Линн Грэхем - Звезда моя

«У него хороший вкус и куча денег, чтобы потакать своим прихотям», — подумала Зара и тотчас же услышала приглушенный шум мотора перед домом. Катарина, пробормотав извинения, убежала, а чуть позже раздался звук тяжелых шагов, эхом отдававшихся от покрытого плиткой пола в холле.

Она подняла глаза в тот самый момент, когда в дверном проеме появился мужчина. При его появлении у нее перехватило дыхание. Солнце, заливавшее комнату, золотило его темные волосы и черные изогнутые ресницы и подчеркивало удивительно правильные, классические черты лица. Он был красив и невероятно притягателен, и эта мысль немного напугала Зару: было странно, что незнакомец произвел на нее столь сильное впечатление.

— Деловая встреча затянулась. Простите, что заставил вас ждать, синьорина, — мягко произнес он, задумчиво разглядывая ее.

— Меня зовут Зара. А вас? — Зара старалась отвести от него взгляд. В ее голосе послышалось крайнее напряжение.

— Витале Рокканти. Так, значит, вы племянница Эдит, — отметил он, рассматривая ее из-под необыкновенно длинных ресниц, которые казались бы девчоночьими, если бы не мужественность его лица.

Он пожал ей руку. От легкого прикосновения этих длинных загорелых пальцев по всему ее телу пробежала дрожь.

— Простите, если это покажется вам обидным, но вы не очень похожи на нее. Насколько я помню, она была достаточно высокой…

Зара замерла в изумлении.

— Неужели вы встречались с Эдит?

— Я жил в палаццо Бариго вместе с семьей дяди, когда ваша тетушка работала там над садом, — объяснил Витале. Его взгляд на миг задержался на ее худой руке, отметив отсутствие обручального кольца. «Вероятно, она его сняла», — подумал он.

Когда Рокканти упомянул о женщине, научившей ее практически всему, что она умела, Зара расслабилась, и улыбка стерла следы напряженности с ее нежного лица.

— Это самый прекрасный сад. Во всех специальных книгах по ландшафтному дизайну…

Едва улыбнувшись, она перескочила по шкале привлекательности с отметки «весьма миловидна» до «необыкновенно красива», признал Витале. Фотографии не лгали, но и не раскрывали всей правды. На солнце ее светлые волосы переливались, как отполированное серебро, бархатная кожа была безупречна, а голубые глаза оттенка лаванды под тонкими бровями были великолепны. Тут он вспомнил, что ему нравились высокие, смуглые, темноволосые женщины с пышной фигурой. Зара же была совсем невысокой и худенькой, ее формы практически терялись под футболкой и юбкой, но в то же время она была невозможно женственной. Витале медленно сделал глубокий вдох, стараясь справиться с волной сладострастных ощущений. Он не ожидал, что она окажется настолько привлекательной.

— Вы уже выходили в сад? — поинтересовался Витале.

— Нет, Катарина как раз показывала мне дом, когда вы приехали, — ответила Зара, наблюдая, как он нажимает на переключатель.

При этом стеклянная стена тихо отъехала вбок, пропуская их на террасу. Витале двигался беззвучно и грациозно, как пантера на охоте. Заре никак не удавалось отвести от него взгляд.

— Сад должен дополнять дом и быть удобным для званых приемов под открытым небом, — сказал Витале.

— Вы собираетесь здесь жить? Возможно, с семьей?

— Постарайтесь сделать этот сад одинаково привлекательным для любого обитателя дома, — попросил Витале. Почерпнуть что-то еще из выражения его лица ей не удалось.

Зара почувствовала себя немного глупо. Разумеется, если он собирается продать виллу, что вполне логично для застройщика, то может не знать, кто станет владельцем дома. Она начала спускаться по стертым ступеням и вдруг поскользнулась. Витале ухватил ее за локоть, чтобы не дать упасть. В плотной духоте она уловила легкий цитрусовый аромат его одеколона, от которого ее ноздри затрепетали. Когда спустились с лестницы, он оставил ее руку, но она по-прежнему осознавала его близость.

Заре необходимо было узнать размеры сада и множество других деталей, но Витале вряд ли готов был стоять и ждать, пока она запишет все необходимые данные. Как бы ни хотелось приступить к работе прямо сейчас, придется повременить до следующего приезда. Сад плавно переходил в лес, граница терялась в тени деревьев, а от панорамы, открывавшейся в другую сторону, захватывало дух.

Витале видел, как ее лицо осветилось, когда она увидела холмы на закате и деревья, озаренные коричневато-золотистым светом. Ее обычно настороженное выражение лица сменилось откровенным восторгом. Она была совсем не такой, как он ожидал: не пыталась флиртовать с ним, не хихикала, да и одета была довольно просто. Он не заметил даже косметики, что было совсем уж непривычно для мужчины, всегда окруженного женщинами, которые старались предстать перед ним в лучшем виде и сразить его своими прелестями.

Зара обернулась к нему, ее необычные глаза цвета лаванды сияли в предвкушении работы над заказом в таком красивом месте.

— Каким количеством земли располагает поместье?

Он пристально всматривался в ее лицо, такое чистое и выражавшее по-детски нескрываемое восхищение. «Per amor di Dio, — помимо своей воли подумал Витале, — она идеальна!» Эта неожиданная мысль потрясла его.

— Вся земля в пределах видимости относится к дому. Раньше это было крупное поместье, где возделывали землю, — пояснил он. — Сейчас я хочу показать вам его нижнюю часть, а завтра вы сможете вернуться сюда и все здесь осмотреть. В вашем распоряжении будет машина.

Зара встретила взгляд его удивительных темно-золотистых глаз, проницательных, настороженных, казалось видевших ее насквозь. По рукам Зары побежали мурашки, во рту у нее пересохло.

— Спасибо, это будет очень удобно, — ответила она, стараясь подавить свои ощущения мыслью о Джулиане, о боли и унижении, которые она испытала тогда.

— Prego! — отмахнулся от ее благодарности Витале и провел ее обратно в дом, погруженный в тишину.

В прихожей она наклонилась за сумкой.

— Я возьму, — сказал Витале, опередив ее на долю секунды.

Следом за ним она вышла на улицу и ждала рядом, пока он запирал дом. Он открыл дверцу черного «ламборгини», припаркованного у порога, убрал туда ее вещи и жестом пригласил сесть.

— А где я буду ночевать? — спросила она, забираясь на пассажирское сиденье и нервно поправляя юбку, которая немного задралась вверх, открыв колени.

— У меня. На склоне этого холма у меня фермерский домик. Там вам будет удобно. — Все его внимание было сосредоточено на ее изящных коленях.

В чем дело, черт возьми? Было бы логично подумать, что он изголодался по сексу, но это было не так. Витале вносил близость с женщинами в свое расписание наряду с деловыми встречами. У него были любовницы во многих городах Европы, сдержанные и утонченные женщины, которые не ждали от него вечной любви. В его четко спланированной жизни не было места скандалам, сценам или недопониманиям. И ему это нравилось. Витале построил свою жизнь с нуля и не собирался позволять себе слабости. Он не ждал многого от людей и, разумеется, не доверял им. Если ничего не ждать, меньше шансов разочароваться. Он научился не влюбляться в женщин и вообще не испытывать к ним никаких чувств. Жизнь приучила его думать, что те, кого любишь, всегда бросают, погибают или предают. После того, что он пережил, быть одиноким было больнее, но надежнее, чем чувствовать что-то к кому-то. Это кредо принесло ему немалую пользу: из чрезвычайной бедности, даже нищеты, он пришел к комфортной и безбедной жизни мультимиллионера.