Наказание (ЛП) - Файн Сара Ф.

ГЛАВА 1

Небеса оказались чертовски разочаровывающими.

Когда Судья отправила её в Святилище, Анна была в восторге. В те последние секунды за пределами гнезда Мазикиных, когда её зрение померкло, а сердце замерло, она была уверена, что её будущее заключено в тёмном городе, что она обречена вечно блуждать, потерявшись, ничего не помня об этих годах, обо всём, что она узнала. Что ей придётся начинать всё сначала.

Но нет. Судья решила, что почти четырёх десятилетий службы и смерти на поле боя достаточно. Она решила, что Анна готова.

Анне не следовало доверять озорному блеску в глазах Судьи. Она должна была догадаться, что что-то назревало.

И вот она здесь, в окружении самой роскошной местности, какую когда-либо видела. Она сидела на скалистом выступе, глядя на изумрудное море травы, усеянное рубиновыми и аметистовыми бутонами цветов, и всё это блестело на свету. Люди лежали на лугу, смеялись и разговаривали, некоторые целовались и баюкали друг друга, некоторые просто сидели рядом в довольном молчании. У всех была разного цвета кожа, возраст, рост, и единственное, что их объединяло, так это улыбки. Сладкий аромат травы и лилий, прохладный ветерок, обдувающий её кожу, волнистые белые облака над головой, мягкий плеск и журчание ближайшего ручья… всё было прекрасно. Она не испытывала голод, только силу в руках и ногах.

Но что-то было не так.

Здесь не было Такеши.

Она вышла из Святилища прямо в поле цветов, уверенная, что он будет стоять прямо там. Что и говорить, с тех пор как она видела его в последний раз, прошла целая вечность. Им завладели Мазикины много лет назад. Но Малачи убил Мазикина, который украл тело Такеши, что должно было бы освободить душу Такеши из их адского царства. С тех пор каждую ночь Анна мечтала о моменте, когда она окажется в его объятиях. Ведь Такеши пришёл бы за ней. Он нашёл бы её. Ждал бы её.

Она ударила его кулаком в живот, и его дыхание вырвалось из горла в удивлённом вздохе. Но этого было недостаточно. Поэтому она ударила его кулаком в бок, а потом коленом в бедро. Он обхватил её руками, притягивая слишком близко, чтобы маневрировать, но она вывернулась, упала на пол и, откатившись в сторону, снова вскочила на ноги. Она не сводила глаз с его рук.

Смотреть на его лицо всегда было ошибкой.

— Анна. Глаза твоего противника скажут тебе о его намерениях.

— Заткнись.

Его мягкий, весёлый вздох вызвал ярость, пронёсшуюся по её венам. Она вытащила из-за пояса биту и, превратив её в посох, бросилась в атаку. Он едва успел вскинуть свой посох перед тем, как её посох опустился, но, как только он это сделал, она изо всех сил попыталась сохранить контроль. Его движения были такими мощными и быстрыми. Такими сдержанными. В отличие от неё, он дрался не от злости.

Его посох обрушился на неё, посылая шок онемения вверх по её рукам.

— Почему ты не смотришь на меня, когда мы дерёмся? — спросил он, тяжело дыша.

Она не ответила, развернувшись в сторону и нанеся удар сверху вниз. Он преградил ей путь и ткнул посохом в плечо, сбив её с ног. Это было совсем не больно. Как бы сильно она его ни била, как бы грязно ни дралась, он никогда не выходил из себя, никогда не причинял ей боли, как она того заслуживала. Малачи был более сговорчив. Он с радостью повалил бы её на мат, с радостью вышиб бы воздух из её лёгких и оставил синяки на рёбрах, если бы она толкнула его. Но Такеши… был куда менее сговорчив.

Её взгляд метнулся к его лицу. Пряди густых чёрных волос свисали ему на лоб. Его тёмные и глубокие глаза неотрывно смотрели на неё. От вида его кожи, медового цвета и блестящей от пота, у неё задергались пальцы. Его губы изогнулись в уголках, гораздо мягче, чем всё остальное.

Она избегала смотреть на него, потому что это сокрушало. Запутывало. Потому что она не могла ненавидеть его, когда смотрела ему в лицо. Посох выпал из её рук, и она отвернулась, но он схватил её за запястье.

— Мы ещё не закончили.

Она развернулась, чтобы ударить его, но его рука сомкнулась вокруг её другого запястья, мягко удерживая в плену. Быстрыми шагами он прижал её к стене, прижимая слишком близко, чтобы она могла ударить его коленом или ногой, пригвоздив её руки над головой. Ярость расцвела в её животе и вырвала слова из её горла; всё, что она сдерживала.

— Я не должна быть Стражем! Пусть они убьют меня! Мне всё равно, — она извивалась и корчилась, но он не ослабил хватку, даже когда она закричала: — Сдавайся, Такеши! Я этого не стою.

— Посмотри на меня.

— Я уже это сделала.

И это погубило её.

Он усмехнулся.

— Так сделай снова, — а потом юмор бесследно покинул его голос. — Это приказ, капрал, — рявкнул он.

Его тон заставил её повиноваться. Он опустил голову так, что их носы почти соприкоснулись.

— Я никогда не сдамся, Анна.

Ей потребовались годы, чтобы поверить ему.

Но Святилище было огромным. Может, даже бесконечным. В этом раю он мог быть где угодно, и именно поэтому она начала свои поиски с него. Она понятия не имела, как долго бродила по пахнущему соснами лесу и душистым лугам. Сколько ночей провела, глядя на сверкающие звёзды. Какое количество лиц обыскала, к скольким молодым азиатам подбежала с надеждой, поющей в груди, и отступала, как только они поворачивали головы. Ни у кого из них не было его изящества. Никто из них не смотрел на неё так, как он. Ни один из них не обладал той удивительной энергией, тем беспокойным блеском, который потрескивал и искрился в воздухе вокруг него. Никто из них не был им.

Его здесь не было.

Зарождающаяся уверенность свернулась в её животе, как змея, двигая её внутренности и сжимая сердце. И тут её осенило.

Серая и безлюдная пустыня развернулась перед ней, словно занавес уродства, заслоняя полуденное солнце. Анна моргнула. Сидя на камне, она огляделась по сторонам. Никто на лугу, казалось, не видел этого, хотя песок сочился сквозь траву. Сердце бешено заколотилось в груди, когда она поднялась на ноги.

Пустыня, освещённая кипящим солнцем, висящим в бледно-зелёном небе, была ограничена с двух сторон зубчатыми пиками, которые выступали из земли и пронзали тонкие коричневые облака над головой. Горы выстроились в ряд, как зубы в пасти крокодила, образуя длинный, широкий каньон, тропу, усеянную сучковатыми деревьями и скалистыми низкими холмами. А вдалеке, там, где горы уходили в землю, находился город. До него было много миль, но она ясно видела его, дымовые трубы изрыгали чёрный смог. Полный осколками холодный страх пробежался по её коже и, подобно ледяным кристаллам, вырос в сознание, проникая в её мысли.

Она может ошибаться. Заблуждаться. Сходить с ума от горя, от отчаяния своей любви к мужчине, которого она не видела уже десять лет, но который всё ещё владел каждым ударом её сердца. Её ноги пришли в движение раньше, чем мозг осознал происходящее, унося прочь от скалы, направляя через луг. Трава тянула её за ноги и лодыжки, но этого было недостаточно, чтобы остановить её. Её мысли крутились вокруг того, о чём однажды упомянула Лила — как она была в Святилище, но не видела тёмного города, пока не вспомнила о своей подруге Наде. А что, если это одно и то же? В тот момент, когда она поняла, что Такеши нет в Святилище это жалкое, пустынное место предстало перед ней. В виде жестокого, зловещего города вдалеке.

— Пожалуйста, только не это, — прошептала она себе. — Лишь бы его там не было.

Когда Мазикины обладали телом, то душа попадала в плен в их адское царство. Она уже знала это. То, что происходило после этого, было предметом разногласий и напряжённости между Такеши и Малачи, которые продолжались до самой гибели Такеши. Он верил, что души попадали в заключение на неопределённый срок, что выхода нет, потому что Мазикины не подчиняются Судье. Но в какой-то момент, ещё до появления Анны в тёмном городе, схваченный Мазикин сказал Малачи, что убийство одержимого тела освобождает заключенную душу из города Мазикиных.