Невинность с секретом (СИ) - Коротаева Ольга

Сжимаю смартфон в мокрой от волнения руке, а сама не отрываю пристального взгляда от железной двери.

— Сашка, не вздумай, — рычит по громкой связи Олег. — Погоны сдеру на фиг! Не лезь!

— Какие ещё варианты? — зло шиплю, сбрасывая одну за другой лодочки на шпильках. — Лучше скажи, что тебе чертовски повезло, что для свидания я выбрала именно этот грёбаный ресторан.

— У тебя ни оружия, ни бронежилета, ни прикрытия! — стонет он, в голосе бывшего мужа звучит боль. — Сашенька, я прошу тебя… Подкрепление вот-вот прибудет!

— Вижу его, — цежу я, наблюдая, как распахивается дверь и появляется мерзавец, который испортил мне первое за пять лет свидание. — Сволочь прикрывается малышкой. Твою мать, Олег! Сюда уже несётся чёрный паркетник. Уйдёт, подлец! Как в прошлый и позапрошлый раз. Не успеете!

— Сашка, запиши номера! — в ярости кричит он. — И сиди на своей маленькой попке ровно!

— Ты знаешь, что они сделают с ребёнком, — сухо бросаю и отключаю сотовый. — Ни за что не допущу ещё одной смерти.

Стоит машине, визжа тормозами, остановиться, взметнув клубы пыли, я выбегаю из укрытия. За спиной остаётся чёрный ход в самый дорогой ресторан столицы, по нелепой случайности соседствующий именно с тем банком, который сегодня навестили грабители.

Один из громил тащит мешки, второй несёт ребёнка. Девочка лет семи, прижав ладони к лицу, вздрагивает от каждого движения. Голые коленки в царапинах, на плече кровоподтёк. Гнев поднимается тёмной волной. Тварь! Он ударил беззащитного ребёнка!

— Привет, мальчики, — улыбаюсь во весь рот. — Помощь не нужна?

Тот, что с мешками, смотрит на мои босые стопы, а я, воспользовавшись заминкой, круговым ударом ногой по виску вырубаю его. Затрещавшей по швам юбке конец, и плевать на неё. Второй бандит вскидывает оружие, но я успеваю пригнуться, и пуля разбивает стекло.

Силён, гад! Но всё же равновесие преступник теряет. Выдираю из его хватки ребёнка и, перекатившись, вскакиваю на ноги. Прикрывая девочку своим телом, бегу к двери в ресторан…

— Сука! — орёт грабитель, раздаются щелчки.

Я вижу цель и со всех ног несусь к ней, прижимая к себе ребёнка. Слышен приближающийся звук сирен и грязная ругань грабителя. Падаю на колени под защиту выступа. Мужчина с колпаком на голове забирает из моих рук ребёнка, а я оглядываюсь.

Забросив мешки в машину, преступник запрыгивает следом. Второй грабитель только начинает шевелиться после моего удара, но подельник оставляет его и кричит водиле немедленно убираться. Рёв двигателя, и я чихаю от выхлопных газов.

В боку колет, и я прижимаю ладонь к телу. Как же мокро.

Отрываю руку и растерянно смотрю на обагренные кровью пальцы. Медленно начинаю заваливаться на бок. Боли не ощущаю — видимо, сказывается адреналин. Но по месту ранения понимаю, что осталось мне совсем немного.

Я даже не успею сказать бывшему мужу «прости».

Смотрю на собравшихся вокруг людей. Мне пытаются помочь, но всё это бесполезно. Звук сирен раздражает, мешает сказать этим людям, чтобы позаботились о ребёнке.

Девочка, прижав обе руки к губам, смотрит на меня абсолютно круглыми от ужаса глазами. По белым щекам её катятся крупные прозрачные слёзы. Мне хочется успокоить ребёнка. Я не жалею о том, что сделала. Я бы повторила это, начнись всё сначала.

Это моя работа. Дело всей жизни, в жертву которому была принесена и любовь, и семья. А теперь и я сама.

Вокруг меня свет. Внутри меня свет. Он не слепит. Мягкий и приятный. Он успокаивает.

Давно я не ощущала себя такой умиротворённой. Никогда такого не было. Сейчас не надо ни о чём думать, ни о ком заботиться, ничего планировать. Всё закончилось.

«Приветствую тебя, воин».

Я пытаюсь понять, что это за голос. Ни мужской, ни женский. Сомневаюсь, что вообще услышала его, ведь у меня нет тела. И, соответственно, ушей.

«Я не воин. — Отвечать получается, и я этим пользуюсь, хоть не понимаю как. — Меня зовут Александра, и я из отдела по…»

«Воин, — бесстрастно перебивают меня, — ты хочешь жить?»

«Кто же не хочет? — недоумеваю. — Но моё время уже закончилось».

«Я дам тебе новую жизнь, — огорошивает голос. — Но взамен потребую спасти мой народ».

«Целый народ? — растерянно тяну я. — Разве это в силах одного человека?»

Ответа не следует, и я задумываюсь. Что я теряю? Я уже умерла. Надеюсь, та девочка вырастет красивой женщиной, выйдет замуж и нарожает кучу маленьких детишек. Сделает всё то, чего не успела я.

А мне дарят шанс начать всё сначала. Зачем отказываться? Даже если я не справлюсь, то лишь снова погибну. И окажусь здесь. где бы это «здесь» ни было.

«Хорошо», — решаюсь.

Жду продолжения разговора, чётких инструкций: кого спасти, кто враг, кто друг. Хоть какой-нибудь информации, но вокруг лишь тишина и свет.

Да и тот медленно меркнет, уступая место темноте.

И боли.

У меня снова есть тело. Судя по тому, как зверски оно болит, точно присутствует. Слышу мучительные стоны и утешающие бормотания:

— Тише, леди Лексия. Потерпите. Скоро противоядие подействует. Лежите!

Меня будто скручивает в чудовищный узел, каждая клеточка организма разрывается и кричит от невыносимой боли. Даже волосы! Что же за яд такой, что я и дышать не могу без чувства, словно лёгкие наполняются огнём? Вены напряжены, как натянутые струны, сердце пропускает по нескольку ударов, будто гоняет не кровь, а вязкую жижу.

— Терпите, леди! — приказывает голос. Чувствую давление на плечи, будто меня удерживают в лежачем положении. — Уже появился пульс. Вы снова будете жить!

Хочется рассмеяться, потому что у меня совсем другие ощущения. Кажется, я опять умираю. Если это пытка, то я готова рассказать всё, что требуется. Вот только немеющий язык не слушается. Как бы не откусить его.

— Как она?

Новый голос, низкий и вибрирующий. Очень приятный на слух. Один звук будто приносит облегчение, а сердце начинает биться быстрее. Боль на миг отступает.

«Скажи же ещё что-нибудь!» — молю я, желая снова почувствовать свободу от мучений.

Но слышу лишь тот, первый голос:

— Умерла, Ваше Высочество. Но вернулась.

— Мы спасены, — мягко выдыхает второй.

Меня будит протяжный скрип двери, и я нехотя открываю глаза. Приподняться больше не пытаюсь (всё равно бесполезно), жду, когда посетитель приблизится сам. Тело ещё плохо слушается: не получается ни говорить, ни толком пошевелиться. Могу лишь моргать и глотать… Пока всё, что требуется. Уже несколько дней меня поят зельем.

Смотрю перед собой и жду, когда в мутном тумане проявится хоть что-то. Иногда зрение фокусируется, и я могу рассмотреть серые одежды на крупном теле доктора. Даже бороду. Лицо же расплывается, как ни стараюсь сконцентрироваться.

— Доброе утро, леди Лексия. — Губ моих касается холодное стекло. — Выпейте это.

Горьковатое пойло обволакивает гортань, и я машинально глотаю. Противное лекарство оседает на нёбе неприятным послевкусием, но я не сопротивляюсь. Во-первых, мне бы и не удалось. А во-вторых, оно действительно помогает. Но очень уж медленно.

— Вижу, вам лучше, — сжав моё запястье, чтобы проверить пульс, говорит мужчина. — Его Высочество очень волнуется за ваше здоровье. — Он вздыхает и добавляет тихо: — Уже скоро вы подниметесь с постели. Советую подумать, как вы объясните то, что сделали.

Теряюсь в догадках, что же я сделала.

Может, это и не я? А та девушка, в чьём теле я оказалась. В том, что тело девичье, сомнений нет. Служанки обтирают меня каждый день настоями из трав и изредка переговариваются между собой. Из их слов ясно, что нахожусь я в замке Его Высочества. И что через несколько дней состоится торжество. Или не состоится, если я не приду в себя.

Значит, голос, который мне так понравился, принадлежит принцу. А я — его невеста? Тело будто помнит чувства, которые испытывала погибшая девушка. Отзывается даже сейчас, когда в нём моя душа.