Линн Грэхем - Крещение огнем

— Париж, — пробормотала Карен и вдруг рассмеялась. — Ну конечно! Он один из ухажеров Марго! А ведь ты у нас не имеешь привычки разбалтывать чужие тайны.

Карен, довольная собой, — надо же, как легко она разгадала такую загадку! — препроводила их в столовую, не умолкая ни на секунду.

— Мы просто покатились со смеху, когда узнали, что родители Сары отпустили ее в Париж с Марго. Это было на Пасху, в последнем классе, так ведь?

Гордон передал им тарелки.

— Марго? — послушно переспросил он.

Сара с трудом разлепила ссохшиеся губы:

— Марго Кэрратерз. Усе отца было какое-то дело по инженерной части в Париже.

— Сара обычно отсыпалась на уроках французского, — нетерпеливо продолжала за нее Карен. — А для ее родителей знание французского было не менее важно, чем икебана и хороший экипаж.

— Я поехала в Париж, чтобы попрактиковаться во французском.

Это простое и ненужное объяснение, произнесенное ровным голосом, стоило Саре огромных трудов. Карен беспрестанно хихикала.

— Не вижу ничего смешного, — заметил Гордон.

Карен посмотрела на него с сожалением.

— Марго была помешана на сексе. Ей было все равно кто, лишь бы в брюках, — с многозначительным видом подчеркнула она. — Но перед родителями она вела себя как молоденькая монашка, готовящаяся к принятию послушничества. А Сауткоттов надо знать. Если бы до них дошел хоть один из слухов о похождениях Марго, они бы тотчас же запретили Саре подходить к ней ближе, чем на пушечный выстрел!

— Подростки очень ранимы, — холодно заметил Гордон.

— Вы еще плохо знаете Сауткоттов. Как-то в школе началась эпидемия гриппа, так они заперли Сару дома на целых полтора месяца. — Карен виновато взглянула на замкнутое лицо Сары. — Извини, я забыла, что ты здесь. Кстати, а что ты все молчишь?

К Карен подошла ее сестра и что-то прошептала ей на ухо.

— Не может быть! — с досадой воскликнула Карен. — Извините. Кто-то похозяйничал в моей темной комнате.

— Надеюсь, можно считать, что допрос окончен, — мрачно заметил Гордон. — Какая наглость навязывать себя так, как этот Алехандро! Впрочем, чего можно ждать от цыгана?

Сара вдруг почувствовала непреодолимое желание дать Гордону пощечину и сбить с его упитанного лица выражение самодовольного превосходства. Предположение Карен о том что Рафаэль был одним из ухажеров Марго, показалось ей черным юмором. Ее ближайшая подруга даже не подозревала, какие между ними отношения. Только черту могло прийти в голову сыграть с ней такую злую шутку, соединив ее с совершенно противоположным ей по характеру человеком. И незачем было спускаться в ад и вновь из него выбираться только для того, чтобы понять простую истину: северный полюс и экватор никогда не сойдутся.

Гордон помахал какому-то знакомому. Еще один смокинг и еще одна бабочка в сопровождении худенькой блондинки, ей пожимали руку, о чем-то говорили, и она, видимо, что-то отвечала. Разговор вертелся вокруг бюджетных сокращений, предусмотренных правительством, о бухгалтерии, о Уолл-стрит. Гордон был в своей стихии. Вчетвером они медленно кружили по холлу, но Сара все еще никак не могла сбросить с себя нервное напряжение.

Рафаэль стоял, прислонившись к стене с прирожденной грацией. Он никогда не замирал ни на секунду, даже когда работал. О Боже… о… Она предприняла отчаянную попытку прогнать от себя эти воспоминания, окончательно выбивавшие у нее почву из-под ног. Мимо них протискивались люди, подталкивая ее все ближе и ближе к Рафаэлю… И вдруг она почувствовала на своих плечах руку Гордона. Подружка Рафаэля дергала его одной рукой за рукав, прижимая другую к его груди. Сара вдруг представила себе рыжего сеттера с поводком в зубах, прыгающего вокруг хозяина в предвкушении прогулки. Отвратительно. Жестокой судьбе было угодно еще раз наказать ее.

— Пойдем-ка домой, — протянул Гордон.

— Да, уже поздно, — согласилась она, хотя не имела ни малейшего представления о времени.

Гордон проворно провел ее в прихожую.

— Я принесу твой плащ.

Ей стало зябко. Она позвонит Карен завтра. Скорее всего, Карен и не вспомнит, что Сара ушла, не простившись. Но стоило только ей об этом подумать, как из холла выплыла Карен собственной персоной и направилась прямо к ней.

— Может, кто-нибудь объяснит мне, что там происходит? — прошипела она.

— Извини, я не…

— Между Гордоном и Рафаэлем Алехандро, — я имею в виду. Они едва не подрались, но в последний момент Гордон, как того и следовало ожидать, предпочел дипломатично отступить. Они что-то говорили о взаимной антипатии с первого взгляда, хотя до этого не обменялись ни словом! — хихикала Карен. — Неужели ты не заметила эту молчаливую борьбу двух мужских "я"? Да ты просто ослепла, Сара.

Этот конфиденциальный разговор был ей очень неприятен, и она обрадовалась появлению Гордона. Прервав Карен, он, не заботясь о приличиях, пробормотал что-то о деловой встрече, якобы назначенной на следующее утро.

— Позвони мне из дома, — попросила Карен, делая вид, что не замечает Гордона.

В лифте они ехали молча. Ее высокие каблучки звонко застучали по мостовой. Гордон открыл свой «порше», и она задалась внутрь. Руки у нее дрожали, и она сцепила их на коленях. Перед ними вдруг вырулило такси, и Гордон выругался, что для него было вовсе нехарактерно.

— В Париже с Алехандро была ты, — набравшись решимости, пробормотал он.

Сара закрыла глаза.

— Да.

Установилось молчание, но она понимала, что это «да» грохотало у него в ушах — ведь для него это означало падение леди с пьедестала. Они остановились перед светофором.

— «Да» — и все? — поинтересовался Гордон с настойчивостью, о которой она раньше и не подозревала. — Меня это не касается, конечно, но какое он имеет право доводить тебя?

Она выпрямила сжатые в кулаки пальцы, как ребенок под взглядом взрослого.

— Я не большой специалист по части неожиданных встреч. Я и не чаяла его когда-нибудь еще раз увидеть.

— Ведь ты же была еще школьницей! Что за от… — хрипло начал он, но не докончил.

Рано или поздно Гордон и Карен прикинут, что к чему, и все поймут.

Она влюбилась в Рафаэля, когда ей было восемнадцать лет. Любовь выбила ее из колеи и ввергла в состояние некоего сумасшествия, оставив ее наедине со своими собственными чувствами, которые она не могла ни понять, ни контролировать.

Впервые в жизни она встретила человека, имевшего над ней больше власти, чем ее родители. Сауткотгам пришлось иметь дело с таким же сильным, волевым и столь же властным человеком, как и они сами. Сражение началось с давно. Застигнутая врасплох на ничейной территории и не в силах противостоять такому прессингу, Сара чувствовала, как ее медленно раздирают на части. Рафаэль был далеко от нее и не хранил ей верность. Больше того, он даже и не раскаивался в этом, хотя совершенно нагло отказывался дать ей развод. Высококвалифицированный адвокат, нанятый ее отцом, несколько раз безуспешно пытался найти выход из тупика. Если бы Сара решилась выложить доказательства неверности Рафаэля, ей не понадобилось бы его согласие на развод. Но она не была готова хвататься голыми руками за жгучую крапиву. Всякая огласка страшила ее. Пятилетний срок, устанавливаемый законом в подобных случаях, окончится уже через три месяца. И она вновь обретет свободу.