Под колпаком у ректора - Малиновская Елена Михайловна

— А может быть, вам замуж выйти, Арлин Бун?

Я вздрогнула и опасливо покосилась на господина Родерика Робертса, преподавателя начертательной магии, экзамен которому пыталась сдать.

Увы, безуспешно. И увы, далеко не в первый раз.

Родерик сидел напротив меня и с нескрываемой брезгливостью изучал лист бумаги, на котором я пыталась изобразить защитный круг третьего уровня от призраков и прочей потусторонней гадости.

К этому моменту мы остались одни в гулкой просторной аудитории. Все остальные мои сокурсники давным-давно получили заслуженные отметки и разбежались по своим делам. Еще бы! Вечер пятницы, конец июня! Теплые и славные деньки, которые так и хочется провести с хорошей компанией, празднуя сдачу очередного предмета, а возможно — и досрочное завершение сессии.

— Вы уже две недели ходите ко мне практически каждый день, — продолжил Родерик, положил на стол лист и устало взглянул на меня. — Арлин, я ведь не какой-нибудь самодур, который обожает унижать студентов и упивается своей властью. Я прекрасно понимаю, что целителям мой предмет особо и не нужен. Сидел бы сейчас передо мной некромант — разговор был бы совершенно другой. Гораздо жестче и намного короче. Да что там, такой студент вылетел бы из академии уже после третьей пересдачи, как, собственно, и положено по правилам.

Я молчала, низко опустив голову. Да, господин Робертс во всем прав. И от его справедливых слов на сердце было особенно гадко и противно. Что скрывать очевидное, студенты любили Родерика. Лекции он вел интересно, на практикумах не зверствовал, снисходительно относился к опозданиям, спокойно оставался после занятий с теми, кто по той или иной причине что-нибудь не понял, и дополнительно объяснял материал. В общем, золото, а не преподаватель! Все бы такими были.

Особенно нравился Родерик студенткам. Не буду скрывать, почти все мои однокурсницы тайно, а подчас и явно, были влюблены в преподавателя. Оно и неудивительно. Высокий, худощавый, холеный, в одежде безупречного кроя. А еще темноволосый и кареглазый. С глубоким бархатным голосом, от которого так и кидало в дрожь. В общем, не было ничего удивительного в том, что на занятиях господина Робертса всегда царил полный аншлаг.

К слову, по своей основной специализации Родерик Робертс был некромантом. На факультете целителей он преподавал главные принципы начертательной магии. В принципе, логично. Кому, как не некроманту, разбираться в защитных кругах различных уровней. У них-то ни один ритуал без какой-нибудь пентаграммы не обходится.

— Я прошу вас выучить самые основы, — все так же ласково и вкрадчиво продолжил Родерик, как будто разговаривал с неразумным ребенком. — То, без чего вам не обойтись в профессии. Не лезу в дебри науки, не требую от вас досконального знания предмета. Пять кругов. С десяток символов. Неужели это так сложно для вас?

Я тяжело вздохнула и посмотрела на лист, который Родерик отложил в сторону. Интересно, и чем ему сейчас не угодило мое творчество? Я ведь старалась! Ну да, немного кривой круг получился. Ну так извините. Госпожа Аурелия Грой, которая вела у нас курс по психическому здоровью, вообще утверждает, что умение рисовать абсолютно идеальные круги — один из признаков самого тяжелого умственного расстройства.

Но, пожалуй, Родерику лучше об этом не говорить. У него-то круги на доске всегда получались на зависть прочим. Сразу видна огромная практика в подобного рода делах.

— А по-моему, в этот раз круг у меня получился ровнее, — тихо буркнула я, силясь хоть как-то оправдаться.

— Круг? — Родерик криво усмехнулся. — О, к кругу, Арлин, у меня на этот раз нет никаких претензий. Проблема совсем в другом.

Я придвинула к себе лист и сосредоточенно нахмурилась, силясь понять, где же моя ошибка.

— Этих символов не существует в природе. — И Родерик безупречно подпиленным ногтем подчеркнул сразу три знака.

Н-да. А на рисунке их всего четыре. Ну хоть один получился верно. В прошлый раз я ни один не сумела правильно нарисовать.

— А этот, — палец Родерика остановился на последнем знаке, — вообще гибрид сразу двух символов.

Полный провал!

Я угрюмо засопела, опять низко опустив голову.

В аудитории воцарилось молчание. Медленно сгущался вечерний сумрак. С тихим шелестом в воздух взмыл магический шар, давая мягкий рассеянный свет. За окном слышались звонкое чириканье птиц и веселый смех счастливчиков, которые уже начали отмечать наступление выходных.

— Вы ничего не хотите мне сказать? — сухо поинтересовался Родерик. — Вы ведь обещали мне, что все выучите. Молили дать вам последний шанс.

Да, молила. Родерик Робертс вообще проявил немыслимое человеколюбие, позволив мне сдавать экзамен по его предмету столько раз. И я не обманывала его, когда говорила, что обязательно все выучу. Каждый вечер садилась перед учебником, открывала первую страницу…

И просыпалась уже утром, мирно посапывая носом в ту же самую страницу. Ну не виновата я, что эта начерталка на меня настолько усыпляюще действует! Пара абзацев — и я просто отрубаюсь. А эти символы! Каракули какие-то. Как, ну как их запомнить?

— Я вообще не понимаю, зачем целителям начертательная магия, — буркнула я себе под нос, силясь хоть как-то оправдаться.

— Зачем целителям начертательная магия? — изумленно переспросил Родерик, продолжил, повышая голос: — А зачем она некромантам? Зачем боевым магам? Зачем артефактникам? Арлин, это основа основ! Это умение регулировать потоки энергии и управлять ими!

— Так-то оно так, но мы изучаем лишь круги, — не унималась я. — Зачем целителям знать, как защищать себя от призраков?

У Родерика как-то странно задергался левый глаз. Видимо, он всерьез оскорбился моим вопросом.

— Арлин Бун, надеюсь, вы не будете спорить, что у каждого целителя, даже самого умелого и искусного, есть свое кладбище, — процедил он. — Пожалуй, только некроманты имеют более тесное знакомство со смертью. Но нам по долгу службы это положено. Так сказать, издержки профессии. Однако нет такого целителя, кто бы хоть раз в жизни не смотрел в глаза умирающего человека. Потому что бывают раны, которые никакой магией не исцелишь.

— И что? — я недоуменно пожала плечами. — При чем тут начерталка?

— Да при том, что иногда душа не может найти путь в мир теней! — От яростного крика Родерика аж оконные стекла задрожали.

Я вся сжалась, с трудом подавив желание юркнуть под стол. Ого, как его проняло! Впервые, пожалуй, вижу обычно спокойного мужчину в таком раздражении.

Впрочем, Родерик тут же опомнился. Шумно втянул в себя воздух, выдохнул через рот и с усилием улыбнулся.

— Простите, — проговорил он. — Я немного погорячился. Я просто хотел сказать, Арлин, что иногда работа целителя заключается не только во врачевании тела, но и в помощи душе несчастного. К примеру, этот символ, — Родерик подтянул к себе бумагу и быстро изобразил круг с вписанным внутрь треугольником, — укажет душе дорогу в мир теней, между прочим, он входит в число тех десяти, значения которых вы обязаны были заучить к сегодняшнему дню.

Я скептически хмыкнула. Говоря откровенно, меня не слишком убедили слова Родерика. Впервые слышу о подобном. По крайней мере, в моей родной деревне у целителей такой задачи отродясь не было.

А впрочем, в моей родной деревне настоящего целителя-то отродясь не было. Его роль выполняла старуха Бая, которая умела лечить только травами да притирками. При любом мало-мальски серьезном случае больного на телеге отправляли в соседний городок. Правда, иногда и не довозили.

— А если война? — вдруг спросил Родерик, видимо, поняв, что я не прониклась его словами.

— Какая война? — испугалась я, не поспевая за полетом его мысли.