Наталья Буланова - Выбор дракона

— Для гнома отдать хоть одну свою разработку чужаку — это значит обречь вечный позор не только на себя, но и на весь свой род. Тут что‑то другое…

— Выкрал?

— Ты был у гномов? — скептически посмотрела на него Милара.

— Нет.

— Вот тебе и ответ. Они ненавидят, когда другой народ топчет их землю. Они меня… — тут девушка прервалась, встряхнула головой и бодро продолжила:

— Ищи другую причину. Гномы если и выбираются с кем‑то поговорить, о всегда приходят на чужую территорию, показывая тем самым свою смелость и уверенность в том, что смогут себя защ. итить.

— Может, у Маркеля был друг, знакомый имеющий друга среди гномов.

— Да нет же! Ты мыслишь как дракон! Сколько времени гномы были закрыты для других?

— Сколько я себя помню

— Они это впитывают с молоком матери. Только свои. Только гномы. Любой чужак — угроза. Ведь сейчас нет ни у кого торговых отношений с гномами!

— Да, но… Слушай! А ведь в Подземном царстве был Мирик!

Милару заметно передернуло от имени предводителя гномов. Но сейчас было не до внутренний ощущений, все драконы чувствовали — за этими кражами стоит нечто большее. Уж слишком нелепыми казались воровские замашки трио огненных после всего, через чего прошли они вместе со снежными драконами. Задержанные мужчины были достойными воинами и никто из их сослуживцев не понимал, как они могли пойти на кражу драгоценностей.

Те, естественно, отрицали свое участие. Но показания свидетелей и прислуги, которые видели их как раз у обворованных комнат говорили сами за себя.

— Так вот! Мирик же был там не просто так?

— Да! — Навир вскочил с места. — Как мы могли это упустить! Подумали, что Мирик после увиденного в Подземном царстве не сунется к нам, раз трусливо сбежал. Так вот оно что! А Лив же предупреждала, что он все еще думает, что сокровище у нас!

Милара насмешливо посмотрела на рыжего дракона, подумав о том, что к какой бы расы не были мужчины, их всех объединяет излишняя самоуверенность… Рокаэль по своей натуре не мог долго оставаться на одном месте. А уж в горизонтальном положении — и подавно. На его взгляд кровать нужна была только на короткие шесть часов сна, максимум — восемь. Правда, в последнее время, он прибавил туда еще один пункт, связанный с одной маленькой блондинкой.

Скинув слабость вместе с одеялом, он встал с кровати, разминая мышцы. Милара позвала Оливию, и Рокаэль воспользовался шансом на свободу. Как бы ему не была приятна забота, волнами приятного тепла шедшая из самого сердца девушки он не мог больше бездействовать.

Рана почти стянулась — хвала драконьей регенерации. А один визит к Снежному пламени — и он будет как новенький, конечно, если волшебный огонь не посчитает лишним поделиться с ним магией.

Вокруг явно что‑то происходило, а Оливия отгоняла от него плохие вести как волчица от своего волчонка врагов. Она разворачивала у двери не только его воинов, Сандар и Навир тоже получали отворот — поворот у порога.

Ну какой нормальный мужик останется после этого в кровати?

Он бы и раньше уже присоединился к вареву событий, но поцелуи девушки сносили его крышу так, что он забывал обо всех желаниях, кроме единственного — наконец‑то закрепить свой брак официально. И он бы даже не посмотрел на ранение — что это, так пшик. Но Оливия была неумолима в этом отношении.

Разогревая мышцы Рокаэль вновь чувствовал себя собой, а не размякшим от женских ласк слабаком… Но, он бы не поручился, что это не повторится с появлением Оливии вновь.

Двигаться наперегонки с самим собой было странно. Всегда с собой в ладах, для Рокаэля нынешние ощущения были по меньшей мере необычными. Привычки и стремления, которыми он привык жить, говорили ему, что сперва надо разобраться с угрозой долине. А так давно молчавшее сердце теперь и не думало умолкать, и велело наслаждаться супружеской жизнью в полной мере.

Два стука в кабинет снежного лорда и он входит в помещение в самом разгаре совещания. Сандар встал со своего места, протянул ему руку в знак приветствия и, бросив насмешливый взгляд на вскочившую Оливию, тихо сказал:

— Никогда бы не подумал, что у меня дочь такая наседка.

Рокаэль посмотрел на девушку, и в груди появилось щемящее чувство нежности. Но, несмотря на все чувства, у него был долг перед Снежной долиной, которую он поклялся защищать до последней капельки крови.

— Послать Милару было чьей идеей? — садясь на свое привычное место рядом с Навиром, которое предусмотрительно пустовало, спросил Рокаэль у рыжего дракона.

Тот заулыбался, и выпрямился, поиграв бровями, как бы говоря: 'Ну чья же еще, как не моя?'

Он чувствовал обеспокоенный взгляд Оливии и посмотрел ей прямо в глаза, уверенно улыбнувшись, глазами говоря спасибо за заботу. Еще никто и никогда так не заботился о его покое. Выросший без родителей, у воина, чей девиз был 'Или ты, или тебя', он никогда не знал даже сочувствия. И вся эта окутывающая забота вызывала двойственное ощущение — с одной стороны она вызывала дискомфорт, ведь кто‑то пытался контролировать его жизнь, с другой стороны оказаться кому‑то нужным настолько было просто неповторимо. На чаше весов сейчас было равновесия, и он решил, что в случае чего сможет сохранить этот баланс. Ведь он и сам готов опекать девушку всеми возможными способами.

— И много я пропустил, отлеживая бока? — спросил Рокаэль, а по кабинету пронеслись тихие хохотки. Хоть никто и не повернулся к Оливии, еще щеки покрылись пунцовым румянцем, но она быстро взяла себя в руки и сказала:

— Пару суток они могли без тебя прожить.

Сандар с любовь посмотрел на дочь и одобрительно на Рокаэля, чем вызвал внутренний смех мужчины. Да, дамы — они такие… дамы. Но он здесь и готов окунуться во все то, что бы тут уже не заварили. Жизнь в пожилом огненном лорде угасала. Все стремления, которыми он дышал, теперь казались затхлыми. Все цели, к которым он стремился — никчемными. Он часто бывал на пороге жизни и смерти, но всегда умел обмануть смерть. А сейчас он сам старательно скидывал себя в бездну. Молил, чтобы кровь в его жилах остановилась, а легкие перестали дышать.

Он не мог возвращаться мыслями в произошедшее — его грудь раздирал болезненный крик, рвущий на части душу. Сын, его единственный сын…

Больше у него не осталось ничего. Огненные земли без труда найдут себе другого лорда, вокруг было полно отличных кандидатов. Пришло время уйти на покой.

Его тело уже давно оправилось, но дух был сломлен. Он ходил по замку молчаливой тенью, не замечая сочувствующих взглядов драконов. Огненные надеялись на него, но он не готов больше вести их вперед. Ключи в его озере жизни больше не бились.