Не брат моей мечты (СИ) - Маар Чарли

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍- Не говори глупости! Скорее у меня с Каримом не ладится, чем с тобой. Ты же знаешь, какой он сложный человек, — я начинаю свою игру. Думала, будет легче, а на деле, словно душу наизнанку выворачиваешь. Но это ведь ради высшей цели? Ради нас с Каримом вместе. Вот и все. Мадине тоже так будет лучше. Если он сейчас ее обманывает, то и дальше не перестанет. Она все равно рано или поздно будет страдать. А я сумею справиться с его темпераментом, как только он осознает, что я, и только я ему нужна.

Мадина заливисто и искренне смеется. А потом я слышу голос на заднем фоне. Разумеется, сразу же его узнаю. Он там. С ней. Карим сейчас с ней. Знает, что мы разговариваем.

— Это Нимб рассказывает о твоем непростом характере, — отвечает девушка. Ее голос звучит приглушенно, словно она зажала трубку ладонью, но мне все слышно. — Видишь, не одна я так думаю, любимый, твоя сестренка тоже.

Любимый. Он для нее любимый. А она для него? Тоже любимая? Он так ее называет?

Я же для Карима сестренка? Вот как? Он же говорил утром, что беспокоится обо мне только потому, что его отец женат на моей матери… А может все не так? Может, внутри него уже зародилось чувство ко мне, которое он отрицает, потому что считает неправильным?

Сильнее сжимаю телефон пальцами. Почти до хруста.

— Ну так что насчет свадьбы? — выдавливаю из себя кое-как, потому что слезы уже бесконтрольно текут по щекам. Мне пока нечем бить, и тошно от собственного бессилия. — Что от меня требуется?

Я сильная. Я справлюсь. Это все для дела.

Прекрати плакать, Нимб. Ты — борец! Помни об этом.

— Давай встретимся и поболтаем. Я давно хотела с тобой поближе познакомиться. Можешь приехать ко мне. Я буду очень рада. Завтра у меня весь день свободный. Карим говорил, что ты учишься, поэтому ничего страшного, если ты не сможешь. В субботу тоже возможно.

Говорил? Он говорил обо мне? Рассказывал? Зачем? Почему? Я же обуза. Я ему неинтересна.

Утираю слезы кулаком и изо всех сил стараюсь не всхлипывать. Никаких лишних вопросов со стороны Мадины быть не должно. Мне необходимо убедить ее в том, что мы с ней не враги.

— Завтра я могу. Вечером. Если ты не против, я приеду. Захвачу вина или шампанского.

— О, нет, Нимб, я же не пью. Совсем. Можешь взять себе, если хочешь. Но сразу предупреждаю, что у меня строгий папа и может отнестись к этому негативно.

Строгий папа. Строгий Карим… Чувствую себя не такой, неправильной, и все потому, что не могу быть как Мадина. Не люблю, когда меня загоняют в рамки, когда ждут какой-то идеальности, непогрешимости. Не понимаю, что в этом может быть привлекательного? Разве не лучше быть настоящей? Пусть не самой правильной и невинной, но при этом настоящей? Чем она вообще привлекла Карима? И очевидно же, что недостаточно привлекла, раз другие продолжают быть ему нужными. Получается, в какой-то степени Карим — лицемер. Он лишь делает видимость, что ему нужна такая правильная женщина, как Мадина, а на самом деле он хотел бы совсем другую.

На следующий день я все же еду в универ, но до конца учебного дня там не остаюсь. Во-первых, сильно нервничаю из-за вечера, во-вторых, мне просто не нравится это место. Я понимаю, что если собираюсь управлять кафе и вообще иметь успешный бизнес, то знания мне необходимы, но я бы предпочла учиться где-нибудь заграницей. Только вот загвоздка — скажу об этом отчиму, и он свернет горы, чтобы определить меня в лучший колледж любой страны, куда я ткну пальцем. А я не хочу уезжать. Я не хочу быть там, где не будет Карима. И если я уеду сейчас, то у меня, возможно, не будет больше шанса сорвать его ошибочную свадьбу с Мадиной.

Своим сборам для сегодняшнего вечера я уделяю чуть больше времени, чем обычно. Мне хочется выглядеть на все сто перед своей соперницей. Не хочу чувствовать себя неуверенно. Я прекрасно помню, как одевается Мадина — очень скромно с точки зрения откровенности одежды, элегантно. У меня из вещей все в основном довольно открытое. Не вульгарное, но тело я скрывать не люблю, к тому же фигура у меня хорошая, грудь довольно большая и красивая — мне нечего стыдиться. Все же сегодня принимаю решение выглядеть иначе, не потому, что хочу поменять свой стиль в угоду незнакомым людям, просто считаю, что реализация моего плана более реальна, если я буду соответствовать требованиям семьи Мадины и ее самой. Чтобы войти в доверие к врагу, нужно сделать вид, что играешь по его правилам.

Я заезжаю в бутик, где мой финальный выбор падает на легкую юбку в пол бежевого цвета и белую блузку, открывающую одно плечо. Дома наношу неброский макияж и закалываю волосы сверху, выпустив несколько волнистых прядей. Прыснув духами на зону декольте, я кидаю в сумку телефон, предварительно написав Мадине, что скоро приеду. В магазине я также купила фруктов и сборный чай с апельсином, который всегда покупаю в чайном домике "Мадам Лусинэ" для мамы и Гаяса — он им нравится. Думаю, что невежливо ехать к кому-то в дом с пустыми руками, даже если тебе не очень нравится человек, к которому ты едешь.

Спускаюсь вниз по лестнице, держа в одной руке бумажный пакет с гостинцами, а в другой сумочку. Стараюсь не думать о том, что общаться с Мадиной наверняка будет трудно и больно. У этого есть более значимая цель, поэтому эмоции придется отбросить на время, затолкать их поглубже, чтобы никто не догадался, что я на самом деле чувствую.

— Нимб, это ты, девочка? — слышу голос отчима, раздающийся из его кабинета. — Зайди ко мне на минутку.

Я не обратила внимания, когда он вернулся, поэтому немного удивляюсь и начинаю чуть сильнее нервничать. Гаяс очень хороший человек, и мне тяжело ему лгать. Вчера после разговора с Мадиной я спустилась к ним в гостиную. Мама сказала, что Мадина успела и им сообщить о моем желании стать подружкой невесты. Они так искренне меня хвалили, что я чуть не расплакалась, ведь хвалить меня не за что, я вовсе не из симпатии к Мадине собираюсь с ней сблизиться.

— Гаяс, вы здесь? — дверь его кабинета приоткрыта. Я некоторое время топчусь на пороге, затем несмело вхожу. — Не заметила, как вы приехали. А мама с вами не вернулась?

Мужчина отрывает взгляд от бумажек на столе и переводит на меня.

— Нет, твоя мама пока на йоге…

Сначала его губы расплываются в улыбке, затем брови ползут вверх от удивления.

— Ты сегодня хорошо выглядишь, Нимб.

— Такая одежда на тебе мне больше нравится — достойно, роскошно, элегантно. Так следует выглядеть всем женщинам.

Пальцы на ногах невольно поджимаются от комплимента. Мне ни капли не обидно, потому что я прекрасно знаю Гаяса и его предпочтения. И лет ему уже не мало, чтобы менять свои вкусы. Он даже маму умудрился подсадить на страсть к подобным гардеробам, хотя раньше она одевалась тоже гораздо эффектнее. Но на Гаяса у меня просто нет сил злиться и обижаться в принципе никогда, так как он один из самых любящих и заботливых людей, которых я знаю.

— Спасибо, Гаяс, — тепло улыбаюсь мужчине, немного подтянув кофту на открытое плечо. — Но не думайте, что я решила изменить своему стилю. Просто мне для дела нужно было переодеться.

Отчим добродушно смеется, покачав головой.

— Несносная девчонка. Кстати о твоем деле… ради чего я тебя позвал, — выражение лица Гаяса тут же становится серьезным. — Ты же едешь к Мадине? Можешь захватить кое-какие документы для Карима? — отчим выуживает папку синего цвета из стопки сбоку и кладет на край стола. — Я подумал, раз ты все равно туда едешь, то сможешь передать ему.

Сердце делает кульбит и застревает где-то в области горла. Карим будет там? У Мадины?

Я как в тумане бреду к столу и беру папку с документами. Тахикардия усиливается с каждой секундой, когда я думаю о том, что вот уже меньше чем через час, вновь увижу Карима. Моего любимого и пока недоступного мужчину.