Хамелеон на службе конфедератов (СИ) - Помазуева Елена

Отвечать на вопрос не торопилась, мне не хватало информации, а мужчина не торопился выдавать мне ее. Мы пристально смотрели друг другу в глаза, и я сдалась. Все же есть во мне инстинкт самосохранения, зачем бросать настолько откровенный вызов человеку, от которого запросто может зависеть моя жизнь?

— Не предупреждали, — сделал вывод мужчина.

Он еще раз внимательно осмотрел меня, лежащую перед ним на столе, и повернулся к врачам за своей спиной.

— Отвязывайте, я забираю ее с собой, — произнес он равнодушным тоном.

— Наручники? — как бы, между прочим, уточнил один из врачей.

— Обойдусь. Арифа девочка покладистая, — повернулся он ко мне и очень хищно улыбнулся.

От такого оскала меня пробил озноб, этот пристрелит, даже вякнуть не успеешь. Что же ему от меня надо? Любопытство смешивалось со страхом и неизвестностью моего будущего.

Когда отвязали веревки, накинули теплый халат. Мужчина осмотрел меня и кивнул.

— На выход! — прозвучало как приказ.

В мыслях ослушаться такого тона не было. Теперь могла его рассмотреть лучше. Он был гораздо выше меня, короткая стрижка практически скрывала цвет волос, глаза карие, губы сжаты в линию, которая выражала легкое пренебрежение к происходящему. Широкие плечи и прямая осанка выдавали в нем человека не проходящем мимо спортзала. В общем, если бы встретила его в баре, могла легко закрутить с ним роман на пару дней.

По коридору мы шли молча. Даже не поняла, где мы находимся. Вокруг были военные, врачи и гражданские. Таких, как я, в халатах не было, но на меня не оглядывались, каждый был занят своим делом.

Зато я смотрела во все глаза. Идти со стабилизатором в крови было неудобно. Такое ощущение, будто гравитация придавливает сильнее. Раньше скорее скользила над поверхностью пола, а сейчас каждый шаг нужно было делать самой. Как неудобно и не привычно!

Спустились на лифте вниз, и снова коридор, поворот, через несколько метров еще поворот. Куда же он меня ведет? Теперь встречных почти не было, но зато те, кто встречал меня, отводили взгляд. Меня это сильно насторожило, и начинало нравиться происходящее все меньше и меньше.

— Итак, Арифа, присаживайся! — сказал резко мне мужчина.

Мы зашли в небольшой зал с круглым столом посередине, вокруг него стояли несколько стульев. Села, оглядываясь по сторонам. Ничего, кроме того, что это замкнутое пространство без окон, но с одной дверью, сказать не могла. Внимательным взглядом присматривалась к мужчине, стараясь понять его мотивы.

— Запись, — произнес мужчина, присев напротив меня за стол.

Над столом вспыхнул экран. Гражданская панихида, где традиционно сжигалось тело в крематории. Я внимательно смотрела и не могла понять, зачем мне это показывают.

— Это твои похороны, — пояснил мне мужчина.

Сказать, что я была удивлена, это значит, ничего не сказать. С непониманием смотрела на мужчину перед собой, пытаясь, сообразит к чему весь этот разговор и самое главное, чего он добивается? Запугивает? Потом кольнуло нехорошее предчувствие. Меня хотят использовать методом шантажа. Чем можно меня шантажировать? Последним делом, то, что я украла, все еще было у Вилли. Но почему похоронили меня, а не бармена?

— Зачем вы меня похоронили? — чуть отклонившись в сторону, чтобы лучше видеть зрачки мужчины, сидящего напротив.

Очень не хватало моей природной звериной особенности быстро перестраиваться в нужное зрение. Тогда могла бы отмечать оттенки радужки собеседника и оценивать его слова не только на слух, но и на выброс его гормонов.

— Хочу предложить тебе контракт, — откинувшись на спинку стула, спокойно произнес конфедерат.

В том, что этот мужчина работает на них, нисколько не сомневалась.

— Работать на конфедератов? — криво усмехнулась.

Ни один уважающий себя вор никогда на такое не согласиться. Зачем портить свою репутацию перед клиентами грязными связями?

— Вот тебе капсулы. Одна мгновенный, смертельный яд, — он положил передо мной продолговатую капсулу, вызвав к ней жгучий интерес. Я уже вычисляла, каким образом можно быстро схватить ее и затолкать мерзкому конфедерату в рот, — Вторая пожизненный контракт работы на правительство. Как видишь, выбор прост. То, что сейчас мгновенно умрешь, ни для кого значения иметь не будет. Ты уже мертва, — ткнул он пальцем в остановившееся изображения меня с застывшей маской смерти на лице, — Я тебе предлагаю законную жизнь и хороший контракт на работу.

Даже не шантаж. Меня уже устранили, а теперь им нужна я, как агент на службе конфедератов. Если рассуждать с точки зрения обывателя, то выбора у меня нет. Но я привыкла всегда меняться под новые обстоятельства, что давало новое развитие событий. Мир менялся, и я вместе с ним, в этом было мое преимущество.

Что я выиграю, если приму смертельную капсулу? Избавлюсь от этого изменчивого мира и навсегда забуду все заботы, связанные с законом, пропитанием и мутацией. Мне уже нравилось, оставалось только одно "но" — я не буду жить.

Если рассмотреть второй вариант — работу на правительство, как сказал конфедерат. Это в принципе единственно "но" — работа на правительство. Что здесь из плюсов? Контракт говорит? Интересно, а в чем будет заключаться моя работа?

— В чем будет заключаться моя работа? — озвучила последний вопрос.

— Хм. Интересно, обычно сначала принимают капсулу, а потом уже спрашивают, — вместо ответа произнес мужчина.

— Это не ответ на мой вопрос, — смотрела прямо ему в глаза.

В зверином мире прямой взгляд означает вызов, люди об этом не знают или не придают значения, а потому реакция человека меня не удивила. Он спокойно продолжал на меня смотреть.

— Шпионаж, — коротко ответил конфедерат.

Грязный, противный шпионаж. От этой работы шарахались все уважающие себя преступники. Втираться кому-то в доверие, копаться в файлах домашнего хранителя, вскрывать сейфы не за определенную оплату, а за регулярное вознаграждение. И это он называет "работа на правительство"?

— Нет, — отрезала ему усмехаясь.

— Первая капсула пред тобой, — подвинул ядовито-желтого цвета смерть ко мне конфедерат.

Моя звериная сущность выла об опасности. Именно такого цвета яд листьев кахуры на моей планете. От него умирают мгновенно, об этом знают с рождения все жители планеты, потому рука просто не поднялась ее взять в руки.

Должен быть третий выход, постаралась обострить слух. Вроде вокруг не слышно других существ. Надо пробовать выбираться отсюда. Пусть меня лучше пристрелять как моего краха, чем давиться ядом, а работать шпионом не собираюсь.

Медленно поднялась и стала прохаживаться по комнате, одновременно оглядываясь по сторонам, чтобы понять, откуда могу ожидать подвоха или наоборот, где можно найти спасение. Мужчина напрягся, как только поднялась со стула. Очень неудобно чувствовать каждый тяжелый шаг. Этот стабилизатор в крови не позволяет трансформироваться.

Осмотр показал наличие лишь одной двери. Теперь очередной поворот к столу, глаза чуть опущены, чтобы не было видно блеска азарта в них. В этот раз подошла к столу с его стороны и присела на крышку стола прямо перед ним и положила себе ногу на ногу, полы халата распахнулись, обнажив коленки.

Сейчас моя нагота под одеждой нисколько не смущала, а была моим единственным оружием против конфедерата, готовым убить в ту же секунду, как только почует опасность. Прошлась взглядом по его крепкой шее и спустилась в вырез чуть расстегнутой рубашки, привычно вызвав в себе желание к мужчине.

Увидела, как затрепетали крылья носа конфедерата, мой запах не могут учуять люди, но он очень сильно влияет на мужские гормоны, вызывая сильнейшее желание. Опустила ногу вниз и поставила на пол, вторую оставив на крышке стола, позволяя спокойно свисать, сгибаясь в колене. Халат при этом открыл обе ноги, скрывая лишь место их соединения. Уже чувствовала, как меня наполняет влага, заполняя одуряющим запахом все вокруг.

Не говорила ни слова, заставляя включаться природные инстинкты мужчины. Я видела, как растет его возбуждение, как он старается подавить его в себе. Глупый, с этим тебе не справится, но говорить об этом не стала.