Шантель Шоу - Максимальный риск

Альфредо так и не смирился с потерей дочери, но стал отцом и советчиком для Ланзо, который после смерти отца возглавил корпорацию ди Козимо в свои двадцать лет. Смерть Альфредо пять лет спустя стала страшным ударом, но он справился с ним, как справился с гибелью Кристины и родителей, — похоронив свое горе глубоко в сердце.

Открытие нового ресторана в Англии дало ему повод провести некоторое время вдали от Италии и невеселых воспоминаний. Он погрузился в работу и в гонки катеров, популярный вид спорта на южном побережье. Он любил скорость, опасность и прилив адреналина, знание, что смерть ждала его за одним неверным поворотом лодки. Подсознательно он надеялся, что однажды ошибется, и смерть заберет его так же, как она забрала Кристину. Но в течение пятнадцати лет он обманывал смерть и жил со своей печалью. Иногда ему казалось, что это было его наказание за те сомнения, когда он впервые узнал о ребенке.

— Я заметил тебя тогда, — резко сказал он.

Тем летом она действовала на него успокаивающе, неприметная девушка с милой улыбкой, которая утешала его взволнованную душу.

Первые два года после смерти Кристины он даже не смотрел на других девушек, и, когда начал снова встречаться с женщинами, все его отношения сводились к ничего не значащим сексуальным встречам. Но Джина была другой. Что-то в ее юном энтузиазме напомнило ему о собственных днях беззаботной молодости — времени, наполненном солнечным светом, пока черное облако беды не опустилось на его плечи. С Джиной его настроение улучшалось, и ему нравилось проводить с ней время. И только когда он однажды поймал себя на мысли, что хочет предложить ей уехать вместе с ним в Италию, он понял, что она начинает что-то для него значить. И он тут же разорвал их отношения. Для него любовь ассоциировалась с болью, а он не хотел еще раз испытать эти чувства.

— Ты была очень милой и застенчивой, и ты всегда смотрела на меня, когда думала, что я не вижу, — мрачно проговорил он.

Ланзо вспомнил, что она казалась невероятно невинной, хотя и утверждала, что у нее уже было несколько парней.

«Милая» — не слишком лестное описание. Это слово скорее подходит для глупого влюбленного подростка, каким она и была десять лет назад, подумала Джина. Она помнила, как билось ее сердце, когда Ланзо был рядом, так же как сейчас, сообщил ей тонкий голос в голове. Только теперь она стала уверенной в себе успешной женщиной, хотя сейчас и безработной, но она умела прекрасно контролировать свои эмоции.

— Признаюсь, ты мне очень нравился, — просто сказала она. — Но это неудивительно, учитывая, что я ходила в школу для девочек и почти не общалась с противоположным полом, а тем более с экзотичными итальянцами.

— Почему ты не напомнила мне сегодня вечером, что мы знакомы? — с любопытством спросил Ланзо.

Она пожала плечами:

— Потому что это было давно, и я сама с трудом узнала тебя.

По его насмешливой улыбке она поняла: он догадался, что она врет. Слава богу, на улице уже стемнело, и он не мог увидеть, как она покраснела. Они дошли до дома, состоящего из шести квартир, одна из которых и принадлежала ей.

— Но ты не совсем забыла меня за эти десять лет, — надменно заявил он, и от его низкого бархатного голоса по спине Джины пробежали мурашки. — Тебе холодно? — спросил он, заметив ее дрожь.

— Да, — снова солгала она. — Но я живу здесь. — Она отчаянно хотела поскорее избавиться от его общества. — Ну, было приятно снова с тобой увидеться.

Она сделала шаг назад, но, вместе того чтобы пожелать ей спокойной ночи, он улыбнулся и шагнул к ней, так что теперь они оба стояли под крышей подъезда.

— Ты живешь здесь недавно. Этот дом еще строился, когда я приезжал в Пул в прошлом году, — сказал он.

— Я переехала из Лондона четыре месяца назад.

— Это большая перемена, — пробормотал Ланзо, глядя через ее плечо на рыбацкие суда в бухте.

Джина кивнула:

— Я работала в Сити и совершенно забыла, как здесь тихо.

— А кем ты работаешь? Полагаю, ты пошла дальше обслуживания столиков?

Его глаза сверкнули, когда он осмотрел ее шелковое платье и открытые босоножки того же цвета. Эту элегантную женщину нельзя сравнивать с той кудрявой официанткой, которой она была десять лет назад.

— До недавних пор я была личным ассистентом директора сети торговых центров «Майерс».

Он уважительно посмотрел на нее:

— Это долгий путь от официантки. У «Майерс» магазины почти в каждом крупном городе мире. Но ты, же не ездишь в Сити каждый день?

— Нет, я решила уволиться, когда мой начальник ушел на пенсию. У меня было несколько причин уехать из Лондона.

И не последняя из них — ночные звонки с угрозами от бывшего мужа.

— На Рождество у моего отца случился сердечный приступ. Слава богу, он поправился, но я решила переехать поближе к семье. После болезни отца я поняла: никогда не знаешь, что готовит нам будущее.

— Это точно, — ответил Ланзо удивительно неэмоционально.

Джина с любопытством посмотрела на него, но не смогла понять, что выражало его лицо.

— Мы слишком часто принимаем близких людей как должное.

Она кивнула:

— Я вернулась в Пул, чтобы работать личным ассистентом главы строительной компании. К сожалению, на рынке новых домов случился кризис, и в прошлом месяце компания «Дома Хармант» была ликвидирована. Я ищу новую работу, но пока безуспешно. И с текущим положением дел я снова могу начать работать официанткой, — усмехнулась она, стараясь скрыть панику при мыслях о грядущих финансовых проблемах.

— Приходи утром в ресторан. Может, я смогу тебе помочь, — ответил Ланзо.

Джина уставилась на него.

— Я шутила насчет официантки, — сказала она, думая, что согласится на любую работу, чтобы выплачивать кредит.

— Я серьезно. Мне срочно нужен личный ассистент на время, пока моя помощница в декрете. Луиза планировала работать вплоть до рождения ребенка, но у нее проблемы с давлением, и врач рекомендовал ей уйти в отпуск раньше. У меня много проблем из-за ее отсутствия, — добавил Ланзо, и это прозвучало не слишком сочувственно по отношению к его секретарше.

— Высокое давление опасно для беременной женщины и будущего ребенка, — сказала Джина. — Не удивляюсь, что врач сказал твоей помощнице больше отдыхать. Она все равно не смогла бы путешествовать с тобой на поздних сроках. Беременным нельзя летать после тридцати шести недель.

— Нельзя? — Ланзо пожал плечами. — Признаюсь, я мало знаю о беременности. Это не входит в сферу моих интересов. — Он предал своего, не рожденного ребенка и поклялся себе, что у него не будет больше детей. — Но ты, судя по всему, хорошо разбираешься в вопросе. — Он нахмурился. — У тебя есть ребенок?