Появятся проблемы — дайте мне знать.

Тетя вся пылала от возбуждения, но Лара напустила на себя равнодушный вид.

— Не хочу я с ним ехать, не хочу новых отношений, — твердо заявила она.

Хелен закачала головой.

— Брайс тебя не обидит.

Может быть, и нет! Однако к чему рисковать? Хотя… одно свидание — не трагедия.

— Ужин даст тебе возможность узнать его получше, — с улыбкой уверяла тетка. — Будь я на двадцать лет моложе, сама бы вышла за него.

— Кто говорит о замужестве? — Глаза у Лары засверкали от возмущения. — Я приехала сюда, чтобы избавиться от одного мужчины, а не подцепить другого.

Однако, когда Брайс появился, такой дьявольски красивый в серых льняных брюках и голубой рубашке с короткими рукавами, Лара никак не могла унять сердцебиение. Разум предупреждал об опасности, советовал следить за каждым шагом, но игнорировать тот факт, что мистер Келлерман — пленительный мужчина, тревожащий воображение, было невозможно.

Впрочем, что ей до его очарования? Роджер вызывал у нее дрожь в коленках… пока не показал свое истинное лицо. Муж просто использовал ее тело, он занимался с ней любовью, когда хотел и где хотел, руководствуясь только своими желаниями и нуждами. Почему Брайс должен оказаться другим?

На свидание Лара надела светло-голубое платье со шнуровкой и пышной юбкой, пшеничные волосы, откинутые назад, удерживались голубой заколкой, а несколько золотистых прядок обрамляли лицо. Из макияжа — лишь блеск для губ и тушь, большего и не требовалось — щеки уже пылали, а глаза светились ожиданием.

— Шикарно выглядите, — тихо одобрил Брайс.

Лара судорожно вдохнула и попыталась ответить как можно более беззаботно.

— Всего лишь старое платье.

— Однако цвет вам к лицу. Привет, Хелен, обещаю заботиться о вашей племяннице.

— Не сомневаюсь. — Хелен ласково улыбнулась. — У Лары есть ключ, так что можете не торопиться.

Лара нахмурилась.

— Я буду дома вовремя, Хелен.

— Как пожелаешь, дорогая. А сейчас отправляйтесь и повеселитесь от души.

Брайс открыл дверцу старого черного «форда», и Лара вновь вспомнила день, когда она впорхнула в машину Роджера Леннокса. Тогда она была так довольна собой…

К восторгу Лары, они поехали в бухту Дарлинг, в небольшой ресторан, нависший над водою, где подавали блюда из морепродуктов. Вечер был сказочным, столики освещались мириадами огней — от зданий, от лодок, от дрожащей ряби волн, от звездного неба цвета индиго. Потрясающе!

Романтическая ночь!

— Расскажите мне о парне, который обращался с вами так недостойно.

Брайс заказал аперитив, и они выбрали блюда из обширного меню.

Лара закрыла глаза, ей не хотелось разрушать очарование вечера.

Однако Брайс настаивал.

— Вы сказали о его мании контролировать ваши поступки. Каким образом?

Девушка пожала плечами.

— Он — богатый, но не слишком щедрый человек. Выбирал мне друзей, одежду, следил, чем я занимаюсь. Продал мою машину, извинился за то, что не купил другую. Я была буквально заперта в доме, пока он не вышвырнул меня на улицу. Мы жили в уединенном месте, далеко от автобусного маршрута.

— И до свадьбы никаких намеков на столь грубое обращение?

— Он владел компанией, в которой я работала, иногда баловал, любовь ослепила меня. — И жадность, добавила про себя Лара — она просто была не способна увидеть будущее за плотной пеленой денежных знаков. Теперь ей было ужасно стыдно за свое легкомыслие. С другой стороны, окажись Роджер другим, их семейная жизнь могла бы сложиться удачно. — Теперь все в прошлом, и я не хочу говорить о нем.