Колдунья, или Зачарован по собственному желанию (СИ) - Обская Ольга

– А тебе физическая работа, наоборот, пойдёт на пользу, – науськивающим голосом заявляла она.

Андрео стоически терпел бесцеремонность карги. Его настроение ничто не могло испортить. Предстоящее ночное приключение будоражило и щекотало нервы.

Когда солнце скрылось за Седым Лесом, Вильма скомандовала:

– Пора.

Она вывела Андрео из хижины и велела развести на поляне возле дома большой костёр.

– Вот и дровишки с хворостом пригодятся, – зловеще подмигнула правым глазом.

Андрео быстро справился с заданием. Пламя жадно пожирало сухие поленья, разрасталось, взметалось на высоту человеческого роста. Но Вильма велела подбрасывать хворост ещё и ещё.

Чтобы огонь горел ярче и злее, она посыпала его порошком из каких-то трав и бормотала чёрные заклятья. От костра пошёл дурманящий дразнящий запах: сладкий и одновременно чуть горьковатый. Андрео делал глубокие вдохи, ощущая, что с каждым мгновением всё больше и больше хмелеет от этого странного запаха и чёрной магии, обволакивающей пространство вокруг.

– Ты насчёт лошади не передумал? – язвительный вопрос вырвал из сладкого дурмана. – На кой она тебе?

– Не передумал, – отрезал Андрео.

Конь – один из лучших способов произвести впечатление на девушку.

– Ну, как знаешь, – ехидно хихикнула Вильма. – Я тебе предупреждала. Сейчас я плесну в огонь воду из этой фляги, – она достала из безразмерного кармана передника обшарпанную баклагу, – и огонь погаснет. Пойдёт сильный дым – сонное марево. Ты должен мгновенно запрыгнуть в самую середину.

– И попаду в её сон?

– Да.

Андрео показалось странным, что Вильма даже не стала завязывать ему глаза. Продемонстрировала весь запретный ритуал проникновения в чужой сон от начала до конца.

– Ты готов?

– Да.

Она взболтнула жидкость во фляге и начала откручивать крышку.

– Почему ты даже слово не взяла с меня молчать о ритуале? – любопытство перебороло хмельную затуманенность сознания и заставило задать вопрос.

– А зачем мне твоё слово? Ты и так никому не расскажешь, – хмыкнула Вильма.

– Почему не расскажу?

– Потому что выпил зелье забвения, и ничего не будешь помнить. Как только я верну тебя из сна Ангелины, у тебя из памяти сотрётся почти весь сегодняшний день с момента, как сделал первый глоток из кубка, и вся сегодняшняя ночь.

Ха! Как бы не так! Какой Андрео молодец. Не зря был осторожным. Не зря следил за каждым движением колдуньи. Чувствовал, что она готовит какой-то подвох.

– А вот тут ты просчиталась, Вильма, – самодовольно улыбнулся Андрео. – Я не пил зелье забвения. Я поменял кубки.

– Святая наивность, – закатила правый глаз колдунья. – А то я не знала, что ты подменишь кубки. Зелье забвения было как раз в том, что ты осушил.

– С ягодным вкусом?

– Угу, – Вильма злорадно рассмеялась.

Ух, ехидная шельма, всё-таки провела!

Она плеснула жидкость из фляги на костёр. Он зашипел, пламя рассыпалось тысячами искр, тёмно-синий плотный туман тяжёлыми клубами заволок пространство вокруг. Запах сделался ещё более сладким. Тревожным, манящим, обещающим…

– Так я всё забуду? – как же было досадно!

– Ни к чему тебе помнить, – шикнула Вильма. – А насчёт договора не переживай. Если ты выполнишь свою часть обязательств – сблизишься с Ангелиной настолько… э-э-э… близко, что её перетянет в наш мир, то я выполню свою – дам тебе знать о твоём брате. А теперь ступай, – бесцеремонно подтолкнула колдунья.

Ещё один глубокий вдох. М-м-м… как будоражит… чужой сон... сон таинственной иномирянки… Андрео решительно шагнул в самый центр тёмно-синего вихря…

– Она твоя до рассвета, – донеслось уже откуда-то издалека, будто из-за плотной стены, – но с первыми лучами солнца, тебя выкинет из её сна прямо в твою комнату в Академии.

К началу перерыва Ангелина успела успокоиться и убивать Рощина передумала. Вместо этого, проходя мимо, окатила насмешливым взглядом и бросила:

– Ты хоть понимаешь, Рощин, что уровнем своего интеллекта недалеко ушёл от второклассника, дёргающего понравившуюся девочку за косичку?

Его дружки загоготали. Но Рощин покинул их компанию и пристроился шагать рядом с Ангелиной.

– Ну, допустим, ты мне действительно нравишься, – без идиотской улыбки на лице Рощин приобрёл вполне человеческий вид. – Но ты же меня игнорируешь. Как мне добиться твоего внимания? Прикинуться принцем и прискакать на белой лошади?

– Рощин, эта байка, что все девушки помешаны на романтике и грезят о принцах на белых конях, уже очень устарела. Ни принцы, ни их лошади меня не интересуют.

– А какие парни тебе нравятся?

Вопрос, что называется, на засыпку. Пока ни одному представителю мужской братии не удавалось прельстить Ангелину. Никому не удавалось заставить её сердце стучать быстрее, а глаза гореть ярче. Ни по кому Ангелина не вздыхала по ночам. Ни чьей фотографией не любовалась с томным придыханием. Ну, это если не брать во внимание её детской влюблённости в героя сериала «Остаться в живых». Он открывал список мужчин, сумевших вызвать заинтересованность, он же его и закрывал.

– У тебя, Рощин, к сожалению, нет шансов. Мне нравятся надёжные, серьёзные, умные, добрые. С чувством юмора, но не таким как у тебя.

– Так серьёзные или с чувством юмора? – идиотская улыбка вернулась на лицо Рощина. – Ты уж как-то определись.

Нет, этот великовозрастный охламон не исправим.

– Ты салат из морской капусты любишь? – припечатала его взглядом Ангелина.

– Нет, – озадаченно наморщил лоб Рощин.

– А зря. Может, йод хоть немного повысил бы уровень твоего интеллекта.

Сзади раздался дружный хохот. Компания Рощина, видимо, плелась хвостом и слышала весь разговор.

Ангелина ускорила шаг, оставив своего горе-ухажёра размышлять над пользой морской капусты в мужском окружении.

Следующие три пары, к счастью, прошли без эксцессов. А вторая половина дня и вовсе была чудесной. После занятий Геля с девчонками забурилась в аквапарк до самого вечера – отмечали день рождения старосты группы.

В родную общагу Ангелина вернулась к десяти. К этому времени последствия утреннего потопа уже были ликвидированы, и она даже смогла нормально принять душ. Пока сохли волосы, зубрила растениеводство – завтра по слухам по этому предмету ожидался тест.

Однако сосредоточиться на конспекте не получалось – с организмом творилось что-то непонятное. Ещё не было и одиннадцати, а Геле так жутко захотелось спать – просто глаза слипались. Перед тем, как окончательно отключиться, Ангелине показалось, что по комнате разлился удивительно приятный аромат. Сладкий, дурманящий. С лёгкой ноткой лесного костра, романтики и приключений.

Вот бы оказаться сейчас где-то на природе. Например, на береге моря… Странно. Не успела Ангелина об этом подумать, как аромат сделался узнаваемо морским. В нём ощущалась соль и йод вперемешку с чистым воздухом, без примеси городской пыли и зноя, а ещё острый металлический запах водорослей и ракушек, выброшенных штормом на берег. Ангелина вдохнула глубоко. Ещё и ещё раз. М-м-м… как приятно. А ещё такая тишина вокруг умиротворяющая, слышен только плеск волн. Будто кроме моря больше ничего не осталось в этом мире…

А какой красивый закат! Большой каравай солнца медленно опускался за горизонт. Небо и вода каждую секунду меняли цвет, окрашивались в разные оттенки пурпурного. Все органы чувств обострённо воспринимали происходящее, как наяву. Но Ангелина каким-то непостижимым образом понимала, что это сон. Она даже догадывалась, почему ей приснилось именно море. Видимо, разговор с Рощиным про морскую капусту навеял морские образы.

Она шла по берегу босая. Тёплые волны то накатывали, то отступали. Благодать! Но вдруг… что это?.. Ангелина заметила, как издалека в её сторону скачет мужчина на белом коне. Это, что, Рощин? Только его не хватало в таком чудесном сне. Нет, ну, ты скажи! И сюда явился! Строил каверзы днём, теперь ещё и сон решил испортить? Она грозно махнула ему рукой, чтобы разворачивался и скакал прочь. Но он и не подумал. Наоборот, пустил коня галопом к ней навстречу.