Люси Монро - Вчера, сегодня и всегда

Этично? Он это серьезно?

Хлоя вскочила с места и подошла к окну. Она посмотрела вниз, на город. С высоты люди и автомобили казались крошечными.

— Ты действительно считаешь, что я не выражала недовольство тем фактом, что мне пришлось бросить художественный колледж и участвовать в средневековой сделке по настоянию отца?

До того, как она встретила Аристона и поняла, что мечты могут измениться.

— Эбер намекнул моему деду, что ты в курсе этой затеи. — Аристон уже стоял у нее за спиной.

— И вы оба поверили ему. А тебе никогда не приходило в голову, что он мог перестать платить за мое обучение и проживание, и меня выселили бы из общежития? Нет, я сильно сомневаюсь, что ты вообще когда-либо задумывался о том, почему я согласилась на эту варварскую сделку.

— Подобные соглашения — обычное явление в наших кругах. Не стоило вести себя так, будто тебя продали в брак по средневековым законам, лишив каких-либо прав.

Она повернулась к нему. Ее охватил гнев, вызванный ощущением полной беспомощности.

— Не стоило? Аристон, я была двадцатилетней студенткой колледжа, работающей неполный день в магазине художественных принадлежностей ради карманных денег! Я понятия не имела, как вернуть свою жизнь, которую у меня отняли.

Хлоя не сумела прочесть эмоцию, отразившуюся в глазах Аристона.

— Ты никогда не говорила мне об этом.

— К моменту нашей встречи я уже хорошо научилась скрывать свои чувства благодаря отцу и сестре.

Хлоя простила Рею, но сомневалась, сможет ли когда-нибудь простить отца. Рея заботилась не только о благе компании, она действительно верила в то, что сестра будет счастлива в браке.

Руки Аристона сжались в кулаки, словно он хотел коснуться ее, но сдержался.

— И ты ни разу не рассказала мне о своих проблемах.

— Нет. У вас с отцом были свои планы, а мне оставались лишь надежды на светлое будущее. — Она опустила голову, не желая видеть его лицо.

— Посмотри на меня, — потребовал он, будто прочитав ее мысли.

Хлоя подняла голову. Что-то в выражении ее лица заставило Аристона нахмуриться.

— Какие надежды?

— Это уже не имеет никакого значения.

— Я все же хотел бы знать, о каких надеждах ты говоришь.

— Нет, — сказала она тоном, не терпящим возражений. Она и так была с ним чересчур откровенна.

Он оценивающе посмотрел на нее:

— А ты изменилась.

— Да.

Он подошел ближе:

— Во всем?

Хлоя была поражена. Его близость вызвала в ней совершенно неожиданную реакцию. Она думала, что похоронила свое либидо вместе с браком, но ее тело говорило об обратном. Хлоя страстно желала Аристона. Пока она стояла у окна, он успел подойти к ней вплотную. Тепло и запах его тела окутали ее, возвращая воспоминания, не позволяющие уснуть по ночам, и заставляя ее тело испытывать боль, которая, как она думала, ушла навсегда.

Своей сильной мужественной рукой он обхватил ее голову таким образом, что его большой палец оказался у нее за ухом.

— Когда-то это сводило тебя с ума. А сейчас?

Она покачала головой, но не отрицательно, а лишь пытаясь хоть немного прийти в себя, чтобы снова заговорить и попросить, чтобы он отпустил ее, ради всего святого. Но слова застревали у нее в горле. Независимо от того, что кричал ее разум, она отчаянно хотела умолять его приблизиться, прикоснуться к ней… подарить ей то, на что раньше она имела право каждую ночь.

— Интересно, — сказал он снова, — твои губы все такие же сладкие, как и два года назад?

Она не знала, что ответить. Но тот же вопрос крутился у нее в голове. И тогда его губы приблизились к ее губам. Будет ли вкус этого поцелуя вкусом любви? Причинит он ей боль или исцелит? Труднее или легче ей будет после этого двигаться дальше?

Рискуя лишь тем, что узнает ответы на эти вопросы, она позволила Аристону поцеловать себя. Он целовал ее так, будто имел на это полное право, будто они все еще были женаты, будто она принадлежала только ему. Разум Хлои протестовал. Да, это слишком опасно, но она поняла это, когда было поздно. Желание, как жидкий огонь, разлилось глубоко внутри ее, и она застонала. Выражая одобрение, он стал целовать ее еще более страстно, если это вообще возможно. Свободной рукой он прижимал ее к себе, заставляя их тела вступить в полный, восхитительный контакт. Она возбудилась. Ей пришлось признать истину, которую она так долго от себя скрывала. Два долгих года Хлоя жаждала именно этого, будучи абсолютно уверенной в том, что этого никогда не произойдет. Теперь же он предлагал удовлетворить ее тайную потребность.

Она не была рабой собственного тела или, по крайней мере, так не считала, но причины, по которым ей следовало ему отказать, исчезали в тумане жгучей похоти. Однажды уже познав боль утраты, она чувствовала в себе достаточно силы, чтобы выдержать это испытание снова. Хлоя не беспокоилась о том, что во второй раз, возможно, ей будет еще труднее его забыть. С того самого момента, как она вошла в кабинет и посмотрела в его глаза впервые после отъезда из Греции, ей стало мучительно ясно, что она не забыла этого человека. Она просто научилась жить без него.

Она могла бы сейчас попросить Аристона о том, что было нужно Рее. И он, скорее всего, сказал бы «нет», что, собственно, он и сделал перед их умопомрачительным поцелуем. Но это все потом. На этот раз, прежде чем беспокоиться об интересах других, она собиралась взять кое-что для себя. Настоящий момент предназначен только для них, ну или для нее… Хотя Аристон, казалось, наслаждался ничуть не меньше. С этой мыслью Хлоя позволила своему телу расслабиться в его объятиях, ощущая в районе живота доказательство его нарастающего возбуждения.

Издав победный возглас, он взял ее на руки и понес на диван, не переставая целовать, но, уложив, отстранился.

— Нет, — потянулась она к нему, зная, что он тоже этого хочет.

Его глаза горели знакомой страстью.

— Нужно запереть дверь. Мы не должны ставить Джин в неудобное положение.

Однажды он уже говорил ей эти слова, когда они занимались любовью… сексом… в этом самом кабинете, будучи мужем и женой. Хлоя была настолько поражена ощущением дежавю, что не смогла ответить. Он и не ждал от нее слов, вместо этого поторопившись к двери. Звук закрывающегося замка нарушил тишину похожего на пещеру офиса, в котором слышалось лишь их возбужденное дыхание. К тому времени, как он вернулся, на нем уже не было галстука, и рубашка была наполовину расстегнута. Дыхание Хлои, лишь успокоившись, ускорилось вновь, когда он начал быстро снимать с себя брюки.

— Я и забыла, какой ты проворный.

— В самом деле? — с недоверием спросил он.