Опасная красота. Созвездие Гидры (СИ) - Каримова Есения

— Во, — Роанна остановилась у ближайшей ниши. Там, в окружении давно засохших цветов и остатков какой-то уже неопределимой еды, стоял неумело вытесанный из дерева силуэт Отца Дождя — высокого старика с бородой и посохом.

— Как грязно, — неприятно поразилась Раминия, — ты же говорила, прошлый выпускник его сделал? Значит, это было недавно.

— Я не говорила, что он выпустился, — пожала плечами Ро. Раминия было открыла рот, чтобы что-то сказать, но тут же всё поняла сама и замолчала, присев на корточки и бережно очищая статую от гнилых остатков.

Роанна дождалась, пока усиленный магией голос скомандует «Отбой!» и, натянув привычные штаны и толстовку с капюшоном, вышла.

Осень выдалась ненастной в этом году. То и дело начинал моросить противный дождик, налетал сильный ветер, срывая с верёвок бельё и подхватывая со столбов и заборов объявления о розыске очередных подозреваемых в организации бунта.

Ро добралась до лестницы на чердак и вскарабкалась, наощупь в полной темноте выбираясь оттуда уже на плоскую крышу, ограждённую по периметру.

Отсюда в свете полной луны был виден если не весь Город, то большая его часть, а также одинокие, блестящие в свете опознавательных огней рельсы Конечной Станции, опоясывающей Город и негласную границу диких территорий. Где-то ещё много-много дальше поблёскивало зелёным Великое Ничто — мерцающая завеса, конец мира, зловещий и завораживающий.

Роанна повернулась спиной и взглянула в противоположную часть Города. Отсюда ни рельсов, ни завесы, конечно, видно не было. С этой стороны они были далеко, за многие-многие районы.

Город скалился обрушенными зданиями, шелестяще смеялся ворохом листовок, предупреждающих о смертной казни за организацию мятежа против Совета, и жалобно завывал прорванными трубами, залитыми мостовыми и оборванными верёвками на Площади Справедливости, в народе называемой Площадью Духов. Каждый день там казнили заговорщиков, а они всё не заканчивались.

Город страдал. И сколько бы люди ни молились своим богам, добрым и мрачным, красивым и уродливым, справедливым и жестоким — ничего не менялось.

Позади стукнула крышка выхода с чердака, и на крышу поднялся Эридан.

— О чём задумалась? — улыбнулся он, расстилая на полу одеяло.

— Мне жалко Город, — честно ответила Роанна.

— Людей?

— Нет. Просто Город, — Ро вздохнула и легла на одеяло, закинув руки за голову и глядя в небо, бесконечное, усыпанное звёздами, оно, должно быть, простиралось и после Ничто. Не верилось, что небо может просто взять и кончиться.

Эридан присел рядом, тоже смотря наверх. Какое-то время прошло в абсолютной тишине, пока он не указал на что-то.

— Взгляни туда. Видишь линию? Она прямая, но слегка изломанная.

— Да.

— Это созвездие Гидры.

— Кого? — Роанна скосила на отца глаза, и тот усмехнулся.

— Гидра — это мифическое чудовище со множеством голов. По легенде, сама верховная богиня вскормила маленькую змейку, чтобы та выросла и убила её врага. Говорят, если отрубить Гидре одну голову, на её месте сразу вырастает две.

— Гидра, — задумчиво повторила Роанна и улыбнулась.

Год 145 от Восстания. Дворец Наёмников

Роанна сидела в столовой и с любопытством разглядывала напряжённые лица окружающих. Сегодня позавтракать решилось всего человек двадцать, да и те рассеянно и вяло возили ложками в неизменной манке.

Подтянулся с утренней разминки Ризан, налив себе чаю из большой кастрюли и приземлившись на скамейку рядом. С его тёмных волос стекали капли воды, а одежда, тренировочные штаны и безрукавка, местами прилипли к телу.

— Ты в курсе, что после душа можно взять полотенце и только потом одежду? — проворчала Ро, отодвигаясь от уже скопившейся на лавке между ней и Ризаном лужицы.

— Забыл. С утра какое-то странное чувство, — Риз смешно поморщился и помотал головой. Роанна кивнула. Она тоже чувствовала это нервное возбуждение буквально каждой клеткой.

Сражение с Палачом, то самое, первое настоящее испытание, кажущееся когда-то далёким и зыбким, стремительно приближалось. Первая группа из десяти учеников отправилась в тренировочный зал, едва рассвело. И никто из них не вернулся.

От второй группы новости поступили уже куда оптимистичнее — из десятка нанести Палачу один удар смогли четверо, двое парней и две девочки.

Третья группа, помимо прочих, включала Нонну и Юнис. За Юнис Роанна переживала сильнее — Нонна, как оказалось, и до попадания во Дворец наёмников неплохо сражалась врукопашную, а теперь, два года спустя, и вовсе могла уложить на лопатки любого.

Ризан входил в следующую группу, и сама Ро — тоже.

Двери столовой распахнулись, и, как по команде, все присутствующие вскинули головы. Пара мальчишек, настолько неинтересных Роанне, что их имена за два года даже не отпечатались в сознании, ворвались внутрь с ликующими восклицаниями и кинулись к одному из столов. Навстречу им с поздравлениями поднялись друзья. Остальные же, чьи друзья были в третьей группе, продолжали напряжённо следить за дверьми.

Показалась слегка прихрамывающая на левую ногу Нонна и криво ухмыльнулась, увидев вскочивших с места Ризана и Роанну.

— Ты смогла! — Ризан, не удержавшись, порывисто обнял Нонну, и та скривилась от боли, но улыбнулась в ответ.

— А ты сомневался, Риз?

— А где?.. — начала Роанна, но Нонна, прервав её резким жестом, ответила:

— Юнис тоже прошла, но она в медотсеке. Что-то там с рёбрами.

Ро выдохнула с облегчением и села обратно.

— Не думала, что она справится, — Нонна задумчиво поскребла порез на щеке, — видать, её раздвоенный язычок на что-то, да сгодился.

— Нонна, — поморщившись, бросил Ризан, и та с насмешкой подняла руки в примирительном жесте.

Роанна прикусила губу и встала.

То, что Юнис выжила и смогла пройти, как ни крути, было настоящим чудом, Нонна, хоть и грубо, но выразила ту же мысль. Что будет с Раминией и Лирой?

Не обращая внимания на окрик Ризана, Ро бросилась из столовой. Она только что поняла, что если её подруги не пройдут испытание, она их больше не увидит.

Где искать Раминию, думать даже не надо было — идол в заброшенном коридоре уже мог служить отдельным источником света, отполированный бесчисленными поглаживаниями.

Вот и сейчас девочка сидела на коленях перед статуей, а рядом, на блюдце, горкой высились подношения — монетки, какие-то стекляшки и глубокое блюдце с дождевой водой.

— Рани, — выдохнула Роанна, присев на корточки. Раминия подняла голову и спокойно улыбнулась.

— Привет. Третья группа уже всё?

— Да. Наши прошли.

— Я знаю, — улыбка Рани стала чуть шире, — я ведь за них молилась. И за тебя помолюсь, Ро. И за Ризана, и за Лиру.

— А за себя?

— Отцу Дождя не принято молиться за себя, Ро. Если на то его желание, я должна уйти.

Роанна смотрела на мирную улыбку Раминии и понимала, что начинает завидовать. Такой крепкой веры, как у Рани, не было ни у воинственной Нонны, хоть та и собирала периодически мелкие кости дохлых птиц и мышей, складируя в самых тёмных углах для своих Врановых Царей; ни у Юнис и её Повелителя Повреждённых. И уж тем более у самой Роанны. Выросшая среди наёмников, она верила только в себя и своё оружие.

Но сейчас ей как никогда хотелось такой вот спокойной, абсолютно железной уверенности в том, что кто-то невидимый, но очень сильный, защитит её и не даст проиграть Палачу. А если и даст, то примет в загробной жизни и лучшем мире.

Ро вздохнула.

— Я пойду найду Лиру. Ты со мной?

— Мне нужно ещё немного времени, — Раминия вновь блаженно улыбнулась и закрыла глаза, опустив голову и закрывшись, как занавесом, волной своих тёмных волос.

Лира, светловолосая девочка, которой Ро при первой встрече не дала бы больше десяти, нашлась снаружи. Осень выдалась тёплой, но дождливой, мелкий дождик не прекращался ни на день, превращая остатки дорог в месиво из грязи и осколков кирпичей.