Как воспитать приют и мужа (СИ) - Белильщикова Елена

Глава 1

   – Элеонора Викторовна, а Вы будете нашей мамой? – в тишине небольшого, но уютного кабинета раздался звонкий наивный детский голосок.

   Я подняла голову, с силой стиснув в тонких пальцах ручку. Мой взгляд упал на золотоволосую девочку лет пяти, застенчиво теребившую плюшевого медведя. Сердце сжала привычная боль – я работала уже два года психологом в детском доме, но так и не привыкла к этому. Не привыкла к надежде в глазах детей, загоравшейся уже через пятнадцать минут после знакомства со мной – штатным психологом.

   – Нет, Милана, – ответила я максимально мягко, откладывая ручку и выходя из-за стола, чтобы присесть на корточки перед малышкой. – У вас с братом скоро появится новые мама и папа. Большой дом и много игрушек…

   – Но я хочу к вам! Вы хорошая! Добрая! И красивая такая! – Милана нахмурилась, попытавшись оторвать лапу у медведя. – Как волшебница из сказок!

   Я с трудом подавила вздох, отбрасывая короткую темную прядь волос с лица. Насчет красоты я могла бы поспорить – моя внешность была весьма заурядной. Внимание привлекали разве что огромные золотисто-карие глаза, засветившиеся теплотой, когда я перевела взгляд на девочку.

   – Милана, кыш! – это поднял голову старший брат девочки. На вид мальчику было лет восемь. Он уже минут десять увлеченно рисовал танк, сидя в импровизированной игровой зоне. – Элеонора Викторовна, а Вы правда в армии служили?

   – Да, Ванечка, – я улыбнулась, оборачиваясь к мальчику, который протягивал мне свой рисунок. – Есть такая страна, где даже девушки служат в армии. Это нормально.

   – Ого, а я думал, только мужчины воюют! А вы умеете стрелять? – Ваня взмахнул руками, изображая сбитый самолет.

   Я покачала головой, вспоминая Израиль. Страна, где я родилась и провела все детство и юность… где остались мои родители и сестра. Я уехала с бывшим женихом в Россию несколько лет назад. Потом застала жениха в постели с лучшей подругой и отменила свадьбу. Но возвращаться обратно не собиралась. Не смогла бросить своих подопечных из детского дома. Но сейчас я предвкушала месяц отпуска в Тель-Авиве с родными.

   – А как же! Я очень метко стреляю во врагов! – мои глаза лукаво сверкнули, когда я навела два пальца на Ваню, изображая пистолет и притворно выстрелила.

   Мальчик захихикал. В это время дверь в кабинет открылась, и вошел воспитатель.

   – Андрей Васильевич, я подготовила документы… – мы углубились в организационные вопросы, и я не заметила, как закончился рабочий день.

   Не успела я выйти на улицу, как телефон ожил и завибрировал. Я мельком взглянула на дисплей: мама звонит.

   – Да, мамочка, и я рада тебя слышать, – мой голос прозвучал немного устало. – Вылет завтра, все в порядке, билеты я купила. Что?! Что ты сказала?

   «Ну, ты же не откажешь, Элеонора? – голос мамы стал строже. Как в детстве, когда я отказывалась есть котлеты и пыталась пообедать шоколадом. – Майя, моя подруга, очень переживает за своего племянника и хочет перевезти его в Тель-Авив. Давиду всего девять лет, его родители погибли во время обстрела неделю назад, и он живет с престарелой бабушкой. Майя сломала ногу и пока не может поехать сама, забрать ребенка. Нужен кто-то молодой, кто сопровождал бы мальчика с бабушкой в Тель-Авив. А у тебя такой опыт работы с детьми! Ну, милая, что тебе стоит помочь? От Тель-Авива до города, где они живут, всего семьдесят четыре километра. Ты справишься за день, в чем проблема?»

   – Проблема в том, мама, – огрызнулась я, чувствуя себя скотиной, – что город расположен на самой границе, и я по новостям буквально вчера слышала, что обстрелы там не стихают!

   – Элечка, ты же служила в армии. Тебя так хвалили там, прочили тебе военную службу. Если бы не тот козел из России, ты бы осталась на контракте обязательно! Я же помню!

   – Закрыли тему, мам, – скрипнула зубами я в бессильной злобе. – И про контракт, и про мои таланты в военной сфере. А особенно – про козла, которого я бросила. Иначе я повешу трубку прямо сейчас. Понятно?

   – Ладно, ладно, не кипятись, – пошла на попятный мама, зная мой взрывной характер. – Я к тому, что неужели ты бросишь ребенка в беде?

   – Я помогу, мам. Съезжу туда и буду сопровождать Давида с его бабушкой в Тель-Авив. Я просто хочу, чтобы ты перестала жить в сказочной реальности мира хоббитов, где вместо бомб летают бабочки, а порох пахнет розами. Мы не в книге про попаданцев, магией я не обладаю. Но сделаю все, что смогу, чтобы помочь…

   Мама довольно защебетала в трубке, явно пропустив мимо ушей мои злые колкие слова. Может, и к лучшему? Мы с ней никогда не понимали друг друга. Она жила и вела себя, как капризный ребенок, за спиной у папы. В своей жизни ни дня не работала, выскочив замуж еще в институте и родив меня, а потом сестру. Я же рано убедилась на собственном опыте, что жизнь жестока. Поэтому ее легкий подход ко всему, включая бомбы, меня раздражал. Но, как говорится, родителей не выбирают. А жаль. Я спрятала телефон в карман и ускорила шаг, не обратив внимания на заунывный вой рядом с моей ногой.

   По моим голым лодыжкам прошелся пушистый хвост, и я невольно замерла на месте, опуская глаза. Под ногами путался огромный рыжий рот с наглыми зелеными глазами. Мало того, что просто путался, он еще и выл! Ведь назвать мяуканьем те звуки, что вырывались из этого нахального пушистого чудовища, было нельзя. Но чем-то он очаровал меня… Я присела на корточки, осторожно погладив котика по голове.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍    – Ты чей, кот? Есть хочешь? – кот умильно заглянул мне в глаза, и на секунду мне показалось, что он сейчас заговорит со мной. Но эта галлюцинация быстро прошла.

   Кот молчал, вел себя прилично и не отставал. Поэтому я зашла в ближайший магазин, где купила ему немного курицы. Как раз рядом с магазином был расположен небольшой парк с несколькими деревянными лавочками, на одной из которых я и присела покормить кота.

   – Знаешь, рыжий, мы с тобой похожи. У тебя нет дома, а у меня – нет семьи, – в моем голосе прозвучала неизбывная горечь. – Я всегда так хотела простого счастья. Мужа, ребенка… Но вместо этого живу одна в квартире, чувствуя себя невыносимо одинокой.

   Кот проникся моей речью и поднял голову, оторвавшись от курицы. Я вздохнула, ощущая глупое желание излить душу, пусть даже этому пушистому созданию.

   – Я никому не говорила правду, даже маме. Но это неправда, что я застала его с другой в постели. Он сам от меня ушел, отменил свадьбу, когда узнал, что я не могу иметь детей, после одного обследования. И я не могу его винить. Ведь он так хотел ребенка, с его стороны было благородно разрешить мне рассказать друзьям эту ложь про его измену. Чтобы меня никто не жалел. Ведь я ненавижу жалость, знаешь, кот? – кот ласково боднул мою ногу пушистым лбом, и я улыбнулась, чувствуя, как на глаза наворачиваются слезы. – А теперь я не могу даже взять ребенка из детского дома, потому что детей дают полным семьям, а не матерям-одиночкам. А мужа у меня нет и не предвидится. И я могу только работать с детками, слушая каждый день, как они хотят остаться со мной. Да я бы с радостью забрала кого-то из них и любила, как своего. Но не могу… Хотя это мое самое большое желание!

   – А что, если твое желание исполнится? – прозвучал хриплый и невнятный мужской голос где-то рядом.

   Я нервно дернулась и огляделась по сторонам. Вокруг не было никого, кроме кота, который радостно доедал курицу, сидя у моих ног. Отогнав от себя безумную мысль, что со мной говорил кот, я тряхнула головой. Удлиненное каре рассыпалось по плечам. Кот, доев курицу, нагло полез на лавочку, устраиваясь на моих коленях. Я не смогла ему отказать или согнать его вниз. Принялась гладить, и мои пальцы запутались в пушистой шерстке.

   – Жаль, что я – не мама и не верю в сказки. Мне бы хотелось попасть в одну из любимых фэнтези-книг, в другой мир, где все иначе, чем здесь. Где я могла бы быть не слабой девушкой, подчиняющейся обстоятельствам, а сильной и уверенной попаданкой, самой выбирающей свою судьбу!