Третья жена хозяина песков (СИ) - Наварр Анна

Снова короткая отрывистая фраза. И следом за ней — заискивающий говор торговца.

Через щель между занавесками я увидела, как над ладонью человека в черном появился шарик. Сначала синий, потом белый, а после ответа торговца — красный. Нет уж, пусть успокоится и найдет себе кого-нибудь из местных. Укрощать строптивых я не собираюсь, тем более что для таких как он — все женщины лишь галочка в списке.

А то и в отчетной ведомости. Планового посещения гарема.

Быть еще одной штатной единицей подобного сообщества я не хочу. Увольте заранее.

Черный мало-помалу успокоился, зато в разговор вступил ряженый, и теперь азартно общался именно он.

Ребенок снова запищал, требуя внимания. Я едва успела его отставить, как он сделал свои дела. Пошарив по палатке, я нашла какую-то тряпицу и обтерла своего сына.

— Надо тебе имя дать, да? — глядя в доверчивые глаза, спросила я.

Малыш улыбнулся и радостно засмеялся. Замахал ручками, задрыгал ножками.

— А кто у меня тут такой хороший? А кто это тут такой красивый? — общалась я с ребенком.

Торг снаружи был все азартнее, пока наконец не достиг пика и не затих.

Я закрыла глаза, молясь про себя — о мужестве принять то, что невозможно изменить, о силе изменить то, что можно, и мудрости — отличить одно от другого. Ведь мне еще надо как-то найти способ вернуться домой.

Этот мир дикий, некомфортный и явно опасный. Одна магия чего стоит.

Полог палатки откинулся.

Черный, ряженый и торговец явно пришли к согласию. Ряженый щелкнул пальцами, а затем поднял ладонь в типичном жесте подзывания — несоклько раз согнул и разогнул кисть по направлению к себе.

Словно собаку дрессирует. Вцепившись в руку, на которой еще остался браслет наручников, торговец потащил меня наружу.

Пришлось выйти.

Черный окинул меня взглядом от макушки до пальцев на ногах, гипнотизируя зеленью глаз, и чуть кивнул. По его жесту из-за его спины появились несколько людей, которых я раньше и не замечала.

Слуга, охрана.

Слуга подал кусок ткани. Черный развернул его, и накинул на меня — закрывая полностью.

Я попыталась отшатнуться, но меня придержали охранники. Сквозь тонкую ткань я видела, как ряженый передал черному какой-то свиток. И что-то спросил. Черный не ответил, а только снова посмотрел на меня.

Знать бы, что ему нужно? И кто он такой?

Но вопросы здесь явно не полагалось задавать.

Охрана взяла меня в коробочку, и пришлось идти следом за бодро помаршировавшему с рынка черным. Моим, по-видимому, владельцем.

Ну что ж, какое-то пристанище и “легализация” в этом мире у меня появится. Только бы не ради каких-нибудь некромантских ритуалов меня приобрели. А то в мире магии возможно и такое.

— Ты — ублюдок! Сын песчаной змеи! И за что только Повелитель Небес, Милостивый и Милосердный, наказал меня! — С каждым выкриком кожаная плетка проходилась по скрещенным над головой рукам молодого человека. — Надо было мне сразу установить отцовство! Позор-то какой!

Ендик выдохся. Рука уже болела. Да и не мудрено, в его-то возрасте так нервничать — верный способ заболеть. Но ошибка, которую совершил его старший сын была велика. Очень велика.

— Отец! Ты же сам распорядился продать всех девок из западной казармы! — проскулил молодой торговец.

— Я сказал — девок! Ты девку от женщины не отличишь? — Ендик снова размахнулся и ударил.

Сын взвыл, но от наказания не попытался увернуться. Лучше отец накажет его, чем если за дело возьмется див Жаран, их торговый партнер. С дивами шутки плохи.

— Но я продал ее за целый серебряный! Остальные девки и десяти медяшек не принесли!

— Придурок! Она бесценна! Ее ребенок — редчайшее сокровище! Ты хоть представляешь себе, сколько стоит младенец со способностями? Культисты Черных Песков за них выкладывают их вес в алмазах! — Ендик снова протянул плетью сына. — И если она может рожать магов… А ты — серебряный… Ублюдок! Где были мои глаза и ум, когда я тебя заделывал твоей непутевой мамаше!

Ну что за наказание. Отвлекся, называется, на поиски покупателя.

— Ендик, Займик, что это вы тут так душевно обсуждаете? — прошелестел по комнате голос дива.

Ендик вздохнул.

— Этот недоносок продал ай-нуурку.

— Сш-ш-ш-ш… — Жаран махнул рукой и, повинуясь этому жесту, Займик, сын торговца, повис в воздухе.

Его лицо стремительно краснело, а руками он держался за горло.

— Кому? — прошипел див.

— Вот… вот расписка, — едва дыша, дрожащими пальцами вытащил бумагу Займик.

— Сотник Берес? Этот павлин? Он на таких женщин и не смотрит. Ему подавай кругленьких — причем везде, и чем шароообразнее красотка, тем он счастливее. Но тощая и угловатая ай-нуурка?

— Он… он не для себя. — хватка Жарана стала чуть послабее, и Займик смог выговорить: — для друга.

— Да?

— Для Актаура… Аль-Танина.

Захват исчез. Несчастный сын торговца упал на четвереньки и судорожно втянул воздух.

— Это все?

Займик вздрогнул.

— Нет. Аль-Танин сразу накрыл ее покровом.

Жаран поджал губы и сощурил глаза.

— Так, уроды. Для вас есть дело, — сказал он через несколько мгновений.

Ендик и Займик переглянулись.

Женщину отвели в специально подготовленную комнату.

— Ирия! Кана! — подозвал Актаур служанок. — Позаботьтесь о ней. Вода, пища, одежда. И следите. Она совсем дикая, порядка не знает. Учите языку. За ребенком тоже следить. Что-то случится — плетей получите.

Служанки поклонились:

— Да, господин, — и умелись на женскую половину в мгновение ока.

Актаур проводил их взглядом. Эта женщина была странной. И даже не внешне, хотя и это тоже.

Таких он никогда не встречал. Она не выглядела забитой, хотя явно получала кнута. Она двигалась резко и рвано, при этом не ожидая удара — когда он накинул на нее покров жены, она отшатнулась, но смотрела на ткань, а не на него.

— Актаур! — окликнул Аль-Танина Берес. — О чем задумался? Эта белобрысая украла твой разум? Так у меня есть лекарство!

— Берес… — сдерживая раздражение, процедил Актаур. — Знаю я твое лекарство. Которая на этот раз?

Десятник щелкнул пальцами и в комнату стремительно вбежали две девушки.

— Посмотри. Как ты и хотел — совсем непохожие на то, что ты предпочитаешь обычно.

Одна из девушек была темнокожей, и волосами цвета слегка разведенного молоком кофе. Вторая явно была издалека, с кожей желтоватого цвета и плоским лицом.

— Дарю! В комплект к первой.

— Нет, Берес. Я отбываю завтра, и лишний груз мне не нужен.

— Нужен. Поверь, лучше иметь пару запасных вариантов, чем не уметь никаких.

Актаур фыркнул.

— Ну спасибо, друг. А то я не знал!

Берес устроился на подушках и махнул рукой.

— Девочки, покажите моему лучшему другу все свои способности! — потребовал он и указал Актауру на соседнюю подушку.

Девушки подчинились. Одна устроилась в центре комнаты, и начала неторопливо танцевать, сама себе аккомпанируя зажатыми в ладонях кастаньетами, а вторая — перехватила у слуги поднос и принялась подавать угощения.

— Нет, Берес. Ты не понимаешь. Они не другие. — Актаур махнул рукой, приказывая девушке не приближаться. — Они такие же. Ты видел когда-нибудь дыню-звезду?

— А то ж! Редкое лакомство, от вас же везут.

— А знаешь ли ты как их растят? Все дыни, изначально — шары. Но пока они еще маленькие, их помещают в заготовку. И вырастая, они заполняют ее. Когда же заготовку снимают, дыня не возвращается к той форме, какой должна быть. Она навсегда остается измененной.

— И?

— Так же и эти девушки. Они выращены как цветы пустыни, такие же покорные, милые и красивые. Готовые жизнь положить за возможность зачать ребенка. И они без лишних сомнений воткнут мне в спину нож, как только его получат. Думаешь, нет?

— Ну-ну. А эта дикая кошка тебя просто зарежет, без лишних сомнений. Как только окажешься поблизости. Глядя в глаза.