Любовь к котам необязательна (СИ) - Мурри Александра

— Аня, стой, — раздался молодой и бодрый голос в трубке. — Ты должна мне помочь. У меня проблемы, уезжаю, когда вернусь не знаю. Присмотри за магазином?

— У тебя очередной любовник? — неприязненно уточнила ошарашенная девушка, присаживаясь на кровать поверх вороха тряпок.

— Все гораздо серьезнее. Племянница, я тебя часто о чем-то прошу?

— Да постоянно!.. — начала было возмущаться Аня, но тетушка перебила.

— Так. Я уезжаю, магазин на тебе, клиентов не должно быть много, не сезон. Деньги считать умеешь. Так, что еще…

— Но, тетя! Лето… У меня были другие планы… — лепетала, в последних попытках остановить прущий напролом танк по имени Эльфрида. Увы, Фрид не переубедишь и не переспоришь, носящие это имя, самые упрямые люди земли.

— Все ключи у тебя есть. Чтобы каждый день не мотаться через весь город, поживешь у меня. Заодно за Васькой, Грибом и Фикусом Бенджамином присмотришь. Гриб нужно делать через день, ложи ему побольше сахару и изюма, не жадничай. Фикус поливай два раза в неделю, воду для полива отстаивай не меньше суток. Васька сам попросит, если что понадобится.

Тетя раздавала указания, не позволяя вставить и слово.

— Как смогу, позвоню. Ты девушка взрослая, должна справится. Я и так тянула слишком долго, твоя мама бы меня прибила, серьезно… — тетя отчего-то запнулась. Танк запнулся? Небывало. Неужели действительно случилось что-то посерьезнее нового кавалера?

— Да?

— Ладно, все, — Фрида длинно выдохнула. — Будь осторожной умницей и запирай лавку ровно в пять. Поняла?

— Да.

Удрученный, почти умирающий тон немного устыдил родственницу. Совсем чуть-чуть.

— Я должна бежать! Люблю тебя, рыбка моя!

— И я тебя… люблю.

В случае с тетей, правда, понятие любви имеет множество оговорок. И, как ни крути, лучше действует на расстоянии.

Ночь с пятницы на субботу в клубе "Гвозди" выдалась веселенькой. Мелкая девица, которая в начале вечера не радовала глаз унылым выражением лица, была угрюма и неразговорчива, напилась. Видимо, от горя. Обычное дело в ночных клубах, но чтобы та-ак… Алкоголь на всех влияет по-разному и эта конкретная девушка в деле питейном явный профан.

Если сначала друзья тормошили ее, тащили танцевать, пытались развеселить, то после энного количества коктейлей все стало наоборот. Девица резко повеселела, или рехнулась, как выразилась ее соседка по комнате. Зажигательные пляски на стойке с последующим падением в объятия незнакомого парня. Попытка усвоить такие профессии как стриптизерша, — не хватило пьяной грации, бармен и охранник, — не удалось их заменить, те оказались сильнее и не захотели уступать рабочие места. Пламенный поцелуй с тем самым мускулистым охранником, такой затяжной поцелуй, что мужчина чуть опьянел. И не от страсти.

После продолжительного общения с белым другом в дамской комнате, перерыв на стакан апельсинового сока и задушевный разговор с подругой. Сара, уже который год любимая соседка, когда надо, — жилетка, защитница, репетитор и кормилица. Без нее Аня не выжила бы в общежитии. Уж язву точно бы заработала, да половину сессий завалила.

Громкие жалобы на жизнь, вопли о несправедливости, искренние пьяные слезы прощания с друзьями, уезжающими отдыхать. Аню можно понять, на Сардинию отправлялись без нее. Она же оставалась в городе по вине злобной ведьмы, сторожить пыльную лавку последней.

Аня так громко жаловалась, что сорвала голос, не так-то легко перекричать музыку. Единственное, что утешает, наутро она ничего не вспомнит. Лишь жуткая головная боль, тошнота, ноющие из-за танцев ноги и макияж а ля панда, подтвердят, что конец сессии отпраздновали как надо.

Телефон снова звонит. Кто их придумал, эти мерзкие аппараты?! Все беды от них. На этот раз звенел будильник, проставленный на год вперед. Обычно Аня ранняя пташка и прилежная студентка, лекции не прогуливает и исправно, аккуратным почерком пишет конспекты.

В данную минуту, правда, сама в свою прилежность верила с трудом. Потому что зла и готова прибить сначала чертов трезвонящий телефон, потом тетушку, а потом и весь остальной мир. Вот так и портятся люди, уходят из мира доброжелательность и наивность.

Медленно подняла руку, будто налитую свинцом, чужую, принадлежащую какой-нибудь Венере Милосской. У той как раз рук не хватает. Кому бы еще гудящую голову сбыть? Маленькие кнопочки телефона мельтешили, словно прыткие муравьи, ускользая от неловких пальцев, пока будильник сам не замолк.

Хорошая девочка наощупь, не открывая воспаленных глаз навстречу яркому солнцу, сползла с кровати.

— Сара, — позвала охрипшим голосом. — Са-ар…

В ответ тишина. Неужели подруга бросила ее одну? Ах… Да, бросила. Без воды, не зашторив шторы, уехала на Сардинию. Или еще не уехала, но собирается.

Голова взорвалась страшной болью, когда Аня вставала на четвереньки. Стараясь избегать острых углов, что в узком, заставленном под завязку пространстве довольно сложно, поползла в ванную комнату. Там вода, води-ичка… Там прохладный кафель. Там ей станет лучше.

К тому времени как вернулась довольная соседка, Аня уже более-менее пришла в нормальное состояние. Часы показывали три часа дня, выпито было две пол-литровые бутылки воды, одна чашка крепкого кофе, Аня помылась, сняла свой экстремальный макияж и причесалась, ласково и осторожно массируя многострадальную голову.

— Я купила такой классный купальник! Полосатенький! — защебетала Сара. — В последний момент нашла, со скидкой.

— Поздравляю.

— Зачем напилась вчера? Ты хоть помнишь, что вытворяла?! — девушка укоризненно потрясла в воздухе новоприобретенным бикини.

— Нет, слава Богу.

— Знаешь, для наказания и чтобы отвадить от спиртного, стоило бы тебе все подробно напомнить. Но я сегодня добрая, — подруга подошла к сгорбившейся на табуретке Ане и погладила по голове. — Мне очень жаль, что ты не едешь с нами. В следующий раз…

— Ага.

— Через год, может быть, или после окончания учебы. К тому времени твоя тетушка обязательно успокоится, выйдет замуж за богача, как и мечтает, родит милую малютку, и перестанет рушить твою жизнь, — в конце монолога Сара не удержалась и хихикнула.

— Издеваешься? Ну-ну. Я могу не сказать тебе, где зеленые босоножки.

Жажда мести и злоба ко всему миру еще не угомонились, Аня готова отыграться даже на своей драгоценной, ни в чем не повинной, соседке.

— Где они? — сразу посерьезнела Сара. — Я их с собой хотела взять. Говори, иначе я запою. В полный голос! — Жестокая угроза подействовала.

Подруга собирала вещи, ей предстоит ехать сначала к родителям, а потом, уже через два дня, в аэропорт. Счастливая.

Аня же весь день просидела на кровати в комнате, куда через плотно задернутые шторы не проникало злорадствующее яркое солнце. Надутая как мышь на крупу, как хомяк, у которого отобрали его колесико для бега, девушка, чем могла, мешала соседке собирать вещи.

Последней каплей стал украденный из сумки и спрятанный под матрас паспорт Сары. После его поисков, обнимашек, слез и соплей, соседка уехала.

А вот Аня осталась на все лето в душном, опустевшем, скучном, надоевшем городе.

С большим чемоданом Аня тащилась по выложенной круглыми камнями улице. В старой части города все дороги не асфальтовые, а неровные, выложенные из гранитных булыжников. Самое то, для маленьких колесиков тяжелого чемодана и изящных туфелек на шпильке, невысокой, но достаточно узкой, чтобы застревать во всех щелях.

Весь долгий и тернистый путь от автобусной остановки девушка убеждала себя, что ей ничуть себя не жалко, ей не нужны друзья и путешествия, жаркие пляжи, высокие волны и отвязные вечеринки. Ей вообще никто не нужен. Аня с удовольствием поживет летом в маленьком магазине. Будет ухаживать за цветами, кормить кота и читать книги, которых в магазине навалом. В общем, толстеть и портить зрение. Лучшее занятие для молодых лет. Спасибо, Фрида.