Во имя Любви (СИ) - Барматти Татьяна

Здесь же мебель была в основном из дерева, которое не всегда совпадал по цвету даже в отдельных изделиях. Но, как я смогла понять, мебель в доме не была куплена, ее делал муж тети, работающий плотником, собирая все из остатков после дорогих заказов. Впрочем, мне то, какая разница. Чисто, довольно уютно, пахнет вкусно, не было бы еще посягательств, можно было б пожить еще немного, помалкивая.

— О, пришла… — хмыкнула мама. — Нашла работу?

— Нет…

— Чего и следовало ожидать…

— Нэнси, не рычи на девочку. — Вступилась за меня тетя Ираида. — А чего ж не взяли?

— Многим не нужны работники, а некоторые не хотят нанимать на работу несовершеннолетних. — Пожала я плечами, не особо расстраиваясь из-за поведения мамы, когда все наладится, наша жизнь станет более размеренной, мама остынет. — Нужно ждать до совершеннолетия.

— Так давай, я тебя устрою в таверну, куда делаю пирожки. Там девочки хорошие работают, да и господа за хорошее обслуживание сверху денег дают, чай не брешут.

— Спасибо. — Скупо улыбнувшись, я постаралась скрыть в глазах даже толику испуга. — Но я лучше подожду несколько дней до совершеннолетия.

— Ну, как знаешь, дело твое. Та и ждать всего ничего. — Кивнула тетя, а после посмотрела на меня, немного пожевав свои полные губы. — Завтра, если хочешь, мне с пирожками поможешь, нужно будет сделать побольше, все-таки скоро день памяти. Ты не думай, деньги поделим.

— Конечно, буду рада. — Кивнула я, собираясь пойти в выделенную для нас троих комнату.

— Ты куда, а кушать? — Вздернула одну бровь мама, более благосклонно смотря на меня.

— Спасибо, я не голодна…

Не обращая внимания на маму с тетей, я пошла в комнату, услышав вслед «Небось, еще где-то денег припрятала и хорошенько поела в таверне». Зайдя в комнату, я прикрыла за собой дверь, привалившись к ней спиной, стало так гадко после слов мамы, словно я и правда припрятала денег, набив впрок свой желудок, который за день даже пирожка не видел. Слезы потекли по щекам сами, непроизвольно, без моего на то согласия.

За все эти три месяца я даже нормально не плакала, все время переживала о том, что мы будем делать, решая те проблемы, которые должна была решать мама. Всего за эти три месяца мне пришлось повзрослеть настолько, насколько это вообще возможно, взвалив на себя ответственность за наши жизни. С другой стороны я все равно рано или поздно должна была повзрослеть, возможно, живя с тем же Вильямом. Ничего, главное, что я могу видеть картину реалистичной, не питая глупых надежд.

— Мелисса, что с тобой? — Как только я подняла взгляд, до этого молчаливо сидящая сестра, посмотрела на меня со смесью ужаса и растерянности.

— Все в порядке, работу не нашла, вот и расстроилась.

— Не расстраивайся, ты из нас самая умная, точно найдешь.

— Найду. — Кивнула я, сделала несколько шагов и остановилась, зацепившись взглядом за висящее в углу зеркало.

Отражение не радовало и до этого вечно веселая и жизнерадостная я, превратилась в свою бледную копию. Темные волосы заплетены в тугую косу, под глазами уже не просто темные, а черные круги, лицо за день гуляния по улице местами покраснело от, казалось бы, щадящего ветра и солнца, превратившись в непонятно что.

— Мелисса, а мы сможем сходить к морю? — Тихо выдохнула сестра, не замечая моей заминки. — Или хотя бы на гору принцессы Киалы?

— Глупое у нее имя, никогда мне не нравилось. — Поморщилась я, понимая, что мне придется отказать сестре. — Прости, может позже.

— Я понимаю…

— Аманда, у нас обязательно все наладится. — Взяв себя в руки, я села рядом с сестрой, притягивая ее к себе в объятия. — Обязательно, слышишь?

— Да…

— У нас еще будет время везде погулять, так что не переживай. Вот я работу найду, съедем от тети и будем планировать, куда и когда пойти.

— Но у нас же есть деньги, мы могли бы сейчас съехать…

— Боюсь, мама на это не согласится. — Мотнула я головой. — Да и не нужно тратить те деньги бездумно, они наша уверенность в завтрашнем дне.

— Но, сестра… — тихо прошептала Аманда, и я поняла, следующие ее слова мне не понравятся. — Мама сегодня покупала…

— Продукты?

— Новые платья, себе и тете.

— Что она делала? — Выдохнула я, не веря своим ушам.

— Платье купила, мне нужно хорошо выглядеть! — Нисколько не смущаясь, воскликнула мама, зайдя в комнату, а я едва сдерживала рвущийся наружу гнев.

Неужели можно настолько измениться со смертью мужа? О чем она думает вообще?

Весь следующий день я помогала тете Ираиде делать пирожки, отрываясь от своего занятия только для того, чтобы немного ноги размять. К вечеру у меня буквально болело все тело, хотелось просто лечь и ничего не делать, хорошо еще, что Аманда время от времени приходила и помогала, а то боюсь, мы бы не справились.

Мама в это время где-то пропадала или как она сказала, ушла по делам. Вернулась она вечером, в благодушном настроении, которое не предвещало ничего хорошего. На такое поведение сестры тетя Ираида хмыкнула, покачала головой, кинув только: «Как была ветреной, так и осталась. Ничему жизнь не учит».

Я на высказывание тети никак не отреагировала, считая на этом комментарии ненужными, к тому же, какой бы моя мама не была, она все равно остается моей мамой. А родителей не выбирают! Кто-то может родиться в семье богачей, кто-то в семье бедняков, главное же не это, а отношения внутри семьи. Когда-то я думала, что у нас с мамой все в порядке, но трудности, как оказалось, не укрепили наши отношения, а только построили между нами стену.

— Ты явно в отца пошла. — Кивнула сама себе мамина сестра. — Жаль только, что родственница, так бы в невестки тебя взяла.

— В невестки? — Я застыла, пытаясь вспомнить, говорила ли мама о том, что у тети Ираиды есть дети или нет. По всему выходило, что нет, да и за эти дни я не видела никого, кто бы мог стать моим «женихом».

— Ну, да, сыну своему. Он сейчас в Орелии, реставрирует мебель для одного Господина. Руки у него, откуда надо растут. — С гордостью проговорила она и я поспешила кивнуть, надеюсь, он приедет обратно, когда нас уже здесь не будет.

Закончив с пирожками, мы с тетей разошлись, я в комнату, а она вместе с мужем в таверну пирожки относить. Прикрыв за собой дверь в комнату, я с благоговением посмотрела на кровать, уже представляя, как смогу лечь и ни о чем не думать.

— Сколько заработала?

— Еще нет денег…

— Что значит, нет? Опять прячешь? — Прищурилась мама, сложив руки на груди.

— Мам, скажи, ты меня любишь?

— Зубы заговариваешь?

— Мы же с тобой всегда ладили, что случилось? Почему ты так относишься ко мне, почему не хочешь подумать немного и помочь?

— А ты хотела помочь нам? — Вспыхнула мама. — От тебя только и требовалось, что выйти за этого рохлю Вильяма и жить припеваючи. Вильма уж семью невестки не оставила бы.

— Конечно… — хмыкнула я, на душе стало горько. — Вильма же самой доброй была в нашем городке. Да она за кусок хлеба сама бы удавилась и тебя бы удавила, не понимаешь что ли? Я была нужна им, когда у отца дела шли хорошо, да приданное хорошее было, а как нищая стала, так все.

— Много ты понимаешь… — фыркнула в ответ мама. — Вильма всегда переживала о том, что люди говорят, так что сама бы нам помощь предлагала.

— Ну да, а так же она всегда на тебя волком смотрела, потому что муж ее на тебя заглядывал, да отца боялся, чтобы что-то сделать. — Не осталась я в долгу. — Мама, ты же сама прекрасно понимаешь, что она первая бы тебе и Аманде жизни не дала, а людям бы рассказала, сколько не помогай — все мало.

— Все! — Гаркнула мама. — Умная слишком.

— Какая есть, сама же хвасталась моим воспитанием. Нам сейчас нужно всем вместе держаться и быстрее от твоей сестры съехать.

— А моя сестра, что уже не так сделала?

— Она может и ничего не сделала, кроме того, что понемногу наши вещи таскает. — Хмыкнула я и мама поджала губы. — А вот ее муж на нас с Амандой заглядывает. Представь, что будет, если он что надумает? Мы в итоге еще и крайними останемся.