Переплетенные судьбы (СИ) - Николаева Ада

— Почему ты плачешь? — недоумевал он.

Я не ответила и крепко сжала губы, чтобы только сильнее не разреветься. Но когда Верджил начал вытирать мои слезы второй рукой, я залилась плачем как младенец. Терять мне было уже нечего, и я бросилась ему в объятья, туго обхватив мужскую шею. Прижималась к нему, пока слезы не прекратили течь.

Я не плакала с того злополучного дня, как не стало моих родителей. Нехватка людского общения и годы сдержанности дали о себе знать. Мне было стыдно, и охватили странные мысли:

«Интересно, о чем он сейчас думает? Ему нравится? Или может противно? Наверное, просто счел меня сумасшедшей».

Спрашивать я не стала, да и он ничего не говорил. Повисев на Верджиле еще немного, я отпустила его шею, после чего сухо произнесла, глядя в землю:

— Уже поздно, идем спать. Совсем скоро ты сможешь уйти.

Я помогла воину подняться на ноги, и только тогда он ответил:

— Без тебя и никуда не уйду.

Что-то екнуло в моей груди, а лицо расплылось в улыбке. Наверное, именно ради таких слов люди и находят себе близких, ведь так приятно чувствовать себя нужным кому-то.

Увидев радость на моем лице, Верджил принял ее за знак и резко поцеловал. Но поцелуй этот длился совсем недолго. Я не знала, что делать и просто замерла на месте, а мои губы не шевельнулись. Тогда он виновато посмотрел на меня и тихо произнес:

— Прости.

Я стояла как вкопанная, смотря на него огромными перепуганными глазами. А всего через мгновение в панике убежала в землянку, забилась в угол и притворилась спящей, хотя сама еще долго лежала и сжимала свои руки между коленями, вспоминая ощущение человеческих прикосновений. Я слышала, как Верджил вернулся домой. Не произнеся ни слова, он лег на соломенную лежанку и, в отличие от меня, очень быстро задремал.

К середине ночи, когда сердце перестало колотиться, и прошла паника, я пробралась к нему в постель, чтобы снова обнять… Я знала, что не стоит этого делать, но не смогла сдержаться.

Утром я проснулась рядом с ним. Лежать с кем-то в обнимку оказалось очень приятным занятием и уснула я куда быстрее обычного, даже того не заметив. Я надеялась незаметно сбежать до того, как Верджил проснется, но план мой провалился… Когда я открыла глаза, он уже смотрел на меня и улыбался. Я не нашла объяснения своему поступку, а правда казалась слишком глупой, поэтому просто молчала. Тогда заговорил он:

— Теперь можно?

— Можно что?.. — переспросила я шепотом.

— Поцеловать тебя.

— Да…

Он аккуратно коснулся своими губами моих. Это был очень короткий и сухой поцелуй. На его лице не было эмоций, или я просто не умела их различать. Поэтому я даже не знала, понравилось ли ему. Не знала и того, что при этом почувствовала сама. Но это точно напугало меня, и я вновь убежала, только на сей раз прочь из дома. Усевшись на траве, я занялась стиркой, периодически поглядывая на дверь в зеленом холме. Сама сбежала, но почему-то надеялась, что он выйдет меня проведать.

Так и случилось. Я смотрела, как он шел ко мне, медленно и тяжело ступая. На плечи накинута золотая мантия, торс обнажен. Повязка на животе пропитана запекшейся кровью, а на лице никаких эмоций. Я отложила мокрую одежду в сторону и направилась к нему навстречу.

— Зачем ты поднялся? Тебе нужно больше лежать.

Внутри я ликовала, ждала его, но произнесла не то, что чувствовала.

— Я не так слаб, Амелия, — спокойно ответил Верджил.

— На поправку ты идешь быстро, — подтвердила я.

— Я неприятен тебе?

— Что?! — удивилась я. — Мне показалось, что это я противна тебе.

— Что за глупость. Почему ты так решила?

— Когда мы целовались, — от стыда я опустила глаза и бурчала себе под нос, — ты делал это так, словно нехотя. Будто бы под принуждением. Если ты мил со мной из благодарности, то не стоит.

— Это не так, — отрезал Верджил.

— И все?

— Меня учили сдерживать эмоции и проявлять их только поступками. Мой отец говорил, что настоящему мужчине не нужны слова, чтобы доказать своей избраннице преданность.

— Я твоя избранница? — сказав это, я сразу пожалела: наивно и самонадеянно спрашивать о таком.

— Тем утром, когда я открыл глаза и впервые увидел тебя, то подумал о том, как же мне повезло.

— Повезло?! — вновь удивилась я. — Ты чуть не умер.

— Ты бедна, но все же подобрала раненного воина. Спасла, предложила кров и пищу. Я не встречал человека добрее.

— Но это не ответ на мой вопрос…

— Однажды я докажу, сколь много ты для меня значишь. Я чувствую, что наша встреча была не случайной.

— Я чувствую то же самое…

После этих слов, мы больше не разговаривали. Он был сдержанным и молчаливым человеком, а я привыкла жить без общения. В тишине, мы провели еще один день. Он помогал мне разводить огонь и сам таскал хворост, хоть я и запретила, поскольку могли разойтись швы. Воин не слушал меня, но на удивление быстро шел на поправку.

* * *

Следующим днем я направилась к ручью, чтобы набрать чистой воды. Верджилиус вызвался пойти со мной и помочь, несмотря на слабость. Еще он никогда не расставался со своим мечом, хоть я и убеждала, что клинок ему не понадобится. Наверняка ему было плохо всю дорогу, но он держался, не выказывая боли.

В итоге от жары, да еще и с таким грузом в ножнах на поясе, он упал наземь, что совсем не удивительно. Я все бросила и подбежала к нему. Посмотрела на мужчину перепуганным взглядом, а он широко улыбнулся и произнес:

— Амелия, ни одна женщина не видела меня столь слабым и беспомощным.

— Меня это не пугает, — объявила я.

— Это пугает меня…

— Почему?

— Потому что мне не стыдно. Рядом с тобой мне спокойно. В том обществе я чувствовал себя неуютно. Всегда старался поскорее оттуда сбежать, отправиться куда-нибудь с отрядом и размахивать мечом. Но с тобой все иначе.

— Тебе стоит пересмотреть свое окружение, — произнесла я.

— Я и пересмотрел, — отрезал Верджил. — Я хочу, чтобы ты стала моим окружением.

— Я?.. О чем ты?

Верджилиус стащил с пальца огромный перстень, протянул его мне и сообщил:

— Это фамильное кольцо семьи Бранд.

— И зачем оно мне?

— У меня нет кольца для тебя, поэтому забери его, как забрала мое сердце.

— Тебе просто голову напекло, — усмехнулась я в смущении.

— Я хорошо подумал. Я никогда не встречу девушку, с которой мне будет также легко и спокойно, которой я не побоюсь показать свои слабости. Выходи за меня, Амелия.

— Ты же меня совсем не знаешь.

— Зато за несколько дней ты узнала меня лучше, чем остальные за многие годы, — заявил он.

— Мне нужно подумать… подумать о многом.

Я протянула кольцо обратно, но Верджил не принял его, только добавил:

— Даже если откажешь, я хочу чтобы перстень остался у тебя.

* * *

Вечером того же дня я сидела на холме и примеряла кольцо. Оно было огромным, тяжелым и не подходило ни на один из моих тонких пальцев. Я продела в него шнурок и надела на шею вместо подвески. Осмотревшись, я увидела Верджила, который упражнялся с клинком. Он морщился от боли и с трудом замахивался, но продолжал тренировку.

«Он красив и благороден. Добр и силен, — думала я. — Откуда сомнения?»

Закрыв глаза и представив, что Верджилиус скоро поправится и уйдет, я поняла, что нужно прекращать бояться, пропускать свою жизнь из-за старых страхов. Мне дорог этот мужчина и сама судьба устроила нам встречу.

Вскочив на ноги, я побежала к нему с криками:

— Да! Да! Да!

Он бросил клинок на землю, обнял меня и попытался поднять на руки, но я возмутилась:

— Что ты творишь?! Швы разойдутся!

— Тогда опять зашьешь меня.

После этих слов он подхватил меня, и мы начали целоваться с небывалой страстью, которой я ранее никогда не испытывала. Затем я коснулась его груди дрожащими пальцами, нежно поглаживая бархатную кожу. Не выпуская из рук и не прекращая целовать, Верджил медленно внес меня в дом, где мы опустились на пол.