Рина Гиппиус - Цветы цвета неба (СИ)

Потолок был не самый красивый. Он вообще являлся самым обычным потолком. Побеленный, только вот побелка несколько пожелтела от времени и потрескалась. Да и поперечные балки потемнели.

Риндамия, лежа на кровати, рассматривала его и подсчитывала трещинки.

Раз трещинка.

Мамы больше нет…

Два трещинка.

Папы тоже нет…

Три.

Любимый погиб…

Четыре.

Старший брат также теперь в царстве теней…

Пять.

И другой брат там же…

Всех трещинок на потолке не хватит, чтобы подсчитать всех тех, кого уже нет в живых. Всех тех, кто еще два дня назад поздравлял Ринду со свадьбой.

У нее теперь никого нет. И никому она не нужна.

Надо бы заняться похоронами…

Вот только она не сможет смотреть на то, как дорогих ей людей, провожают в иной мир. В этот момент мысли о будущем, даже не столь отдаленном, казались девушке кощунственными. Ведь у ее семьи больше нет будущего.

Впрочем, а нужно ли ей самой то самое будущее?

Что или кого она забыла в этой жизни?

Что ее тут сможет удержать?

Ответов на эти вопросы Ринда так и не смогла найти. Да и сил искать не было. К чему все это?

Что, если самоубийство окажется лучшим выходом?

Пару дней Ринда обдумывала этот вариант.

Как осуществить самоубийство?

Перерезать вены?

Ринда представила, как она ложится в ванну полную воды и режет вены. Крови она не боится. А потом ее обнаруживает добродушная старушка — жена хозяина этого постоялого двора. И ей же потом еще оттирать кровь…

Нет. Это не вариант. Ринде не хотелось даже после смерти доставлять такие неудобства этим милым людям.

Хм… Надо бы еще и записку оставить, чтобы вопросов и недоразумений не осталось.

А что, если повеситься?

Вот это, пожалуй, наилучший вариант. И пусть после смерти она будет выглядеть не самым лучшим образом. Какая уже разница будет?

Ринда оглядела комнату. Что же лучше использовать в качестве веревки?

На стуле у кровати она сложила свои вещи, поэтому сейчас на ней была только нижняя рубашка. А среди вещей нашелся пояс от праздничного платья. Потянув его в руках, проверив на прочность, девушка решила воспользоваться им.

Когда Ринда скидывала вещи со стула на кровать, из кармана выскользнула заколка и покатилась по полу.

Бабулин подарок.

Бабушки лет пять как уже не было в живых. Однако, и после смерти она оберегала любимую внучку. Только благодаря этой заколке Ринда и осталась в живых. Утром, на следующий день после свадьбы, заколка также закатилась под стол, и когда девушка наклонилась за ней, то стукнулась головой о столешницу. Вроде бы и удар был несильный, но Ринда потеряла сознание. А когда очнулась… оказалась единственной выжившей.

И вот теперь, разглядывая как будто впервые эту заколку, Ринде пришла в голову мысль: она ничего не знает о своем даре. А какой он у нее? Вот бабуля была артефактором и когда‑то создала охранный амулет в виде украшения для волос в подарок внучке. Самой же Ринде еще в детстве дар заблокировали. «Дворянским девушкам не положено заниматься магией». Это бабуля была бунтаркой. Самой же девушке раньше не до того было, да и не задумывалась она особо. А сейчас никто и запретить не может…

Риндамия вытряхнула из кошелька монеты. Не густо. Интересно, а их хватит, чтобы заплатить магу, который сможет снять блокировку?

Вдруг она боевой маг? Тогда Ринда сможет отомстить виновным в гибели ее семьи. А если она, как и бабуля — артефактор? Наверно, она сможет создать смертоносные артефакты.

А если она, например, целитель?..

Впрочем, пока запрет снят не будет, она и не узнает.

Решено! Надо искать необходимого мага!

Несмотря на все печали, Ринде стало немного легче и радостнее что ли от того, что она смогла найти хоть такую небольшую ниточку, которая способна ее удержать в мире живых.

Я сидела у костра и перебирала свои небогатые пожитки. В моей сумке лежали две рубашки, две пары штанов, когда‑то красивое платье, башмаки, юбка и белье. В отдельном рюкзаке находились травы, приготовленные из них снадобья, самые простые медицинские инструменты. Собственно, то, чем я на данный момент зарабатываю себе на жизнь. Я — целитель.

Сейчас я находилась в лагере купца Орма Хурта, пересекающего империю со своим караваном. Путь каравана пролегает из Ровенисии, где были лесопилки и рудники, в Букерош, куда соответственно и везутся древесина и металлы, так как там находятся верфи, где строятся корабли. Сопровождает караван Орм лично, поскольку везет на море свою дочку Вильев.

К его каравану я присоединилась в качестве целителя в Ровенисии.

Это не первый купеческий караван, который я сопровождаю. Попала я сюда неспроста. За меня замолвил словечко мой очень дальний родственник — четвероюродный дядя Хальфдан.

До ближайшего населенного пункта было еще полдня пути, потому привал сделали у речки, расположившись на ночлег.

— Я всегда думала, что целители весьма обеспеченные люди. По тебе уж точно этого не скажешь, — произнесла Вильев, присев рядом со мной у костра.

— Денег у меня достаточно, а красивая одежда и украшения в путешествии мне ни к чему, — не поворачивая головы, ответила я.

— Ринда, но ты же красивая, молодая девушка! Неужели тебе никогда не хотелось принарядиться? Я тебя знаю уже два года и за это время ни разу не видела в более — менее симпатичном платье, — сказала Ви.

— О — о-о, Ви, ты уже не в первый раз заводишь сей разговор, — недовольно протянула я. — Ну вот объясни, зачем мне все это, если я веду кочевой образ жизни?

— А в этом‑то и вся суть. Неужели ты действительно не заработала себе на дом? — прищурив глаза, спросила подруга.

— У меня есть… дом.

От Ви мне все же не удалось скрыть свою запинку.

— Но почему ты тогда кочуешь? — не сдавалась подруга.

В Саганионе я оказалась четыре года назад, когда мне было девятнадцать лет. Мой дар целителя только пробудился, и мне было нужно его «обуздать». В столице провинции Ровенисия находится известная на весь континент Школа целителей. Там обучаются все желающие при наличии дара. Обучение проходит от двух до четырех лет, в зависимости от уровня дара и наличия первоначальной базы знаний. В дальнейшем ученики школы обычно отправляются в Императорский Университет Амаллиона. За два года я сумела пройти основной курс Школы. Учителя долго меня уговаривали отправиться на дальнейшее обучение, так как такой дар как у меня слишком редкий, чтобы не развивать его. Я отказалась. Хотелось отправиться в «свободное плавание».