Айя Линг - Ужасная сводная сестра (ЛП)

Когда я встречаю потрясающего парня, со мной обычно происходят три вещи:

1. Молчу. Я открываю рот, но не могу произнести ни слова. Я способна лишь стоять и глупо пялиться на него, со ртом, открытым до такой степени, что туда спокойно может поместиться тройной бургер, в то время как мои мозги превращаются в кашу.

2. Заикаюсь. Я способна часами болтать по телефону с подругой, но если оказываюсь рядом с симпатичным парнем - бац! Питание отключается, и в мозгу происходит короткое замыкание. Вам повезёт, если удастся услышать что-то кроме: эм... ум... хм, а затем я краснею.

3. Спотыкаюсь. Я могу упасть на ровном месте. Да, это легко, когда твой рост пять футов и семь дюймов, и ты неуклюжая.  К тому же, в пятилетнем возрасте, мне удалось довести до слёз своего учителя танцев. И даже хуже, могу что-нибудь разбить или опрокинуть.

Всё это произошло в течение трех минут, когда этим утром, я натолкнулась на Габриеля Кастеллано.

Захожу в класс, когда начинает вибрировать мой мобильник, и на экране появляется сообщение от мамы: "Детка, сегодня на работе у меня сверхурочные. После школы СРАЗУ ЖЕ иди домой".

Мама начала брать подработку, когда только можно, в надежде отложить деньги на мой колледж. Мне бы хотелось, чтобы она так не делала... и предложила пойти на временную работу, но кому-то нужно сидеть по вечерам с Пейдж, и кроме того, мне надо много заниматься, для получения стипендии. Те, у кого были высокие оценки, имели больше возможностей спасти себя от переворачивания бургеров несколько часов в неделю. И всё же, мне было неловко, когда мама приходила в десять часов уставшая до изнеможения.

Опускаю плечи, и, смотря себе под ноги, сворачиваю за угол, чуть ли не наталкиваясь на парня, идущего в мою сторону. Я прошла бы мимо, но он заговаривает со мной.

— Простите. Вы не подскажете, где находится спортзал?

Замираю. Шесть футов чистого неподдельного секса. В голосе слышится лёгкий акцент, но, на мой взгляд, это делает его ещё более привлекательным.

— Я здесь новенький, — произносит парень с извиняющейся улыбкой. — Вчера перевёлся из Австралии.

— О... эм... привет, — мои губы становятся сухими, изо всех сил стараюсь не пялиться на него. О чём он спрашивает? — Спортзал... вон там.

— Спасибо, — парень ослепительно улыбается и уходит. И тут меня, внезапно, осеняет: Я указала ему неправильное направление.

— Эй! Это в другую сторону! — приходится поспешить, чтобы приноровиться к его длинным шагам. Моя нога зацепляется за нижнюю ступеньку, я спотыкаюсь и падаю, ударяясь коленями о цемент. Книжки и мобильник, которые несу, рассыпаются вокруг меня.

Класс. И как я забыла о ступеньке? Кто из нас здесь новенький?

— С тобой всё в порядке? — парень приседает и помогает собирать мои вещи, но я отмахиваюсь от него.

— Серьёзно, все хорошо, — не хочу, чтобы он увидел мой телефон - старенькую черно-белую модель "Нокии". Точно так же, как не хочу, чтобы Габриель поднимал  потрёпанную "Энн из Зеленых Крыш", которую я планировала почитать в классе. Не хватает ещё, чтобы он понял, что я фрик, который всё ещё читает классику. Детскую классику, вообще-то.

— Габриель! — слышу девичий визг. Это Эшли из младших классов, красивая и утонченная, недавно переехавшая сюда из Нью-Йорка и пребывающая в трауре оттого, что ничто в Окли не соответствует её многообразному вкусу. Впервые вижу её такой оживлённой. — Я везде тебя ищу! Звонок скоро прозвенит. Пошли, мистер П. убьёт нас, если мы опоздаем.

Я быстро собираю свои вещи и убегаю. Такова моя удача — никогда не смогу вести себя нормально при виде любого симпатичного парня.

Дома Пейдж приклеилась к телевизору, и смотрит "Губку Боба". Никак не понимаю, что может быть привлекательного в уродливом жёлтом персонаже, который живёт в ананасе, на дне моря (Сэйлор Мун я ещё могу понять), но это всего лишь одно из многих отличий между нами. Ей - десять, мне — семнадцать. Ей нравится ТВ, а мне предпочтительнее — чтение (хотя мы обе, до смешного, много времени проводим сидя в интернете). Она красива, как мама, тогда как я... ну, каждый раз при взгляде на отца, мне хочется наорать на него из-за того, что ЕГО гены вытеснили мамины. Понимаете, мамина семья из латиноамериканцев. Несмотря на то, что ей почти сорок, по ней этого никогда не скажешь. У неё орехового цвета волосы, густые и пышные, ресницы настолько длинные, что похожи на крылья бабочки, и полные губы, которым не нужна никакая помада. Разумеется, у нее нет модельной фигуры, но это не имеет значения. Если она улыбается, её большие глаза загораются, а глаза мужчин просто стекленеют.

Пейдж, счастливица Пейдж, выглядит в точности как мама. Когда она ходила в детский сад, то получила тридцать семь валентинок. У меня было две. Мама выглядит как чуть более упитанная версия Пенелопы Круз, тогда как я больше похожа на Джо Марч из "Маленьких женщин". У меня длинные руки и большие ноги. И по всему носу рассыпаны веснушки. Те, кто говорит, что лимонный сок помогает — вруны.

Единственное, что есть во мне привлекательного – это волосы, такие же, как у Джо. Они густые и волнистые, как у мамы, и красновато-коричневые. В первом классе мальчик обозвал меня "морковкой",  но я была слишком слабой, чтобы ударить его по голове, как Энн Ширли поступила с Гилбертом Блайтом. Как и Джо, мне нравится читать. Мама говорит — это чудо, что мне не нужны очки, если исходить из того, как я проглатываю книги, с тех пор, когда она впервые отвела меня в библиотеку, в четыре года. Если бы я получила в подарок от Чудовища такую же библиотеку, как и Белль, то тоже вышла бы за него. Книги открывают мне новый мир. Жизнь в маленьком Окли ужасающе скучна,  у нас есть всего лишь одна главная улица, на которой находятся все магазины, остальное — только лишь обычные жилые районы.

Когда начинается реклама, Пейдж вскакивает на ноги.

— Привет, Кэт! — возбужденно произносит сестра. — Угадай, что сегодня на ужин?

Понятия не имею, почему Пейдж так радуется. Когда мамы нет дома, то обычно мы питаемся остатками замороженной еды. Вообще-то, даже если она дома, мы почти всегда пользуемся микроволновкой, или берём еду на вынос, из-за мамы, она слишком устаёт, чтобы на скорую руку приготовить что-нибудь свежее.

Пейдж тащит меня в кухню, и заставляет сесть на стул.

— Закрой глаза.

Мне слышно, как она открывает холодильник. Затем раздаётся стук миски, поставленной на стол.

— Теперь я могу их открыть?

— Пока нет, — слышу ещё шорох. Пейдж открывает пластиковый пакет, как мне кажется. — Хорошо, теперь открывай.