Драконова Академия. Книга 2 (СИ) - Индиви Марина

В меня ударило тьмой. Точнее, ударило не в меня, в Люциана, но я почувствовала это настолько остро, как если бы вокруг меня возник купол, мерцающий пепельно-черными искрами.

Купол!

Мерцающий пепельно-черными искрами!

Перед глазами вспышкой раскрылось воспоминание, как нас — меня и Соню накрыло этой пугающей дрянью, и такой же дрянью сейчас накрывало Люциана. Но кажется, этого никто кроме меня не видел. Люциан тоже, он просто побелел, вцепившись пальцами в стягивающуюся на его шее удавку, которая зашипела от прикосновения, как змея, и принялась плеваться тленными искрами.

— Хватит! — я сорвалась с места, влетела в контур. С моих пальцев определенно тоже что-то сорвалось, и я услышала гулкий хлопок, как будто лопнул огромный мыльный пузырь. От него на миг заложило уши, а после я ударилась о горящий непроглядной черной сутью взгляд Валентайна.

— Адепт Драгон. Адептка Ларо. Вас я тоже буду ждать на отработке.

Да жди, жди. Я вылетела из кабинета, если так можно выразиться, вцепившись в Люциана, вглядываясь в его лицо. Пальцы у него были просто ледяные, если не сказать мертвенно-холодные, губы — белые, а в глазах…

— Люциан, — позвала я. — Люциан, тебе надо к целителю.

Он перевел на меня взгляд. Мамочки, я таким его никогда не видела! С запавшими глазами, обведенными черными кругами.

— Ларо, — прохрипел он. — Помоги мне дойти до своей комнаты. Никто не должен видеть меня таким.

Тяжелы нынче принцы в драконовых королевствах.

Так я думала, пока тащила Люциана буквально на себе до его люксовых апартаментов. Думала именно так еще и потому, что если не буду сейчас акцентироваться на сарказме, просто сойду с ума от ужаса. Пару раз мне казалось, что он реально упадет, но когда я заикалась про целителя, этот королевский баран, то есть дракон, шипел как рассерженный кот:

— Нет, — и продолжал переть вперед на чистом энтузиазме.

И на мне. Немножечко. Самую малость.

К счастью, все когда-нибудь кончается: не только хорошее, но и дорога по коридорам Академии, которую мы с горем пополам осилили втроем. Я, Люциан и Эвиль, подсказывающая мне, куда завернуть, а куда лучше не сворачивать. Стоило нам оказаться внутри, Люциан отпустил мою руку и плечо, нетвердой походкой дошел до постели и рухнул на нее. Лицом вниз.

Э-э-э…

— Люциан, — я приблизилась, перевернула принца на спину — не без усилий.

Грудь тяжело вздымалась, лицо было белым, как снег. Но кажется, он все-таки спал. Просто спал. Если я правильно помню из того, что читала, у светлых драконов, особенно с королевским наследием, самоисцеление происходит само по себе, и чем глубже сон, тем лучше. Чувствуя странную дрожь во всем теле, я доползла до ближайшего кресла, устроившегося на пару со своим близнецом рядом со столиком, и на манер Люциана рухнула в мягкие объятия светло-синей обивки со стальными узорами. С высоты своего положения, то есть с портрета на меня взирал Ферган в драконоформе, и я показала ему язык.

— На что уставились, ваше королевское наисветлейшество? — буркнула я и отвернулась.

Что ж, теперь мне представилась возможность рассмотреть комнату принца получше и при дневном свете. Помимо синих и стальных оттенков, здесь присутствовали коричневый и зеленый. Такие истинные мужские цвета, создающие мрачность даже несмотря на солнечный день. Впрочем, гораздо больше мрачности создавал Валентайн Альгор, и сейчас, когда меня уже относительно начало отпускать от напряжения, я понимала, что начинаю звереть.

Нет, не так.

Драконеть, несмотря на полное отсутствие в моей родословной драконов.

Он же убить его мог! Ну если не убить, то покалечить точно.

Самовлюбленный нарциссичный садист без тормозов он, а не архимаг. Права я была, когда говорила, что педагог из него полное днище. Ему не в академиях, а в тюрьме строгого режима надо работать, или в исправительных колониях. От ярости даже начало покалывать кончики пальцев, заодно вернулась та странная энергия, которой я зарядилась во время физподготовки.

И что теперь?

Люциан это просто так оставит? Да разумеется, он оставит. Ему признаться в том, что Альгор чуть его не придушил, как сесть голой задницей на муравейник — гордости больше, чем мозгов! Он скорее позволит Валентайну себя приложить еще раз, чем захочет, чтобы все узнали, насколько тот его приложил. И, могу поклясться своей пятой точкой, Валентайн это прекрасно знал. Поэтому и сделал все это. У меня на глазах!

Так, Лена. Давай, дыши, дыши и не думай о том, как тебе хочется вернуться обратно в аудиторию и сказать Альгору все, что ты о нем думаешь.

Я перевела взгляд на Люциана, и это мне помогло. Дышал он, судя по тому, как ровно поднималась и опускалась грудь, уже не так тяжело, и это меня успокоило. Поднявшись, я приблизилась и попыталась втащить его на кровать, на эту самую кровать не залезая. Куда там! Во сне или в целебной отключке, как будет правильнее, принц потяжелел еще больше, полностью расслабившись. В итоге я плюнула, сбросила туфли и забралась на драконопринцеву постель.

Приподняла его плечи, засунув руки подмышки. Поднапряглась.

Э-эх, дубинушка, у-у-хнем! — заиграла в голове музыка-воспоминание.

Не знаю насчет дубинушки, а принц «вползал» на кровать крайне медленно и неохотно, по миллиметру. Вместе с принцем задиралось покрывало, на котором он лежал, что существенно осложняло процесс. Когда ноги принца уже почти по колено были на постели, я решилась на последний рывок. Глубоко вздохнув, резко дернула Люциана на подушки, но немного не рассчитала, и упала на них сама.

Сверху предсказуемо упал Люциан.

М-да. Вот так кому расскажешь, что меня придавило принцем — не поверят, да еще и популярно объяснят, что радоваться надо. Поскольку в мои планы именно сейчас не входило радоваться, я попыталась из-под Люциана выползти, и почти выползла, когда дракон повернулся прямо во сне. На бок. Закинув на меня руку и ногу и притягивая к себе.

Абзац.

Я начала из-под этого самого абзаца осторожненько выколупываться, но Абзац недовольно зарычал и, не просыпаясь, притянул меня плотнее к себе.

Это что еще за новости?!

Подождав, пока драконье высочество потяжелеет еще сильнее, читай, снова расслабится, я предприняла вторую попытку. Тщетно. Только дернулась в сторону, сзади раздалось рычание, и меня притянули обратно. Еще плотнее, хотя, казалось бы, плотнее уже некуда. Я даже вывернула шею, чтобы убедиться, что Драгон спит, и он действительно спал. В инструкциях у драконопринцев, что ли, прописано, даже во сне добычу не отпускай?

Понимая, что следующая попытка отползти закончится чем-то совсем непристойным, а точнее, меня просто вплющит в принца, причем во все места, включая самые интимные, а моя пятая точка окажется у него между ног (буквально), я расслабилась. Смотреть на портрет Фергана, по-прежнему пытающегося испепелить всех своим взглядом, в такой ситуации было бы как-то странно, поэтому я принялась считать звездочки. Большинство моих знакомых, когда требовалось заснуть, считали барашков или овечек, а я считала звездочки. Этому меня научила мама: когда я была совсем маленькой, она говорила, что каждая посчитанная мной звездочка от счастья горит ярче и дарит много-много радости людям.

Сейчас я, вообще-то, засыпать не собиралась, а мысли про маму отозвались какой-то удивительно светлой грустью. Теплой, уютной, домашней. Люциан был горячим, как печка, а еще нас двоих окутало золотое свечение, и это, пожалуй, было последним, что я запомнила. Это, а еще двести шестнадцатую звездочку…

— Ты что тут делаешь?! — да, не таким каждая девушка представляет свое пробуждение в объятиях прекрасного принца.

Совершенно неромантично зевнув, я села на постели и обнаружила, что за окнами уже давно темно. Разве что сидящий рядом Люциан светился от своей золотой магии и от ярости.

— Всегда пожалуйста, — сказала я, намереваясь сползти с постели, но он перехватил меня за запястье.