Пленница (СИ) - Фальк Мия

— Хоп! — мы сталкиваемся в темном коридоре, ведущим с кухни в зал, где ждут мужчины.

Он придерживает меня за плечи.

— Такая неосторожная, — в его глазах сквозит лукавство и что-то вроде инстинкта охотника.

Я делаю неловкий шаг назад. Каблук подворачивается. Сердце в бешеном ритме заходится в груди. Руки потряхивает от нервной дрожи так, что стеклянные бокалы на подносе бьются друг о друга, издавая тонкий мелодичный звук.

Выдыхаю.

Для обычной девушки это была бы ничего не значащая ситуация. Вывернутся, пройти мимо и забыть. Или дождаться извинений. Ведь это он, готова покляться, специально сделал так чтобы мы столкнулись.

Но я давно уже не обычная. С тех пор как попала в закрытый мужской клуб.

Здесь у девушки есть Хозяин и трогать чужую собственность запрещено. Он должен об этом знать. Но за любую провинность все равно отвечать мне.

К счастью, он выпускает мои плечи. Я в панике оглядываюсь по сторонам. Как хорошо, что нас никто не видел!

Но тут он делает еще более страшную вещь — ловит мой подбородок пальцами.

— Говорят, ты самая дорогая девочка клуба, — он приподнимает мое лицо и жадно рассматривает меня, нет, пожирает глазами.

Я замираю. Попадая в это место, ты добровольно отдаешь себя в лапы здешних мужчин. За это очень хорошо платят родственникам.

Но этот хотя бы внешне мне приглянулся. Высокий, холеный блондин с холодными голубыми глазами. Смотреть на него не противно. Я передергиваю плечами. Во всем этом ведь должно же быть что-то приятное и мне?

Хозяин не разрешает мне подходить близко к другим. Сейчас мне ужасно хочется нарушить правила, ведь здесь нас никто не видит. Потому что за все то время что длится наш контракт, я смертельно от него устала.

Мне всего девятнадцать, но мне кажется в моей жизни уже ничего и никогда не будет хорошо.

Блондин поворачивает мое лицо из стороны в сторону.

— Красавица, — одобрительно заявляет он. — Я давно хотел в близи посмотреть. Совершенство.

Я стройная, высокая, рыжая с почти прозрачной кожей и россыпью веснушек на скулах.

Я долгое время терпела намеки отчима на мою бешеную сексуальность. Когда мне было восемнадцать, мать умерла, и он попытался насильно сделать меня своей. Мы с парнем заявили в полицию. На следующий день я оказалась в клубе.

Отчим богат, но в последнее время у его фирмы были долги. Как выяснилось, он обладал нужными связями. За такую шикарную шлюху как я, платят очень дорого. Он выкрутился, а я пропала.

Вдалеке хлопает дверь, я вздрагиваю и шиплю:

— Отпустите!

В клубе девушке запрещено что-либо требовать или хотеть. Ей имеет право распоряжаться только ее хозяин. Этот мужчина не смеет меня трогать.

Блондин выпускает меня.

Я опускаю голову и свободной рукой поправляю прическу. Нужно уйти скорее. Я не раз слышала про девушек, получавших наказания из-за несдержанности здешних мужчин.

Блондин неожиданно придерживает мой поднос. Это помощь?

Мы встречаемся взглядами. Нет, это все для того, чтобы удобней было пялиться в декольте.

В глазах блондина похоть. Я научилась читать это по мужским лицам. В клубе все смотрят так, и мой Хозяин иногда выводит меня на их общие встречи. Как сейчас. Самая дорогая девочка — я этого не знала. Теперь я понимаю почему Хозяин так любит хвастаться мной на их общих собраниях. Во рту мерзкий привкус.

Забираю поднос и не успеваю отпрянуть, как палец блондина касается моей нижней губы, скользит по ней.

По спине ползет липкий страх. Хозяин убьет меня если узнает. Со всей силы упираюсь ладонью ему в грудь, пытаясь освободиться.

Блондин делает неловкий шаг назад, и смотрит на свою одежду.

— Ты испортила мне рубашку, — хмыкает он.

На белоснежной ткани, и правда, пятно от виски.

Неподчинение — худший проступок для девушки. Меня тут уже приучили отвечать за малейший промах.

Смотрю на поднос: ни капли.

Неужели это он сам?

— На первый раз прощу, — говорит он и от его жалости только гаже.

Я припускаю вперед, чтобы скорее закончить с этой сценой.

Утираю губы, входя в зал, так как все еще ощущаю на них прикосновение блондина. В нем не было привычной мне жестокости, хотя оно, как и все тут, отдавало похотью и безразличием к моим чувствам.

Я просто товар, за который они соревнуются на своих аукционах. Когда меня привезли сюда, эти звери чуть не подрались за то, чтобы заключить контракт на меня. Сволочи.

Добротно отделанный зал погружен в полумрак. Мужчины курят и потягивают напитки. Играют в покер.

Я ставлю поднос с виски на стол, стараясь не сильно шуметь. Не дышать. Вообще не привлекать лишнего внимания.

Хозяин постукивает по подлокотнику кресла. Я сажусь рядом, и он обхватывает мою талию, запускает руку в декольте и сжимает грудь.

Хорошо, что он не задает вопросов на счет того, где я задержалась. Значит, сегодня ему везет в карты. Он просто будет показывать свою власть над красавицей, пытаясь отвлечь партнеров по игре.

Хозяин снова делает мне больно, зажимая между пальцами сосок. Я выгибаюсь и прикусываю губы.

Я знаю, им всем нравится на это смотреть, хотя и не вижу выражения лиц. Многие мужчины здесь носят маски. Потому что они покупают рабынь, а многие из них известные люди. Дополнительные соображения безопасности.

Блондин был без нее. Бесстрашный.

— Ты задумчивая сегодня, Олененок, — у меня уже давно нет имени.

Вздрагиваю.

Хозяин делает мне еще больней. Прикусываю губы. Он не любит, когда я показываю недовольство на людях. Я должна всегда быть довольной, послушной.

В комнату заходит тот самый мужчина, который приставал ко мне в коридоре.

Я замираю. Даже прикосновения моего мучителя уже не так раздражают, потому что блондин смотрит на меня прямо, не скрываясь, с вызовом.

Я почти не дышу, когда мой недавний собеседник приближается к нашему столу и садится в незанятое кресло.

Воздух с шумом выходит из обивки от резкого движения.

— Прошу нас оставить, господа, — говорит он мужчинам. — Я по поводу долга. У меня выгодное предложение.

Хозяин делает жест. Партнеры по игре встают, и мы остаемся втроем.

— Макс, — обращается он к Хозяину, нарушая еще одно правило: «Не называть имен». — Я готов простить часть. Обменять точнее. На ночь с твоей женщиной. Я решил, что она того стоит.

Сердце пропускает удар.

Хозяин вынимает руку из моего декольте, и я быстро поправляю платье. Он настаивает на том, чтобы я не носила белье. Никакое. Поначалу мне было очень неудобно, но со временем я привыкла.

Как и к тому, что мужчины постоянно пялятся на мою прикрытую только тонким слоем ткани грудь.

Сердце стучит как бешеное. Я рада, что Хозяин убрал руку и не может почувствовать этого.

Опускаю голову чтобы не выдать себя. Хозяину нравится видеть то, как другие мужчины меня хотят, но если он заметит на моем лице признаки интереса — он уже однажды за такое меня избил.

Тогда это был не интерес. Как и сейчас. Паника. Ужас.

Я не хочу еще одного мужчину! Я и так едва приспособилась к этому! Еще больше я не хочу чтобы он меня продавал.

— Весь долг? — Хозяин скалится. — За одну ночь?

— Других вон продают направо и налево, — пошло скалится блондин. — А ты вбухиваешь в ее содержание такие бабки. Мог бы половину отбить, отдавая другим.

Хозяин поглаживает мои ягодицы, чуть задирая ткань платья.

Другой рукой он заставляет меня приподнять подбородок, как будто демонстрируя собеседнику. Сейчас не хватает только вопроса: «Очень хороша, не так ли?»

— Если б я торговал ей, — говорит Хозяин. — Она бы столько не стоила.

— Ты почти банкрот, — сыто улыбается блондин. — Сейчас для тебя это хорошая сделка.

Я боюсь смотреть на Хозяина. Он ненавидит проигрывать.