Трилуна. Ведьма Сардагана (СИ) - Торубарова Светлана

Леонесса же находилась в полуобморочном состоянии, уже мало понимая, что происходит вокруг нее, и зачем они бегут. Перед глазами стояло изможденное, усталое и обреченное лицо Нуриэля, которое навсегда останется в ее памяти, в ее сердце. Она даже и не заметила, как они вновь поднялись по ступеням, и вышли в дворцовый коридор, в котором мирно посапывали два воина, подложив руки под щеки и скрутившись в форме эмбриона. Грозный голос, раздавшийся слева от них, заставил девушек подпрыгнуть на месте и замереть в страхе. К ним быстро приближались принц Рамалана с десятком стражников.

— Потрудитесь объяснить, леди, что здесь происходит и почему эти двое спят так, что их невозможно разбудить, а эти двое, — Север указал рукой на застывших молчаливых стражников, которые проводили их в подземелье. — Словно два идиота, уставились в одну точку!

Трилуна нервно сглотнула, чувствуя волны ярости, исходившие от жениха. Похоже, только усилием воли он сдерживался, чтобы не начать орать на нее.

— Мы ходили к колдунам, — еле слышно пробормотала ведьма, опустив глаза в пол и заливаясь пунцовым румянцем.

— Неужели? — процедил Северин, сжимая кулаки и медленно приближаясь к диверсанткам. — А мне казалось, что моей возлюбленной невесте сделалось дурно, и она пошла передохнуть в свою комнату.

Он придирчиво, с саркастической усмешкой обвел взглядом перепачканное грязью платье и отметил прилипшую к рукам паутину.

— Прости. Я хотела, чтобы они попрощались.

— Кто? — принц даже остановился, удивленно переводя взор с Трилуны на Леонессу. Только сейчас он заметил, что девушка едва стоит на ногах, пошатываясь и придерживаясь за стену. Красные, опухшие от слез глаза и нос яркими пятнами выделялись на фоне мертвенно-бледного лица. В бездонных, небесно-голубых очах плескались боль и отчаяние.

— Я прощалась с Яром Нуриэлем, — еле выговорила она непослушным языком.

— Ты ради этого подвергла стражников ментальному воздействию? — сурово спросил Север возлюбленную, немного успокаиваясь. Боги, но он все еще был очень зол за эту безрассудную выходку!

— Прости, — промямлила Трилуна. Говорить ему о том, что собиралась помочь колдуну бежать, она не стала бы даже под пытками.

— Могла просто попросить дать им возможность увидеться, — укоризненно покачал головой Север, сложив руки на груди. — Я же не монстр, и все прекрасно понимаю. Сам голову потерял от одной взбалмошной ведьмы.

Он приблизился к девушке и порывисто обнял, зарываясь носом в рыжие локоны.

— Чтобы ты знала, я очень рассержен. Но я так испугался, что с тобой что-то случилось, когда не нашел тебя в комнате, что за все мои потраченные нервы ты определенно заслуживаешь наказания!

— Согласна. Какое? — устало прошептала Трилуна, крепче прижимаясь к твердой мужской груди.

— Буду целовать всю ночь и не выпущу из объятий! — сдерживая улыбку, строго изрек Север. — А теперь расколдуй моих воинов.

Ведьма послушно кивнула и в следующую секунду на нее смотрели четыре пары ничего не понимающих глаз.

— Занять свои места! — отдал приказ Северин растерявшимся воинам.

— А вы свободны! — это уже тем, что помогали прочесывать дворец в поисках Трилуны.

Одни стражники мгновенно испарились, а другие, резво подхватив алебарды, вновь встали у прохода, ведущего в подземелье. И тут Леонесса, не выдержав нервного напряжения, упала в обморок.

— Север! Помоги! — закричала ведьма, склоняясь над сестрой.

Принц, словно пушинку подхватил девушку на руки, и они быстро направились в покои, отведенные его невесте.

Незамедлительно был вызван лекарь, и седовласый старичок, печально покачав головой после осмотра, поставил диагноз — нервное истощение. Наказав обеспечить больной максимальный покой и начать принимать специальные капли три раза в день, он, закрыв свой саквояж, немедленно покинул комнату.

Трилуна же, проигнорировав настоятельные уговоры Севера, что ей тоже требуется отдых, до самого утра не сомкнула глаз, крепко сжимая холодную ладошку сестры в своей руке и вознося молитвы Адалане о том, чтобы с Леонессой все было хорошо и она, пусть и спустя время, смогла обрести покой и счастье.

Лишь только утро вступило в свои права, посылая сквозь щель между тяжелыми портьерами, занавесившими окно, тоненькие лучики, Леонесса открыла глаза и тут же жалобно всхлипнула, вспомнив события вчерашнего вечера.

— Несси! — Трилуна, вскочила с кресла, стоявшего возле постели сестры, на котором провела почти всю ночь, и порывисто ее обняла. — Не плачь.

Еще раз всхлипнув, Леонесса молча кивнула, твердо решив взять себя в руки, ведь Нуриэль не должен видеть ее в подобном состоянии. Она будет сильной и поддержит его в последние минуты жизни своей любовью. А слезы и истерики она оставит на потом, когда его уже не будет в этом мире…

— Все в порядке, — устало прошептала она, а затем, вспомнив одну важную вещь, грустно улыбнулась и добавила, — сестренка.

— Сестренка, — счастливо ответила Трилуна, вновь обнимая Леонессу.

В дверь тихо постучали, и на пороге появилась служанка с полным подносом еды.

— Завтрак, Госпожа, — поклонилась она и, поставив поднос на круглый столик возле окна, моментально выскользнула из комнаты.

— Тебе надо выпить успокоительную настойку. Вчера лекарь оставил, — Трилуна накапала нужное количество капель в кубок с водой и протянула Леонессе. Она, слегка поморщившись, осушила содержимое до капли и тяжело откинулась на подушки, сложив руки на груди.

— Тебе сильно досталось за то, что мы проникли в подземелье?

— Нет. Север думает, я тебя к колдуну прощаться водила. Сердится правда, но думаю, это ненадолго.

— Хорошо. Не хочу, чтобы из-за меня у тебя были проблемы.

— Вот об этом ты сейчас должна думать в самую последнюю очередь, — строго сказала Трилуна, поднимаясь с постели и направляясь к столу, на котором дымилась овсянка с фруктами, лежали пышные румяные булочки, покрытые шоколадной глазурью, и чай в глиняных кружках щекотал ноздри ароматом трав. — Вставай и завтракать. Нас и так ожидает слишком тяжелый день.

Когда девушки принялись за еду, Трилуна, наконец, смогла рассмотреть магический родовой браслет Нуриэля, который плотно облегал запястье сестры.

— Красивый, — восторженно прошептала она.

— Он будет мне памятью о нем, — вопреки твердому намерению держать себя в руках, несколько слезинок скатились по щекам, и Леонесса украдкой быстро их смахнула, разозлившись на себя за эту слабость.

Когда с завтраком было покончено, девушки еще немного поговорили, а затем пошли одеваться. Несколько повседневных платьев Трилуне принесли служанки еще накануне, а так как размер у них с сестрой совпадал, то проблем не возникло, и вскоре они были готовы к выходу. Осталось только дождаться Севера, который должен был сопроводить их на площадь.

Буквально через двадцать минут он появился на пороге и, обменявшись приветствиями, они в сопровождении еще десяти стражников направились к месту казни.

До площади они добирались верхом. Но так как толпа людей, заполонившая улицы, спешила стать свидетелями расправы над захватчиками, то стражникам пришлось потрудиться, чтобы расчистить им дорогу.

Вскоре они выехали на центральную площадь, на которой был установлен эшафот, за ним стояли клетки с колдунами, обреченно ожидающими своей участи. Пленных было порядка пяти сотен и согласно указу короля их ждало отсечение головы. Палач в черной маске с огромным острым топором наперевес молча стоял на возвышении в ожидании первой жертвы. Толпа народа, заполнившая площадь, радостно улюлюкала и ждала кровавого развлечения. Многие женщины специально принарядились ради этого великого мероприятия, надев самые лучшие свои платья, и привели с собой детей, чтобы те стали свидетелями победы их любимого короля. Да, для окружающих сегодня несомненно праздник, но для Леонессы мир окрасился черными красками и каждый шаг к возвышению, на котором расположился король Яромир со своими приближенными и куда они сейчас продвигались сквозь бушующую и напирающую со всех сторон толпу, болью отдавался в сердце и приближал ее к неизбежному горю потери.