Подкидыш для Лютого (СИ) - Григ Гала

Следователь тяжело вздохнул. Я даже пожалел его — это же, наверняка, глухарь. Поди сыщи эту тварь! Небось уже укатила из города.

Он извинился передо мной, поблагодарил за правильные действия:

— Может быть, Вы нам еще понадобитесь. Поэтому никуда не уезжайте. Подпишитесь, что ознакомлены.

Я быстро подмахнул подсунутую мне бумажку. И с облегчением распрощался с ним.

Никогда не понимал, по какой такой странной схеме слухи распространяются молниеносно.

Когда я появился в офисе, обратил внимание, что сотрудники с сочувствием посматривают на меня. Постарался сделать вид, что не замечаю их взгляды. На ходу бросил:

— Настя, кофе!

Войдя в свой кабинет, с наслаждением грохнулся в кресло. Настя вошла в кабинет с таким видом, словно несла мне не чашку бодрящего напитка, а лекарство для тяжелобольного человека.

— Что-то случилось? — спросил я ее. — Откуда трагизм в глазах?

— У меня — ничего. А вот Вы как?

— А что я?

— Ну, говорят…

— Так что же обо мне говорят в нашем муравейнике? — Я впился глазами в несчастную девушку, которая уже пожалела, что произнесла роковую фразу. Мне стало жалко ее. В принципе, моя секретарша было милой и привлекательной простушкой. Лет десять назад я бы точно не прошел мимо нее, но сейчас мое опустошенное сердце не привлекал ни один миловидный женский образ.

Да и мысли были заняты далеко не прелестницами. Кроме работы меня последние три года вообще ничего не интересовало. А трудолюбивые коллеги, посвятившие свою жизнь служению в моем коллекторском агентстве, были настолько погружены в свои личные и служебные проблемы, что им было не до меня.

Мне стало интересно, что же такое обо мне говорят.

Не секрет, что меня побаиваются.

Не секрет, что я прослыл женоненавистником.

Не секрет даже то, что за глаза меня называют Лютый.

Бедная Настя готова была провалиться сквозь землю под моим пристальным взглядом. Она работала в агентстве недавно и, наверняка, трепетала при одном только упоминании о моем никнейме.

— Понимаете… я не верю, что… — слова застревали. Было видно, что она очень взволнована и испугана.

— Да уж договаривайте, — как можно тише и спокойнее попросил я оробевшую девушку.

— Рассказывают, что Вам… ребенка подбросили, — почему-то шепотом выдавила она из себя.

— А, это. Ну так успокойте всех, что я к его рождению не имею никакого отношения. А теперь можете идти.

Девушка пулей выскочила из кабинета. А я опять всерьез задумался о том, какая же сука решила мне насолить. И главное — за что!

Представил себе, какой восторг испытывали мои подчиненные, мусоля новость в кулуарах. Правда, чувствуя себя абсолютно безгрешным, я тут же выбросил эти мысли из головы. Но мозг не желал расставаться с происшествием.

Что теперь будет с этим бедным существом? Так и будет маленькая крикунья прозябать в Детском доме? А, может быть, ее удочерят? Хорошо бы. Но кому нужен чужой ребенок, если родной матери он без надобности.

При этой мысли какая-то неведомая сила выбросила меня из кресла. Не глядя ни на кого, я буквально выскочил из офиса. И, практически не отдавая отчета своим действиям, уже мчался на своем джипе в Дом малютки.

Позже, восстанавливая в памяти свое сумасбродное поведение, я понимал, что мое появление там вызвало вполне естественный переполох. Сумасшедший взрослый мужчина врывается во вполне себе мирное заведение и с горящими глазами с ходу грозно вопрошает:

— Где девочка?

Медсестра, встретившая меня, пыталась урезонить накал моих страстей. Но глаза у самой были испуганные:

— Какая девочка? Вы о ком? Успокойтесь и подождите в коридоре.

Захлопнув передо мной дверь, она куда-то умчалась. А вместо нее ко мне вышла женщина-врач. Ее строгое лицо умерило мой пыл, и я уже смиреннее спросил:

— Подкидыш? Ее ведь сюда определили. Сегодня утром.

— И что?

— Я хочу забрать девочку! — выпалил в запале.

— Ну что же Вы, батенька, сюда примчались? Судьбу девочки решают сотрудники полиции и органы опеки. И еще: первые десять дней за подкидышем может обратиться мать. Правда, ей придется доказывать свое материнство генетической экспертизой. Если же через две недели за ребенком никто не обратится, в этом случае можно будет оформлять удочерение малышки. Так что Вы уж не торопитесь.

Я стоял и тупо смотрел на нее. Что она мелет! Да кто ж это вернется за брошенным ребенком?

— И что по-другому никак?

— А Вы вообще кто подкидышу? Отец?

— Да нет, что Вы! Но мне ребенка почему-то подкинули. Вот я и…

— Понятно, — ей не удалось скрыть усмешку. — Одним словом, сначала в полицию, потом в опеку, и только потом к нам. Через 10 дней… если не передумаете.

Возвращаясь в агентство, я пытался привести свои мысли в порядок.

— И чего это мне взбрендило? Что это я вдруг сорвался? Ненормальная мамаша одумается и заберет свою Анечку.

Я удивился, что запомнил имя малышки.

Стало грустно.

Никак не мог понять, что заставило меня поехать за подкидышем. Но избавиться от желания забрать кроху не мог. Хотя, что я могу дать ей? Одинокий мужчина, понятия не имеющий, что такое дети, что с ними делать. И тут же убеждал себя, что ребенку нужна семья. Кто-то ведь должен о ней заботиться.

В офисе меня встретил мой зам — Кирилл Каверин.

— Где тебя носит? И что это болтают у нас про какого-то ребенка?

— Да так, подбросил кто-то на крыльцо девочку, — рассказывать Антону подробности не хотелось, хоть он и был моим лучшим другом.

Однако он не отставал, посмеиваясь и подтрунивая:

— А ведь говорил, что нет у тебя никого!

— Перестань! Я здесь ни при чем.

— Ну да, ну да! — Кирилл рассмеялся.

— И что ты ржешь? Говорю же тебе… — я махнул рукой, понимая, что доказательств обратного у меня нет. — И вообще, отстаньте от меня все. И без вас тошно.

Хотелось побыть одному.

Настроение — дрянь.

— Да ладно тебе. Не буксуй, шеф. Не твое чадо, так ведь доказать просто.

— Нечего и доказывать! Только знаешь… — я запнулся и решил, что не стоит никому рассказывать о своих дальнейших планах.

Про себя отметил, что, оказывается, я скрытный тип. Ведь точно также когда-то давно я не стал распространяться о том, почему расстался с женой и почему несколько лет после развода избегал всяческих отношений с женским полом. Сейчас этот эпизод из жизни всплыл с особой остротой. И в некоторой степени мне стал понятен мой порыв по отношению к брошенному ребенку.

Мысль о подкидыше прочно обосновалась в мозгу Антона Лютаева. Нельзя сказать, что он был сентиментален. Однако сочувствие к маленькому беззащитному существу овладело им до такой степени, что он ни о чем другом не мог думать.

Самодостаточный, энергичный и решительный по натуре, Антон не стал откладывать исполнение задуманного в долгий ящик. Поэтому первое, что он сделал, отложив все дела в агентстве, — нанес повторный визит в полицейский участок.

Старый знакомый встретил его с хитрой улыбкой:

— Что привело Вас к нам? Может, все-таки знаете что-нибудь о матери? — мысленно добавил: и об отце, естественно.

— Я об этой мерзкой женщине ничего не знаю и знать не хочу. А вот о судьбе девочки переживаю. Я хочу удочерить ее. — Фраза была сказана настолько решительно, что представитель закона перестал ухмыляться.

— Так-так. Значит, желаете взять ребенка из Дома малютки.

— Не просто ребенка, а именно эту девочку, Анечку, — произнося имя малышки, Антон почувствовал, как теплеет у него в груди.

— Но откуда такая прыть? Есть предположение, что Вы — отец?

— Да перестаньте! Не могу я быть ее отцом.

— Это почему же?

— Не могу, и все тут!.. Ладно, скажу. Не было близости с женщинами больше года. — Признался с трудом, но объяснять причину не собирался. Кому какое дело, что отвратило его от прелестной половины человечества.

— Значит так. Во-первых, в течение 10 дней Вы не можете забрать ребенка, так как может объявиться мать. Во-вторых, придется сделать тест ДНК.