Созвездия для Грифона (СИ) - Оса Яна

Увлекая меня в сторону примерочной, она восхищалась моими волосами, рассказывала последние новости и казалось, я знаю ее тысячу лет. Они вдвоем с помощницей быстро избавили меня от одежды и облачили во что-то невероятно воздушное. Телесный лиф платья представлял собой достаточно плотный корсет, из-под которого пенными волнами расходилось множество слоев прозрачной молочного цвета юбки.

— Сколько же метров материи пошло на нее? — мелькнуло в моей голове.

— Не волнуйся, это нижняя часть. Сейчас мы принесем верх платья.

Они вдвоем убежали куда-то, а я несколько раз крутнувшись, не удержалась и выскользнула к столику с чаем.

— Тараканы в голове захлопали в ладоши — мы будем дразнить тигра! И нарисовали пару вариантов. Я покраснела, потом меня бросило в жар, а потом я облизнулась и выплыла. Грегори поперхнулся чаем, увидев меня. Подходя к нему ближе и ближе, я видела, как его глаза начинают светиться алым и вокруг потрескивает холодом.

Но я уже не могла остановиться. Оглядываясь за спину в зеркало, неожиданно обнаружила, что ткань совершенно не скрывает моих стройных ножек, просвещаясь на свету.

— Да я почти голая — осознание этого подстегнуло либидо, я шагнула ближе и облизала губы.

— Грегори, не то проурчала. Не то простонала. Ты будешь хорошим мальчиком?

Зачарованный открывшейся картиной, он кивнул и рвано выдохнул, — хочу тебя.

— Руками не трогать, — не то предупредила, не то приказала. Я все сделаю сама.

Он кивнул, отводя руки назад. за спинку кресла.

Шагнула к креслу, расстегнула штаны выпуская его красавца на волю. Провела по нему снизу вверх. Вызвав у мужчины придушенный стон.

— У нас совсем мало времени, — сказала, глядя в его глаза. Потянула его ноги, заставляя полу лечь.

Поцеловала, прошептав в губы — тихо!

Заведенная донельзя развернулась к нему спиной, подхватила пенную кипень юбки и подбрасывая эту многослойность за спиной повыше, накрыла ректора почти с головой.

Упираясь одной рукой в подлокотник, второй прошуршала между своих разведенных ног, отыскивая вздрагивающую плоть. Не опускаясь до конца на колени Грегори, опустилась на каменный и горячий стержень, обнаружив в зеркале напротив горящий взгляд отклонившего в сторону голову ректора. Он хотел все видеть, и я, не отпуская его взгляд заскользила вверх и вниз, упираясь одной рукой и поглаживая себя внизу другой. Облизала губы начиная убыстряться, пропав в его глазах, чувствовала, как ласкает одним только взглядом, требуя, — глубже, давай, малышка еще чуть-чуть. Этот горящий взгляд сводил с ума, и я сама, не контролируя уже желание только подразнить, начала насаживаться на всю длину, вскрикивая.

— Еще, — проурчало за спиной, — малышка, моя, сладкая!

И меня, казалось, пробило молнией от макушки до пяток, потому что движение скольжения превратились в какую-то поступательную высоко скоростную вибрацию, которая через секунд тридцать взорвала внутри меня фейерверк и стараясь не закричать я почувствовала, как Грегори полыхнув взглядом за пульсировал, заполняя меня внутри горячим.

— Хоть бы не застукали, — запоздало промелькнула мысль, когда я, как тушканчик спрыгнула с его коленей. — Дай мне салфетку, попросила его.

Но мужчина, быстро приведя себя в порядок, неожиданно встал на колени, и пронырнул под юбку, поцеловал там, а затем мягко проводя салфеткой по еще горящим складочкам очистил.

Убегая в примерочную, я радовалась тому, что там витает стойкий запах цветов и возможно я не буду пахнуть как самка в течке.

Замерев и слегка отдышавшись, я наконец-то дождалась возвращения женщин.

То, что они внесли, трудно было назвать верхним платьем.

Больше всего это было похоже на бриллиантовую сверкающую то ли сеть, то ли ткань.

Помощница защёлкнула у меня на шее серебряное переливающееся украшение в виде чокера, который являлся фиксирующем элементом этого великолепия. Раскладывая, расправляя ткань, сотканную из бриллиантовых осколков разных размеров и цвета, так что казалось, я сама превращаюсь в огромный бриллиант.

К платью полагались молочные тончайшие лайковые бриджи. И я выдохнула, потому что даже это сверкание заставляло переживать по поводу — а не светиться ли на мне платье.

— Идеально, — прошептала тетушка-фея, — поправляя два браслета в комплект чокеру, которые создавали из бриллиантовой пыли два рукава фонарика. — Завтра утром, — продолжила она, — я пришлю платье и тебе помогут одеться, сделают прическу и макияж.

Еще раз окинув меня взглядом, прежде чем раздеть, она строго сказала — не смей обижать Грегори! Он достоин того, чтобы быть любимым!

Покидая удивительный магазин под руку с Ректором, я думала о том, какой букет эмоций я вызову у Грегори, когда продемонстрирую весь комплект, а не только нижнее платье. И предвкушающее облизалась

Вечер перед Зимним балом мы договорились с девочками провести в тесной женской компании.

Кирка давилась смехом на это предложение, намекая на то, что тесной и женской — это девичник перед свадьбой или шабаш. Но тогда все должны быть голыми и на метлах. Кицуне возмущенно фыркнула. — вот еще, отморозим еще чего себе, шабаш отменяется.

Тогда Ледания предложила оккупировать лекарское крыло, благо оно пустовало перед Зимним балом, и мы секретничать и веселиться без свидетелей. По секрету она поделилась с нами тем, что она наконец синтезировала волшебный эликсир — настойку, «Радужные сны феи» и даст нам ее сегодня продегустировать. Памятуя о том, что магесса обладает своеобразным виденьем применения того или иного зелья, я заранее поинтересовалась у нее, — а от чего этот эликсир?

Она слегка порозовела застеснявшись, это побочное изобретение микстуры от депрессии.

Я непроизвольно икнула, представив побочку. Остальные приняли новость на ура, причем две преподавательницы ведьмы пообещали принести маринованных грибочков на закуску, а Хули-цзин пообещала принести куриные крылышки пикантной панировке по фирменному рецепту. Кицунэ пообещала саке и спросила будем ли приглашать королеву эльфов. Одно гласно решили приглашать и разошлись, «рубить» хвосты любопытствующим мужского полу.

К лекарскому крылу стекались под покровом темноты. Последними прибыли ведьмы, отчитавшись перед Киркой, что замели все следы, и даже оборотни не смогут унюхать наличие вечеринки в этом месте.

Лабораторию Ледании превратили в гостиную безумной колдуньи, развесив паутину и расставив зажжённые свечи. По углам повесили связки фосфоресцирующих ингредиентов, и приглядевшись я покрылась потом, там были черепа разных размеров и конфигураций. Кажется, больше никого это не смущало, наверное, потому что посредине стола стояло огромное блюдо, заваленное горой крылышек, источающих умопомрачительный запах и вызывающий повышенное слюноотделение. Лидия, замершая в дверях с коробкой каких-то сладостей с явно читаемым страхом, следила за тем, как ведьмы сервировали стол трехлитровыми банками маринованных мухоморов, побегов папоротника и еще чего-то трудно идентифицируемого.

Кирка подхватила ее под руку, увлекая к столу и забирая коробку.

— О, сладенькое, на десерт, — промурлыкала, забрасывая коробку в угол.

Именно она подпихивала локтем стопку, в которой плескалась экспериментальная настойка, когда королева эльфов пыталась только пригубить Радужные сны. И той ничего не оставалась, как выпить ее до дна, и закусить, подсунутым мухоморчиком, впихнутым недрогнувшей рукой в рот, приоткрытый в немом крике.

— Х-хорошо пошла, — рыжеволосая ведьма с удовольствием захрустела мухомором.

Попытку отказаться от угощения, они отмели сразу же, сказали, что мы просто не умеем правильно готовить этот деликатес. Вон, — Лилия не побрезговала, а мы нос воротим.

Лилия непонимающе уставилась на говорившую, пытаясь уяснить, чем же она только что закусила.

По мере того, как ее глаза начинали округляться, ведьма разлила в рюмки вторую порцию и провозгласила тост — За нас, девочек!