Жена со скидкой, или Случайный брак (СИ) - Ардова Алиса

— Отдайте.

Плащ мне отдали, причем, немедленно, молча и без вопросов.

Стиснула в ладонях кусок ткани, вдохнула тонкий, едва уловимый аромат. Виски заломило, словно туда кусочки льда приложили, и я внезапно увидела все — ясно и четко.

— Бревенчатый дом… Черный… Как после пожара... — заспешила я, глотая слова. — Справа яма… Девочка там.

— Господин, я знаю, где это, — выкрикнул от двери взволнованный голос. — Охотничья сторожка в Серых топях.

Мужчина кивнул, соглашаясь. Резко поднялся.

— Поторопитесь, — просипела я ему в спину. — Яма наполняется водой.

Через мгновение рядом со мной уже никого не было.

Ушли… Ну и ладно. Хорошо, хоть плащ оставили. Или просто забыли?

Тяжелый разговор вымотал до предела, забрал последние силы, которых и так в общем-то не оставалось. Я снова свернулась калачиком, набросила на голову плащ, закрыла глаза и погрузилась в вязкую дремоту. Слава богу, хоть детский плач больше не слышала.

Следующее пробуждение вызвало стойкое чувство дежавю. Меня в очередной раз лишили «покрывала», разбудили, и я увидела перед собой все того же мужчину, внимательно меня рассматривающего.

Ну сколько можно? В конце концов, всему есть предел.

— Слушайте, что вам опять нужно? — зло проскрипела я. — Не хотите помогать, так дайте хоть умереть спокойно, а?

Перевернулась на другой бок, потянула на себя злосчастный плащ, намереваясь укрыться и заснуть — вопреки всему, но мне не позволили этого сделать. Сильные руки подхватили меня с пола, тщательно закутали во что-то пушистое, теплое и…

— Спасибо, — услышала я совершенно неожиданно.

А потом меня прижали к груди и понесли прочь из подвала.

«Прими, — пронзительным комариным писком звенело в голове. — Прими дар».

Что там мне пытались всучить и призывали принять, было непонятно, поэтому я вяло отмахивалась от назойливого требования. Не надо нам ваших подарков, от такого сомнительного счастья и помереть недолго. Хочу спать, просто спать.

И я спала.

Иногда ненадолго приходила в себя, безропотно пила горькую, тягучую жидкость, из бокала, который подносили к моему рту, глотала какие-то порошки и снова уплывала в болезненное забытье.

Прими свой дар, дитя, — заводил привычную песню все тот же уже изрядно надоевший голос. — Прими. Впусти. Откройся. И станет легче».

И я, наконец, не выдержала.

«Принимаю» — буркнула мысленно.

Что-то вспыхнуло перед закрытыми глазами, в груди стало горячо, сердце забилось часто-часто, как будто там, в самом его центре, поселилась маленькая огненная искра. Потом по телу разлилось приятное тепло, настырный голос затих, и я крепко уснула, чтобы очнуться уже совершенно здоровой.

Проснулась и, еще не открывая глаз, сладко потянулась. Тело звенело от переполнявшей его энергии, от простуды не осталось и следа, и я не сдержала радостной улыбки. Как же хорошо! Сейчас еще пару минут поваляюсь, дальше — душ, звонок в театр и завтрак. Нет, сначала завтрак, затем звонок, уж очень есть хочется, просто зверски. Но, в принципе, можно и совместить.

Коллеги, наверное, волнуются, пусть не все, но Марта точно. Я ведь даже не знаю, как после премьеры домой добралась. Все словно в тумане. А вот навеянные болезнью и высокой температурой кошмары помню отчетливо, хотя, на самом деле, с удовольствием бы их забыла.

Пьяная компания во главе с «самим» королем. Странная церемония. Грязный подвал. Солома. И голоса… Бр-р-р, привидится же подобное. Никогда больше не выйду на сцену в таком плачевном, почти бессознательном состоянии. Клянусь.

Еще раз потянулась, перевернулась на другой бок и…

— Проснулась, деточка? — неожиданно раздалось над самым ухом. — Вот и хорошо. Вот и славно.

Приятной истомы как не бывало.

Я резво подскочила, прижимая к груди одеяло, и уставилась на невысокую, миловидную женщину в строгом темном платье. Что она делает у меня дома? Или… Я у нее?

Сглотнула тугой комок, образовавшийся в горле, и медленно огляделась.

Небольшая, чистая, скромно обставленная комната. Узкая кровать, на которой я, собственно, и сижу, тумбочка, стол, кресло у окна, шкаф в углу. Добротная, антикварная мебель… пожалуй, даже симпатичная в своей старомодной элегантности, но совершенно не моя.

Нет, я уже, в принципе, начала догадываться. Гнала от себя внезапно появившиеся мысли — нелепые, путаные, панические, но они упорно возвращались.

— Где я?

— В Ростас-холле.

Повисла пауза, и моя собеседница недоуменно нахмурилась — видимо, все просто обязаны были знать, что это за Ростас-холл такой.

— Я не местная, — пробормотала торопливо.

Взгляд женщины чуть смягчился, и она снисходительно пояснила:

— Ростас-холл — особняк господина Лоттера. Хозяин лично принес вас сюда пять дней назад. Вызвал лекаря и приказал позаботиться. Вы были без сознания, бредили.

Черт побери! Значит, это не галлюцинации, не вымысел больного воображения. Все произошло на самом деле.

Я со стоном откинулась на подушку.

— Вам плохо? — переполошилась женщина, подаваясь ко мне.

— Нет-нет, не беспокойтесь. Голова немного закружилась. А господин… м-м-м…Лоттер дома?

— Да, у хозяина сейчас гость, но как только он освободится, я доложу, что вы пришли в себя. Он приказал немедленно поставить его в известность, если ваше состояние изменится. Хотите еще отдохнуть?

— Нет уж, — я решительно тряхнула головой. — Наотдыхалась, хватит.

Женщина одобрительно кивнула. Судя по всему, она тоже считала, что слишком долго валяться в кровати, вредно.

— Тогда я принесу вам платье.

— Подождите, — я торопливо коснулась ее руки. — Девочка… Мисти… С ней все в порядке?

— Да, — на лице собеседницы расцвела широкая, невероятно теплая улыбка. — Малышка жива, хвала Солнцеликому. Хозяин сказал, вы помогали ее искать… Спасибо. Боги не забудут вашей доброты.

Она вышла. Как только дверь закрылась, я закуталась в одеяло, бросилась к окну, торопливо отодвинула край шторы и замерла, изучая открывшийся мне вид: цветочные клумбы, полукруглую подъездную аллею, ведущую к высокому мраморному крыльцу, и вдалеке — чугунную ограду с широкими массивными воротами.

Это не Земля. Я в чужом мире… В чужом! Только так можно объяснить все, что со мной приключилось. Но как я сюда попала? Почему?

Пока я пялилась в окно, отчаянно пытаясь собрать разбегающиеся в разные стороны мысли, дверь дома отворилась, на крыльцо вышли двое — и я в очередной раз застыла каменным изваянием.

Рядом с тем самым господином Лоттером, моим недавним спасителем, небрежно облокотившись на перила стоял зеленоглазый Алистер. Чтоб ему пусто было!

Мужчины спустились с крыльца и неспешно пошли по аллее, о чем-то беседуя. Их серьезные, сосредоточенные лица мне совсем не понравились. Нет, они, разумеется, могли обсуждать все, что угодно, начиная от погоды и видов на урожай и заканчивая здоровьем маленькой Мисти. Но ведь не исключено, что прямо сейчас, в этот самый миг там внизу обсуждают именно меня.

«Знаешь, — говорит, например, Лоттер, — я тут в запертом подвале девицу в грязном подвенечном платье нашел. Спала на соломе, как у себя дома, а когда я ее разбудил, еще и прогнать меня пыталась. Представляешь?»

«В подвенечном платье? Совершенно бесхозную? — оживляется Алистер — Очень интересно. Я как раз разыскиваю одну такую. А фата на ней была?».

Попадаться в руки зеленоглазого друга здешнего короля категорически не хотелось. Я никак не могла забыть неприязнь, с которой он на меня смотрел, и сказанные ему слова: «Не понравится, отдашь другому. Желающие найдутся». Нет уж, благодарю покорно, я не вещь, чтобы передаривать меня за ненадобностью.

Зябко поежилась, перевела взгляд на ладонь… Ни шрама, ни ожога, ни царапинки, ни единого следа — гладкая чистая кожа. Странно. Не привиделась же мне та молния, в самом деле?

Мужчины, тем временем, закончили разговор, пожали друг другу руки, к Алистеру подвели жеребца, он, вскочив в седло, крикнул что-то на прощанье и умчался прочь, а Лоттер повернул обратно, к дому. Я инстинктивно отпрянула, задернула занавеску, и тут же досадливо тряхнула головой — веду себя как ребенок, пойманный за подглядыванием.