Дикая. Дочь каганата (СИ) - Вериор Лика

Фрисская Империя

Раванна

Покои императора Марка Дементия Самора

— Есть такой определенный тип девушек, чарующий своей отстранённостью. Опущенный взгляд, сложенные руки, вечное спокойствие на лице. Кротость, скромность, смирение - вот они благодетели. Женщины прекрасны, но ещё прекраснее покорные женщины. Они сравнимы с цветами, что растут в садах или теплицах, красивыми, требующими ухода...

— Ты говоришь это для контраста? Дорогой брат, ты пытаешься меня успокоить? Я отказываюсь от этого брака! Зачем мне дикарка? Чем я разозлил тебя?

— Брат, я делаю тебе подарок! Разве в цветах есть смысл?

— Да! Они радуют глаз, дарят наслаждение...

— И это всё, что тебе нужно от женщины, которая всю жизнь будет рядом с тобой? - император с задумчивостью смотрел на небольшой портрет Бойхайской красавицы. Жгучая, действительно жгучая.

— А зачем ещё нужны женщины?

— Ты говоришь очень неразумные вещи, дорогой брат. Не заставляй меня усомниться в тебе...

— Так женись сам на этой... Сорхэ, - принц буквально выплюнул последнюю фразу, - у них же там в ходу многожёнство!

— Я сказал своё последнее слово, - императору надоели эти игры. Его брату пора было взяться за ум и пересмотреть некоторые свои ограниченные убеждения.

Громко хлопнув дверью, принц вышел из покоев старшего брата.

Император провёл пальцами по портрету девушки, повторяя линию маленького носа, острых скул, необычных больших глаз с яркими стрелками ресниц.

— Может бы и женился, дорогой брат, да поздно уже метаться. Пусть хоть тебе достанется столь прекрасный острый перец...

Фрисская Империя

В неделе пути от границы с каганатом Бойхай

— Хо-каана [регент женского пола, советник каана (правителя)] Хадаан, - приложив кулак к сердцу и склонив голову, кай [обращение к военному] ждал дозволения говорить.

— Говори, Сафмет. Какие-то известия из дома?

— Докладываю хо-каане! Хо-каан [то же, что и хо-каана, обращение к мужчине] не предпринимает никаких действий, за те две недели, что мы в пути, кай Сэнид не обнаружил ничего подозрительного.

— Затишье перед бурей?.. На дядю это похоже. Как каан?

— Трудно переживает ваш отъезд, куо [обращение к незамужней девушке].

— Рядом с ним Сэнид, значит, всё будет хорошо... - Хадаан или Сорхэ (дикий острый перец), как называли девушку на родине из-за её нрава, пришпорила коня. - До Раванны еще три дня пути?

— Да, хо-каана, - Сафмет всё еще стоял на одном колене, ничуть не боясь коня своей госпожи.

— Как там настроения?

— Доложили, что в столице гремит ваше имя, госпожа.

— Пусть гремит, - Сорхэ самодовольно улыбнулась. - А что мой жених? - левая рука молчал, не решаясь ответить на вопрос. - Сафмет!

— Всё ещё скрывается в домах увеселения, госпожа.

— В разных?

— Всё в одном, госпожа.

— Ну, по крайней мере, мой будущий муж не сляжет от заразы нижней головы...

Сафмет хмыкнул, не в силах сдержаться. Жених хо-кааны в каганате слыл человеком изнеженным и падким до наслаждений. Народ шутил о том, кто в семье будет настоящим мужчиной.

— Хотя бы тебе смешно, Сафмет... Собирайте лагерь, мы отправляемся.

— Да, хо-каана.

Хо-каана Хадаан была девушкой необычайно бойкой и строптивой. Родившись первой, она долгое время была единственным ребёнком и наследником каана Хулана, воспитываясь соответственно.

Небеса даровали каану второго ребенка лишь спустя пятнадцать лет, но забрали жену. Вскоре погиб и сам каан, оставив Хадаан и новорожденного сына Тай-Темара на попечении своего единственного живого брата Чирхая.

Так Тай-Темар, не успев сказать и первого слова, стал кааном, а Чирхай и Хадаан его регентами.

Но Чирхай не собирался отдавать власть, которая так легко попала ему в руки. Что сложного, пятнадцатилетнюю племянницу выдать замуж, а младенца убить, сославшись на несчастный случай? Тогда каганат перейдёт Чирхайю по праву наследования, а его старший сын станет хейреми [наследником]. Но не так просто оказалось сослать Хадаан. Девчонка цепко вцепилась в трон, окружив себя и брата верными соратниками.

И так семь лет. Семь лет Чирхай обхаживал эту девку, и, наконец-то, смог сослать её! И куда? Во Фрисскую Империю, заручившись поддержкой императора.

По крайней мере, недалёкий хо-каан так думал.

Уже второй год Сорхэ вела переписку с императором Самором. Найдя предлог — пятилетний юбилей каана — она пригласила его в каганат на праздненство. Впрочем, император отклонил предложение, но это не помешало правителям продолжить переписку. Вся корреспонденция велась на фрисском, каждое письмо сначала отправлялось к доверенному лицу, купцу, привозящему товар из империи, после уже через него отправлялось бойхайскому купцу в Раванне, и в самом конце доходило до дворца.

Хадаан очень веселил этот процесс, особенно учитывая то, что за столько лет дядя ничего не заподозрил.

Девушка уже давно искала способы обезопасить своего брата, утвердить его место на троне. Самым логичным выходом было заручиться поддержкой Фрисской Империи, но просить бойхайцам не пристало, чего и не потребовалось. В политике, как на охоте, нужно затаиться и выслеживать, а потом, в подходящий момент, нападать. Ну, или в этом случае — великодушно протянуть руку помощи, согласиться на брак с фрисским принцем и пообещать оберегать имперские границы от Леса.

Ведь действительно, славному народу Бойхайя ничего не стоит расширить свои границы, великодушно забрать кусок империи и защищать от лесного врага: диких племён и хищных зверей.

Да и принц не такая уж и плохая партия...

Сорхэ грустно хмыкнула.

Лет десят назад она представляла, как за её руку и сердце будут бороться самые сильные и знатные мужчины каганата, а оно вот как вышло... Фрисская тряпка! С другой стороны, чем никчёмнее муж, тем больше власти у его жены, не так ли?

Какая разница, кем будет её муж, когда в приданное к нему идёт мощь целой империи? Мощь, которая укрепит место её брата на троне каганата.

Фрисская Империя, Раванна

Дом Сладкой Розы

Принц Амадей Дементий получил вторым именем имя своего отца, Марка, что было очень почётно, ведь имя отца переходило только первенцу. Но Император Марк очень любил своего второго сына, всячески баловал его и видел в нём отражение себя. Впрочем, потому он и был рад, что Амадей родился только вторым. Мальчик унаследовал внешность матери, первой фрисской красавицы, и характер отца, известного любителя всяческого рода развлечений, тогда как старший сын, Марк Дементий, характер перенял у обоих дедушек: великого императора и великого полководца. Внешностью же он больше походил на отца и был красив, но грубой мужской красотой.

Амадей же мог похвастаться мягкими и тонкими чертами лица, и до семнадцати лет (позже всё же лицо его огрубело и приобрело более суровые черты) его внешность порождала одновременно и насмешки, и восторженные вздохи. Прекрасный профиль принца красовался в коллекциях каждого уважающего себя художника, его гипсовые фигуры украшали музеи и амфитеатры, а девушки собирали газеты с его портретами как самые дорогие сокровища.

Стоит ли говорить, что подобное отношение быстро разбаловало принца, а после смерти отца (а умер император неожиданно и довольно-таки комично, если так можно сказать о смерти, подавившись виноградиной на одном из пиршеств) он и вовсе отбился от рук и загулял?

Впрочем, старший брат нашёл управу на младшего, и имя этой управе было Хадаан.

— Да какая ко всем демонам преисподней она управа!? - пьяно заголосил принц.

Жрицы любви лишь опечалено повздыхали. Они бы и рады взять принца в оборот, но в таком состоянии как мужчина принц мало что из себя представлял. Шла вторая неделя пьянства.