Эмма Дарси - Мост любви

Отец поднял голову, на его лице отразились удивление и радость.

— Лючиано! Как хорошо, что ты зашел! Ты уже видел мать?

Как всегда, семья — прежде всего. Что ж, он даст отцу и семью, и внука. В несколько широких шагов Люк пересек комнату и положил перед отцом конверт.

— Кое-что требует твоего немедленного внимания, отец, — решительно сказал он.

Отец нахмурился — такая неуважительная манера была не в характере Люка.

— Что это? — резко спросил он.

— Фотографии. Ты помнишь снимки, которые предъявил мне шесть лет назад?

Морщины на лбу Маурицио стали глубже.

— А зачем ты их хранил?

— Я не хранил. Это совсем новые фотографии, папа.

— Я не понимаю.

— Поймешь. А поскольку ты не спешишь взглянуть на них, позволь тебе помочь. — Люк взял конверт, извлек фотографии и одну за другой стал класть их на стол перед отцом.

— Это Скай Самнер с моим сыном, — с еле сдерживаемыми горечью и яростью сказал Люк. — Мой сын в этом году пошел в школу. Сын, первые пять лет жизни которого я пропустил, поскольку не знал о его существовании. Взгляни на него, отец!

В ответ на этот яростный призыв Маурицио бросил быстрый взгляд на фотографии. Лицо его оставалось бесстрастным.

— А почему ты решил, что это твой сын?

Люк сделал предупреждающий жест.

— Даже не начинай этот разговор! Перед смертью Роберто признался в вашем заговоре против Скай. Он же рассказал мне о ее беременности и о том, что ты дал ей денег. И не смей отрицать!

Губы отца сжались в тонкую линию. Он откинулся на спинку кресла и смотрел на Люка, прищурив глаза. Хорошо зная отца, Люк понимал, что тот пытается выйти из сложившейся ситуации с наименьшими потерями.

— Уверен, что, оглядываясь назад, ты и сам понял, что она была бы неподходящей женой для тебя, — заметил Маурицио без уверток.

— Речь сейчас не об этом, — предостерегающе сказал Люк. Взгляд его стал стальным. — Ты уже потерял одного сына, сейчас ты рискуешь потерять и второго.

— Я сделал то, что посчитал для тебя лучшим, Лючиано. — Отец постарался придать своему голосу мягкости. — Ты был слеп, потерял голову…

— Отец, я здесь для того, чтобы дать тебе один-единственный шанс, — Люк предупреждающе поднял указательный палец, — шанс опровергнуть слова Скай о том, что ты дал ей тысячу долларов на аборт.

— Это ложь! — Маурицио вскочил на ноги. — Видишь, эта хитрая маленькая сучка хочет настроить тебя против меня! Я заплатил сто тысяч долларов и пообещал дать еще денег, когда потребуется!

— Тогда где эти деньги? Почему она ими не воспользовалась? — спросил Люк. — Почему она живет на грани нищеты?

— Она наверняка припрятала их.

— Нет. В этом можешь мне поверить. Я провел тщательное расследование. У нее нет денег! Вообще! Ей никто не помогает, не оказывает никакой поддержки. Ее отчим исчез, когда она была беременна, мать умерла от рака, когда ребенку было всего полтора года. У нее не осталось ничего, кроме старой мебели, но она выжила вместе с моим сыном, делая на дому лечебный массаж.

— Массаж, — презрительно фыркнул Маурицио, давая понять, что он думает об этой профессии.

Люк сжал кулаки, едва сдержавшись, чтобы не ударить отца.

— Лечебный массаж, — процедил Люк сквозь зубы. — Она училась в университете на курсах физиотерапии, которые не окончила — не смогла окончить. Так что, отец, факты против тебя. Ты ничего ей не заплатил, кроме тысячи долларов на то, чтобы она избавилась от твоего внука.

Лицо отца приняло выражение оскорбленной гордости.

— Ты сомневаешься в моих словах?

— У меня есть все причины сомневаться в любом твоем слове, если оно касается Скай Самнер.

Отец надменно вздернул подбородок.

— Я могу доказать, что дал эти деньги. И обещал дать еще.

— Докажи!

— Бумаги у моего адвоката.

— Звони ему. Скажи, чтобы немедленно принес эти бумаги сюда. Покажи их мне, прежде чем начнешь плести еще какую-нибудь интригу за моей спиной.

На несколько мгновений установилась тишина.

Затем Маурицио, видимо, осознал, что на кону стоят его взаимоотношения с сыном, и поднял трубку.

— Джон, прости за поздний звонок, но у меня безотлагательное дело. Мне срочно нужны все бумаги по Скай Самнер. Не мог бы ты привезти мне их домой прямо сейчас.

Даже когда разговор закончился, Люк не обернулся. Ему нечего было сказать отцу, тем более что его внутреннее напряжение после встречи со Скай не снижалось, а нарастало. Увидеть ее после всех этих лет, находиться на расстоянии вытянутой руки… Нет, он хотел не только сына. Он хотел Скай. Он никогда не переставал желать ее.

— Я основал трастовый фонд на содержание и образование ребенка, — донесся до Люка голос отца.

Если это так, тогда никакого разговора об аборте не было? Во всяком случае, отец не наставал на этом. Но и не верить Скай Люк не мог. Тогда кто говорил об аборте? Может быть, кто-нибудь из подчиненных отца проявил ненужное рвение?

— Все, что от нее требовалось, — написать заявление.

Люк чувствовал, что отец раздражен тем, что ему приходится оправдываться.

— Тогда почему она этого не сделала? — спросил Люк, даже не оглянувшись.

Ответа не последовало. А вывод напрашивался один — Скай не знала о существовании трастового фонда.

Люк услышал, как отец забарабанил пальцами по столу, а потом перешел в контрнаступление:

— Я имел дело с ее отчимом. Ты говоришь, что он сбежал еще до рождения ребенка, значит, он мог забрать деньги и ничего не сказать о трастовом фонде…

— Тогда ты допустил огромную ошибку, доверившись ему, — заметил Люк. — И не проверив, что случилось с моим ребенком.

— Люк…

— Давай дождемся адвоката. — Полуобернувшись, Люк долгим взглядом посмотрел на человека, столь бесцеремонно вмешавшегося в его судьбу. — И тогда посмотрим, сможем ли мы восстановить наши отношения.

— Ты — мой сын. И все, что я сделал, я сделал ради…

— Только не говори, что ради меня. Ты не думал ни обо мне, ни о Скай, ни о нашем ребенке. Ты думал о том, чего хочешь сам и что нужно тебе. Вот когда ты подумаешь о том, что нужно мне…

— Я позвонил Джону и попросил его привезти бумаги.

— Это только первый шаг.

Отец надменно вскинул подбородок.

— А какой же второй?

— Ты пересмотришь свое отношение к Скай Самнер, иначе я уйду и никогда не вернусь.

— А третий?

— Третий — ты согласишься с ее присутствием в моей жизни. Ее и нашего сына. И никаких интриг за моей спиной. Поверь, я сразу узнаю, если ты еще раз решишься вбить между нами клин.