Формула чуда. П Т У им. А.В. Чумака (СИ) - Семенкова Даша

– Глотовка сорок минут! – голос проводницы бесцеремонно прорезал тишину купе, темного, душного. – До Глотовки кто? Пять минут стоянка!

Дверь приоткрылась, впуская свет, показавшийся спросонья невыносимо ярким. Полноватая неопрятная проводница заглянула и тут же исчезла, увидев, что пассажирка проснулась и уселась на своей нижней полке, ища ногами тапочки.

– Через сорок минут Глотовка! – донеслось, удаляясь, из коридора.

Кристина потянулась, ощущая ломоту в теле после сна на неудобной полке. Нахмурилась – могли бы и на СВ расщедриться напоследок. Несколько минут посидела, приходя в себя, вглядываясь в темноту за окном. Похоже, ехали через лес - черным-черно от земли до неба, ни звезд не видно, ни луны. 

Вздохнув, девушка разыскала в полумраке косметичку и полотенце, достала было расческу, чтобы не выходить растрепанной, но тут же убрала. Наощупь закрутила волосы в гульку на макушке.

«Перед кем мне тут красоваться? – с досадой подумала она. – Перед колхозниками этими?»

«Колхозники» –  супружеская чета средних лет, ехавшие с одной богом забытой станции на другую, сейчас дружно храпели на своих полках. Попутчики достались едва ли не самые худшие, какие только могут быть. Весь день что-то жевали, запивая пивом, надоедали с разговорами и даже во сне не желали умолкать.

Кристина поморщилась, косясь в их сторону с неприязнью, и поплелась умываться. Ничего, осталось потерпеть всего полчаса, и пытка под названием «выспишься в поезде» закончится. Хотя в глухомани, именуемой Глотовка, вряд ли ждало что-то хорошее.

Но что вообще может быть хорошего, когда тебя, выпускницу престижного ВУЗа, без пяти минут закончившую аспирантуру, отправляют в непонятное ПТУ в глухой провинции? Все, что удалось узнать о нем, это якобы необычные методы обучения, набор учеников с какими-то особыми талантами и их проживание в закрытом пансионе .

Больше вопросов, чем ответов. Ясно было лишь одно: от нее просто-напросто избавились, как от досадной помехи. И отправили туда, откуда быстро ей не выбраться, если не хочет поставить крест на карьере. Заведение было секретным объектом, и вишенкой на торте стал запрет выезда за границу на ближайшие несколько лет.

Ополоснув лицо прохладной водой, она внимательно рассмотрела себя в настенном зеркале с логотипом РЖД. Заспанное лицо, без макияжа казавшееся бледным и невыразительным. Растрепанные волосы. В таком виде нельзя появляться даже в глухом селе в третьем часу ночи.

Пора уже проснуться, взять себя в руки. Кристина решительным шагом вернулась в свое купе. Ничего. Выдержит. Где наша не пропадала!

«Ссылка, – горько усмехнулась она про себя. – Глушь, Саратов. Ну ладно, Ульяновск. Какая разница».

Разницы и впрямь никакой. Провинциальная серость, убогость и беспросветная скука маленького городка были тем, от чего Кристина сбежала, едва окончив школу. Еще месяц назад казалось, что все получилось, что она вырвалась, сумела, добилась. Забыла прежнюю жизнь, как дурной сон. Но нескольких дней и одного телефонного звонка хватило, чтобы все полетело под откос.

«Вам предоставляется уникальный шанс. Заведение экспериментальное, проект не имеет аналогов не только у нас, но и в Европе, – говорил научный руководитель, совсем недавно души в своей подопечной не чаявший. Но в тот день голос его звучал холодно. Все вдруг стали относиться к ней холодно. – Вероятно, ученики будут … эээ… несколько педагогически запущенными, но в вашем распоряжении окажется прекрасный материал для научной работы. Когда вернетесь, будете иметь неплохое резюме. Если захотите возвращаться, конечно».

– Зря стараетесь, – пробормотала Кристина еле слышно. – Выкарабкаюсь. И вернусь, быстрее, чем вы все думаете.

От размышлений отвлекло мелькание за окном. Она подняла взгляд и увидела, что сплошной мрак сменился редкими огнями, медленно проплывавшими мимо. Поезд сбавил скорость, въезжая в населенный пункт.

Наспех перебравшись в тамбур, Кристина наблюдала, как за заляпанным оконцем  возник перрон, пустынный ярко освещенный остров посреди чернильной тьмы августовской ночи. Маленький домик станции, утопающий в пышной зелени. Табличка с надписью «Глотовка». Девушка в светлом платье.

Кристина прильнула к стеклу, провожая тоненькую фигурку удивленным взглядом. Нет, не почудилось. Девушка и впрямь стояла под дурацкой табличкой, одна-одинешенька на перроне, а ее платье какого-то старомодного фасона, пушистые волосы, почти белые в безжизненном электрическом свете, рой насекомых, круживших под фонарем над ее головой – все это выглядело странным, нереальным. Делало ее похожей на призрака.

Перед тем как девушка скрылась из вида, Кристине вдруг показалось, словно та поймала ее взгляд и улыбнулась как знакомой.

«Глупости какие, – подумала Кристина. – Обычная деревенская девчонка встречает кого-то с поезда. Это все нервы. Мне просто нужно отдохнуть».

Но когда поезд остановился, и недовольная проводница помогла снять чемоданы, Кристина увидела, как девушка быстрым шагом направляется к ней. Оглянулась, ища других пассажиров, но больше никто на станции не вышел. И вообще вокруг не было ни души, только Кристина, проводница, вернувшаяся в вагон и уже поднимавшая ступени, и девушка-призрак.

Поезд тронулся, медленно набирая скорость. Девушка приблизилась, что-то сказала, но грохот состава заглушил ее голос. Тогда она встала рядом и смотрела на поезд, пока он не проехал мимо. Кажется, считала про себя вагоны.

В это время Кристина украдкой разглядывала ее. Невысокая, тоненькая, стриженые светлые локоны открывают выступающий позвонок у основания хрупкой шеи. Лицо совсем еще детское, с чуть курносым носом и округлыми щеками.

«Да ей не больше пятнадцати на вид! Кто отпустил ребенка одного в такое время?» – подумала Кристина.

– Вы Кристина Евгеньевна? – спросила девушка, обернувшись. Глаза ее были голубыми даже в бесцветном свете фонаря. Ясные, почти прозрачные, с темным ободком по краю радужки.

– Ну, допустим, я. А кто ты? И что тут делаешь одна среди ночи?

– Так я вас приехала встречать! – воскликнула она обрадованно. – Вместе с Вадим Петровичем, вон он идет. Я Таня. А вы наш новый препод, да?

Проследив за жестом собеседницы, Кристина увидела идущего к ним от домика станции высокого, слегка сутулого мужчину в кепке и полубесформенном пиджаке нараспашку. Сунув одну руку в карман, второй он широко размахивал в такт шагам. Возраст на вид определить не удалось.

«Кепка в классическом стиле, рынок в райцентре, – меланхолично думала девушка, растянув губы в дежурной улыбке. – Пиджак винтажный, остался от деда соседа. Ботинки… нет, туда лучше даже не смотреть. Перегар и трехдневная щетина – собственность модели».

– Давайте я понесу? – Таня ловко выхватила из рук сумку прежде, чем Кристина успела возразить. – Вам все равно сейчас на станцию надо.

– Ну-ка, давай сюда, – Вадим Петрович в свою очередь отобрал сумку у девчонки. Улыбнулся, сверкнув золотым зубом в верхнем ряду, протянул руку. – Ну, здравствуйте, добро пожаловать. Хорошо добрались?

– Нормально, – отозвалась Кристина, осторожно пожимая его ладонь. Машинально отметив, что руки у него красивые, большие, с длинными сильными пальцами, жаль, неухоженные: кожа грубовата, ногти срезаны под корень и в каких-то пятнах. – Я Кристина.

– Да, я знаю. А я Вадим Петрович, – он подхватил чемоданы. – Я пока багаж ваш отнесу, а вы на станцию зайдите. Вон, Танюха проводит. И поедем. Дорога хорошая, да и нет никого, долетим – оглянуться не успеете.

И он зашагал прочь, унося куда-то багаж и не дав времени что-то ответить. Кристина устремилась было следом, но девочка тронула ее за локоть.

– Идемте, нужно на станцию зайти. Это недолго.

– Но… что мне делать на станции? – растерянно спросила Кристина. Таня лишь пожала плечами.