Фаворитка (СИ) - Цыпленкова Юлия

— Ваше сиятельство! — возмутился король, но я окончательно отстранилась и отрицательно покачала пальцем перед его носом:

— Вот уж нет, Ваше Величество. Полагаю, что теперь и ночью я буду думать об этих пятнах крови и вскрикивать от кошмаров. Мне даже думается, что я буду помнить об этом еще не меньше месяца, а то и до конца лета.

— Я же с охоты!

— А я смотрела балет, — возразила я. — Ваши животные инстинкты оскорбляют во мне чувство прекрасного. И потом, я вовсе не шучу. Опасаюсь, что и вправду не смогу выносить спокойно ваших прикосновений не меньше месяца.

— Ты бываешь невыносима, — фыркнул монарх. — Это пошлый шантаж.

— И тем не менее.

Отойдя от него еще на шаг, я скрестила на груди руки и ответила упрямым взглядом. У меня была причина вредничать, и он о ней был прекрасно осведомлен – поездка в Тибад. Поглядев на меня исподлобья, король вздохнул и объявил:

— Завтра, — я умиротворенно вздохнула.

Вернувшись к нему, я улыбнулась, подалась вперед и поцеловала его в уголок губ, однако от объятий опять уклонилась:

— Ив, ты в крови, — напомнила я. — Сделай с этим что-нибудь. Мне и вправду неприятно, ты же знаешь.

Взмахнув руками, государь тихо зарычал, но куртку снял и отбросил в сторону.

— Довольна?

— Не совсем, — ответила я и указала на лакея с кувшином воды, мылом и полотенцем, висевшем на плече.

— Полагаешь, я сам бы не додумался? — надменно вопросил король.

— Хорошо, — пожала я плечами. — Если моя забота вам неприятна, государь, то я более не стану докучать. Буду вести себя, как все остальные.

— Иногда я об этом мечтаю, — усмехнулся Его Величество и направился к лакею.

— Лжете, государь, — уверенно опровергла я.

— От вас, ваше сиятельство, сложно что-то утаить, — полуобернувшись, ответил монарх и подставил руки под струю воды.

Я подошла следом и некоторое время смотрела на то, как он смывает мыльную пену, ополаскивает лицо и руки.

— Вы сегодня необычайно быстро, — заметила я, пока король вытирался.

Он повесил полотенце на плечо лакея, обернулся ко мне и ответил:

— Хэлл был с нами. Ты ему помолилась, я помню.

— Я просила Хэлла за несчастных животных, чтобы он подарил им больше прыти. Но, должно быть, вмешались псы Аденфора, раз удача не помогла моим бедным зверушкам.

— А его любимец, — ухмыльнулся Ивер.

— Разумеется, — склонила я голову, но тон был наполнен скептицизмом и иронией.

Камерат не вел войн уже продолжительное время. Королевство было обширным и сильным. Да и Саммен – наш извечный противник, вроде как успокоился, заполучив в приданное одной из камератских принцесс прошедших поколений тот кусок земли, за который столько воевал. Впрочем, серебряные рудники давно оскудели, а потому Камерату расстаться со спорными землями оказалось несложно. Самменцы пилюлю проглотили, но довольствовались хотя бы тем, что их собственная территория расширилась. В любом случае, крупных споров давно не случалось.

Король понял мою насмешку. Он смерил меня высокомерным взглядом и подвел осмотру итог:

— Что женщина способна понять в симпатиях Аденфора?

— О, — отмахнулась я. — На это поприще я ни ногой.

— И хвала Богам, — с чувством ответил Его Величество и, наконец, заключил меня в объятья.

Однако я быстро отстранилась, а он не возражал. Я не любила этой демонстрации наших близких отношений, да и король помнил о приличиях.

— Вас ждут ваши придворные, государь, — сказала я с легким поклоном.

— И я иду к ним, — ответил монарх и отправился принимать поздравления с удачной охотой.

Я последовала за ним, но осталась за спиной, считая лишним равнять себя с государем и лишний раз дразнить тех, кому мой фавор был не по душе. Я не опасалась завистников, потому что оставалась для них сейчас недосягаемой, однако новые заговоры были ни к чему. Теперь ничего не должно было помешать началу того, к чему я готовилась прошедший год. Да и не только я.

Весь мой род ожидал, когда я призову его в помощь. Дядюшка немало постарался за прошедшее время, навещая, увещевая, убеждая и объединяя родственников. Впрочем, даже сомневающиеся не могли опротестовать повеление главы рода. Теперь наше общее благополучие было поставлено на кон, и я не имела права подвести свою семью.

— Нам нужны сторонники, Шанни, — сказал граф Доло в одну из наших встреч, — и они у нас уже есть. Наш род не так мал, как кажется. Доло, Тенерис, Фристен, Мадести – это основные ветви, но мы забываем о тех, кто носит иные фамилии, менее знатны, но все-таки связаны с нами кровью. Дальние родственники не всегда напоминают о себе. Но когда нуждаются в помощи рода, они ее получают. А теперь род нуждается в них. А потому они станут вашими соратниками и первыми помощниками. И не забывайте о других родах, связанных с нами узами брака. Мы и среди них найдем поддержку, потому что за вашей спиной стоит король. И пусть он не одобряет открыто вашей затеи, но и не мешает ее воплощению, а это значит, что у него имеется свой интерес. Какой – мы пока не знаем, однако не можем не воспользоваться этим молчаливым нейтралитетом.

— Это уже партия, — заметила я с улыбкой.

— Именно, Шанриз, партия, — кивнул его сиятельство. — И она будет шириться и расти, если наши начинания окажутся удачны. Единомышленники сыщутся, когда придет время. А пока заложим фундамент. От него зависит наше общее будущее.

Так что злить кого-то, нарочито подчеркивая свое положение, я не хотела. Пока в моих недоброжелателях значились те, кому мешал моя близость к монарху. Король оставался увлечен только мной, и это не давало надежд кому бы то ни было заручиться его милостью самым простым способом. Позже появятся возмущенные моей деятельностью, и для этого не надо было становиться ясновидящим. Недовольства нам еще хватит, а потому стоило подольше сохранить тот баланс, в котором можно было заниматься делом без помех.

— Ваше сиятельство, — я обернулась и приветливо улыбнулась Дренгу, остановившемуся за моей спиной.

— Ваше сиятельство, — склонила я голову. — Довольны ли вы охотой?

— Вполне, — кивнул граф. — А вы нет, судя по тому, как государь поступил со своей курткой. А между тем он пошел на кабана…

— Увольте, — подняла я руку. — Не желаю знать, как и кого зарезал Его Величество.

— Но он ведь сам мог погибнуть, — возразил Олив и усмехнулся: — Однако вы не спешите заломить руки. — Я ответила молчанием. — Стало быть, я вам рассказываю, как государь в одиночку пошел на кабана, а вы едва не зеваете. — Я вопросительно приподняла брови, и Дренг хмыкнул: — Ну, конечно, вы не видите доблести в схватке с кабаном. Чтобы вы ощутили потрясение, нужно было бы рассказать, как король бросился на штыки противника. Вы – ужасная женщина, — резюмировал фаворит.

— Отнюдь, — не согласилась я. — Но вы правы, я вижу доблесть в сражении за честь своего государства, а в убийстве кабана – лишь жестокую забаву, оценить которую смогла бы, оказавшись в шаге от голодной смерти. А потому прихоть, ставшую причиной схватки с загнанным животным и неуместной игры со смертью, назову недальновидной и безответственной. И вам бы сейчас не рассказывать мне об этом, а остановить монарха перед тем, как он решится на непростительное легкомыслие и убьется, не оставив наследника. Стыдно, ваше сиятельство.

— Опять перемываете мне кости?

К нам приблизился сам монарх. Он перевел взгляд с меня на Дренга, и тот охотно пояснил:

— Я пытался рассказать ее сиятельству о вашей схватке с кабаном, государь.

— И что же? — полюбопытствовал Ивер. — Хотя постой, я сама отгадаю. Нас отчитали?

— Возили носом, государь, будто глупых щенков, — согласно кивнул Олив. — Теперь я хочу к матушке, и чтоб непременно взяла на колени и защитила от этой злой женщины, не способной оценить отчаянной смелости.

— Пожалуй, я не стану уточнять ответа графини, — подвел итог государь.

— Я вам после всё выскажу, — разочаровала его я.

Государь взял меня под локоть и отвел в сторону. Я ответила вопросительным взглядом, и он произнес: