Джессика Брайтон - Ищу тебя всю жизнь

Даже Кэтрин некоторое время подумывала об этом, но потом сообразила, что сейчас, когда из-за суровой зимы и поздней весны гостиница уже и так понесла заметные убытки, позволить себе бесплатное проживание гостей она, к сожалению, не может. Ничего, ближайшее будущее должно было изменить положение к лучшему. Судя по прогнозам, ожидалось прекрасное лето, и многие из постояльцев прошлых лет уже звонили с просьбой забронировать номера.

Проходя через столовую, Кэт машинально проверила, все ли там готово к обеду. Вместе с Джейн, официанткой, они полностью справлялись с обслуживанием постояльцев. Правда, в последнее время у них было не очень людно.

Хотя в гостинице имелся лифт — несколько старомодной конструкции, в которой дверь представляла собой раздвижную металлическую решетку, — Кэтрин воспользовалась лестницей. Поднимаясь на второй этаж, она бережно несла перед собой вазы.

Подойдя к двери лучшего номера, девушка поставила цветы на стоявший рядом журнальный столик, посмотрелась в висевшее над ним зеркало, поправила волосы и воротничок бежевой шелковой блузки. Удовлетворенно улыбнувшись собственному отражению, она постучала в дверь и замерла в ожидании ответа.

— Входите! — донесся изнутри красивый мужской голос. — Я разговариваю по телефону!

Кэтрин озадаченно наклонила голову: действительно ли в этом голосе было что-то знакомое, или же ей просто показалось? Недоуменно пожав плечами, девушка открыла дверь своим универсальным ключом и вошла. Гостиная, где она ожидала увидеть нового постояльца, была пуста. Из-за приоткрытой двери спальни доносились звуки телефонного разговора. Кэт прикрыла за собой дверь и огляделась вокруг, несколько удивленная теми переменами, которые произошли здесь менее чем за полчаса.

Кевин Стоун постарался создать побольше свободного места. Со стоявшего возле окна небольшого письменного стола были убраны входившие в стандартный гостиничный набор письменные принадлежности: почтовая бумага, подставка с ручками и кожаная папка. Вместо них лежали стопки деловых бумаг. Сшитые из тонкой ткани шторы были широко раздвинуты, а оконные створки распахнуты настежь, благодаря чему комната была заполнена ярким солнечным светом и свежим морским воздухом.

Конечно же, у окна стоял именно он! При этой мысли щеки Кэт слегка порозовели. Кофейный столик сдвинут к большому дивану, очевидно, с той же целью: освободить пространство. В пепельнице небольшой кучкой были свалены пригоршня мелочи, связка ключей и миниатюрный перочинный ножик с перламутровой ручкой.

Кэтрин охватило странное чувство, будто она все это уже когда-то видела. Девушка зябко повела плечами: ощущение не было новым, такое случалось с ней уже много раз, правда, в последнее время чаще, чем раньше. Услышав, что телефонную трубку положили на место, Кэт кашлянула и громко сказала:

— Добро пожаловать в наш отель, мистер Стоун! Я принесла вам цветы! — Поставив маленькую вазу на кофейный столик, вторую — на висевшую на стене небольшую книжную полку, она добавила: — Рада видеть, что вы освоились! Если вам что-либо понадобится — я с удовольствием займусь этим лично!

— Что за?..

Едва не задев Кэтрин, дверь спальни распахнулась, и в комнату скорее ворвался, нежели вошел высокий блондин. Отступив в сторону чтобы избежать столкновения, и инстинктивно выставив перед собой руки, Кэт, вздрогнувшая от неожиданности, воскликнула:

— Мистер Стоун, вы меня напугали!

Не отвечая, Кевин несколько секунд ошарашенно смотрел на нее своими широко открытыми темно-янтарными глазами. На лице его застыло выражение безмерного удивления, как у человека, который неожиданно средь бела дня увидел привидение. Губы его беззвучно шевелились, как бы тщетно пытаясь что-то сказать.

— Интересно, что вы здесь делаете? — спросил он наконец низким, срывающимся от явно сдерживаемого бешенства голосом.

— Я постучала, и вы сказали, что можно войти… — начала было Кэти, но, встретившись с ним взглядом, осеклась. Наряду с изумлением в выражении глаз Стоуна появилось что-то еще. Что это было? Страх? Затаенная боль? Сделав жест в сторону ваз, она, запинаясь на каждом слове, продолжила: — Я… принесла вам цветы… Мы думали, может, вам нравятся…

— А где вы были все это время? — вновь перебил ее знатный постоялец.

Руки Кэтрин бессильно опустились. Она решительно ничего не понимала.

— Где я была?

— Вот именно, черт возьми! Отвечайте и побыстрее!

Ничего из того, что она слышала или читала, не давало оснований полагать, что владелец «Отелей семьи Стоун» — сумасшедший. Как интервьюировавшие его журналисты могли упустить столь существенное обстоятельство? Может быть, гостя задело то обстоятельство, что Кэтрин не встретила его лично?

— Я была в саду, — медленно, с опаской произнося каждое слово, сказала Кэт. — Я срезала немного цветов для вашей комнаты. Простите, что я не встретила вас лично, но я была уверена, что персонал справится со всеми формальностями, связанными с регистрацией и…

— Да плевать я хотел на формальности! — теряя самообладание, вскричал Стоун, и, переходя на «ты», добавил: — Я хочу знать, где, черт подери, ты была последние два года!

Кэтрин смотрела на него широко раскрывшимися от изумления глазами.

— Боже милостивый, но почему вы об этом спрашиваете?

— Хватит вилять! Отвечай!

Несмотря на крайнюю степень удивления, Кэт ощутила, как внутри нее начинает подниматься волна раздражения. Сделав рукой широкий, охватывавший как комнату, так и все, что находилось снаружи, жест, девушка сказала, стараясь все же, чтобы голос ее звучал спокойно:

— Здесь, на Алаве, где я прожила всю свою жизнь.

— Всю жизнь? Как бы не так! Два года и три месяца назад ты была в Ричмонде!

И без того бешено колотившееся в груди сердце Кэтрин начало биться так громко, что удары его, казалось, слышны были в комнате. Защитным движением прижав руки к груди, она тихо спросила:

— С чего вы взяли? Мы что, там встречались?

Губы Стоуна скривились в злой и вместе с тем горькой усмешке:

— Ты хочешь сказать, что не помнишь, как мы встретились?

Не сводя с него глаз, Кэтрин медленно покачала головой.

— Я вас совершенно не помню.

Кевин убрал упавшие на лоб волосы, затем, продолжая смотреть на нее все с той же непонятной смесью ненависти и боли, произнес, тщательно выговаривая каждое слово:

— Что ж, это очень прискорбно, поскольку я — твой муж.

Первой реакцией Кэтрин было расхохотаться. Однако пронзительный взгляд прищуренных глаз заставил ее не делать этого, и девушка только переспросила слабым голосом: