Немилосердная - Гейл Кэрриджер

— Ничего не соображаю, — Алексия погладила живот, досадуя на затуманенность мыслей, неизменно возникавшую от недосыпа, физических неудобств и голода. Кажется, она только и делала, что питалась или спала — иногда подремывая за едой, а пару раз даже перекусывая во время сна. Беременность определенно раскрыла ей глаза на удивительные возможности человеческого организма. — Мать честная, я, несомненно, проголодалась.

В тот же миг каждый из мужчин протянул ей нечто извлеченное из внутреннего кармана жилета. Лорд Акелдама предложил Алексии маленькую коробочку с рахат-лукумом, профессор Лайалл — завернутый в коричневую бумагу бутерброд с ветчиной, а лорд Маккон — битое яблочко. За долгие месяцы все оборотни стаи Вулси натренировались угождать становящейся все сварливее жене своего альфы, установив опытным путем, что, если не накормить ее по первому же требованию, полетят клочки по закоулочкам или, хуже того, послышатся горькие рыдания. В результате теперь некоторые оборотни рассовывали по всем карманам разнообразную снедь и похрустывали при каждом движении.

Алексия приняла все три подношения и принялась за еду, начав с рахат-лукума.

— Выходит, вы искренне расположены усыновить моего ребенка? — жуя, спросила она лорда Акелдаму, а потом перевела взгляд на мужа. — А ты намерен это разрешить?

Граф утратил отстраненный вид и, опустившись на колени перед женой, глядя на нее снизу вверх, обхватил ее лодыжки. Даже сквозь слои многочисленных юбок Алексия почувствовала, какие у него загрубевшие сильные ладони.

— Я день-деньской гоняю Бюро и всю стаю, лишь бы ты, женушка, была в безопасности. Я даже Колдстримскую гвардию предлагал к этому делу подключить… — «Чтоб ему пусто было, каким же он выглядит красавчиком, когда на него находит стих смущения и искренности!» — мысленно вздохнула Алексия, ощущая, что окончательно готова сдаться. — И добровольно никогда бы не отказался от этой идеи — мне привычно защищать своих, — но ее величество придет в ярость, если я использую армию для личных нужд. В смысле, она все еще сердится на меня за убийство кормчего, а тут разозлится гораздо сильнее. Мы должны действовать с умом. Наши враги старше, опытнее, и они не оставят своих попыток. Нам не протянуть в таком же духе до последнего дня жизни нашего ребенка.

«Похоже, пожив со мной, он обрел кое-какой прагматизм», — подумала леди Маккон. Да, но почему именно сейчас его обуяло такое благоразумие? Она прилагала отчаянные усилия, чтобы не начать сходить с ума от его настолько однобокого подхода к ситуации. Услышать от мужа признание, что он не может справиться с чем-то самостоятельно? Да прежде не случалось такого! Великолепному графу Вулси нравилось считать себя всемогущим.

Алексия подперла щеку затянутой в перчатку рукой:

— Но ведь это наш ребенок.

— У тебя есть предложение получше? — Это был честный вопрос, без подвоха. Муж искренне надеялся, что она сможет придумать какой-то иной выход.

Алексия мотнула головой, стараясь не поддаваться сентиментальности. Потом крепче сжала губы.

— Тогда ладно, — она обернулась к лорду Акелдаме. — Если вы твердо намерены забрать моего ребенка, значит, я тоже к вам перееду.

Вампир и глазом не моргнул. Он широко раскинул руки, будто собираясь обнять запредельную:

— О бесценнейшая среди Алексий, добро пожаловать в мою семью.

— Вы осознаете, что мне, скорее всего, придется занять и оставшуюся гардеробную?

— Порой приходится идти на жертвы.

— Что? Я категорически против! — лорд Маккон встал и испепелил жену взглядом.

Алексия упрямо вздернула подбородок.

— Я дважды в неделю ночую в Лондоне из-за заседаний Теневого совета. Буду приезжать сюда в среду и задерживаться до понедельника, ну а оставшееся время проводить в Вулси.

Граф умел производить подсчеты.

— Две ночи в неделю?! Ну уж нет!

Алексия была непреклонна.

— Да ты сам почти каждый вечер приезжаешь в Лондон по делам БРП. Вот и будем видеться.

— Алексия, — в голосе лорда Маккона прорывался гневный рык, — я отказываюсь писать ходатайство о том, чтобы навещать собственную жену!

— Весьма прискорбно. Я ведь еще и мать твоего ребенка. Ты заставляешь меня делать выбор.

— Не соблаговолите меня выслушать? — вмешался профессор Лайалл.

Лорд и леди Маккон свирепо воззрились на него. Им нравилось ссориться; ссоры доставляли обоим почти такое же удовольствие, как любовные утехи.

Профессор Лайалл воззвал к их надменной уверенности в себе, присущей всем истинным представителям светского общества:

— Соседский дом сдается в наем. Почему бы Вулси не снять его под городскую резиденцию, милорд? Вы вместе с леди Маккон могли бы останавливаться у лорда Акелдамы, но делать вид, что живете по соседству. Когда ребенок появится, будет проще изобразить, будто вы от него отказались. Вы, лорд Маккон, могли бы трапезничать с членами стаи, когда те станут заезжать в Лондон. Конечно, каждый месяц на пару дней придется из соображений безопасности возвращаться в Вулси. И предстоит обдумать такие вещи, как охота и бег со стаей, но в качестве временной меры на пару десятков лет вариант не из худших.

— А вампиры не начнут возражать? — Алексии пришлась по вкусу идея профессора. С ее точки зрения, от Вулси далековато до Лондона, а тамошние контрфорсы… нет, это чересчур.

— Я не предвижу возражений, если станет достоверно известно, что родительские функции полностью перешли к лорду Акелдаме, а все документы должным образом оформлены. И если нам удастся скрывать обман.

Лорд Акелдама возрадовался:

— Голубчик, дорогой, это же непревзойденный, изумительный прецедент: стая оборотней, поселившаяся по соседству с вампиром вроде меня.

Граф нахмурился:

— Мой брак тоже беспрецедентный.

— Верно, верно, — лорда Акелдаму явно все это вдохновило. Он вскочил на ноги, бесцеремонно уронив с колен кошку, и принялся скользящей поступью дефилировать по приемной. Нынче вечером на нем были начищенные до блеска сапоги цвета бычьей крови, белые бархатные бриджи и красная куртка для верховой езды, всё — откровенно декоративное. Вампиры редко ездят верхом — большинство лошадей на дух их не переносят, а сам лорд Акелдама пренебрегал таким времяпрепровождением из-за губительного воздействия на прическу. — Голубчик, я в восторге от этого плана! Алексия, сахарочек мой, вы должны перекрасить свой городской дом, чтобы он гармонично сочетался с моим. Как насчет голубого, под цвет яйца малиновки, с серебром? А вокруг можно посадить кусты сирени. Обожаю сирень в цвету.

Профессор Лайалл не собирался отклоняться от основной темы:

— Полагаете, выйдет хорошо?

— В голубых и серебряных тонах? Хорошо — не то слово, это будет смотреться божественно.

Алексия спрятала улыбку.

— Речь не об этом, — профессор Лайалл с безграничным спокойствием