Академия Апокалипсис (СИ) - Воронова Кристина

Unreal — Миледи

Не различить, где явь, где бред: любви кровавое вино!

И страсть, и похоть, тьма и свет, и снова грязь, и снова дно…

Массивные и высокие ворота из черного металла открылись сами собой и беззвучно, обнажив громаднейший двор.

Она застыла на месте, словно невысокая, очень хрупкая статуя. Длинные светло-золотые, как лунные лучи, волосы выбивались из-под темно-серого капюшона длинного плаща.

Карета стояла неподалеку, кучер чуть приподнялся на козлах, с тревогой следя за спиной этой хрупкой девочки. Во время долгой дороги он уже успел проникнуться к ней щемяще-отцовскими чувствами. Она напомнила ему дочь… Погибшую от клыков оборотня.

У этой же прелестной девчушки шансов выжить было еще меньше.

А ведь родители, отправляя детей в самую привилегированную магическую академию «Апокалипсис», считали, что даруют им шикарную возможность обрести самую лучшую в этом мире профессию мага. И долгую жизнь.

— Мисс, — невысокий плотный мужчина, по уши закутанный в теплый плащ, быстро откашлялся. — Может, все-таки вернетесь домой? — почти умоляюще попросил он. Ему было все равно — пусть считает его неотесанным чурбаном.

Ему так хотелось ее спасти! Эту хрупкую, невероятно красивую почти девочку в дорогой одежде и с небольшим саквояжем в руке, где явно хранились волшебные ингредиенты для зелий, семейный талисман, хрустальный шар и другие колдовские предметы. Типичный набор для юной волшебницы.

Она повернулась к нему, неожиданно улыбнулась и отрицательно покачала головой.

Он навсегда запомнил эти широко распахнутые глаза цвета дождевых туч, пронзаемых молниями.

— Эльфийская кровь, надо же! — шептал кучер, когда направлял экипаж по дороге назад, в небольшое селение.

Он очень спешил: ночь, хотя и безлунная, но все же… Нечисть всегда нападает неожиданно… Уж он-то это знал!

— Может она и выживет. Мне бы этого очень хотелось, — вслух забормотал он, ежась от холода и со страхом взглядывать в извилистую дорогу под лошадиными подковами.

Хотя привычная дорога домой была достаточно опасной, мужчина мог думать только о НЕЙ. Он не мог сказать, что его больше всего ошеломило: ее невероятная красота или же трогательная беззащитность? А еще почти детская наивность во взгляде. Глупая ребячливость! Наивность беззаботной бабочки, летящей на огонь свечи. И сгорающей?

Огромный заснеженный двор показался ей ледяным и пустынным. Алона нерешительно огляделась по сторонам.

Кто-то ведь должен проводить ее в академию магии, показать коридоры, башни, ее комнату в конце-то концов?

«И почему я приехала ночью? Все у меня не как у людей… Потому что я наполовину не человек».

Эта мысль неожиданно успокоила ее. Все-таки зрение у нее острее, чем у обычных людей. Да и внешность… Правда, в подобном месте это должно скорее пугать. Приносить неудобства.

Академия, где она будет заключена на пять лет. Почти как в монастыре. И где томятся такие же заключенные. Бешеные, злые. Умеющие колдовать.

Девушке вдруг стало очень страшно. Она ощутила, как тело под теплой одеждой бьет дрожь.

— Новенькая?

Вполне невинный вопрос заставил ее вздрогнуть.

— Да, — она огляделась и увидела высокого и худощавого мужчину в черном плаще, лицо которого скрывал капюшон.

Из складок плаща он выудил длинный свиток:

— Имя?

— Алона Миллой.

Мужчина удовлетворенно кивнул, когда нашел ее в списке.

— Что, поезд завалило снегом? Почему опоздала? Все нормальные студенты приехали еще днем или даже утром.

— Дорогу замело. К тому же — случился обвал… Пока его расчистили…

— Достаточно глупых оправданий, — послышался сухой, неприятный голос. Мужчина резким жестом откинул капюшон. Показалась худощавое лицо с донельзя презрительным выражением. Громадные черные глаза и такие же черные волосы. — Следуй за мной.

Она покорно поплелась, не удержавшись от рассматривания незнакомца. Каждая его черта не была идеальной и, тем более, красивой. Разве что глаза… Глубокие, злые… Но облик в целом почему-то завораживал, как картина гениального художника, пусть даже авангардиста.

Академия нависла громадой черного замка. Высокие стены из черного камня, придавливающая сознание громада донжона, бесчисленные башенки, узкие готические окна, синее стекло в некоторых окнах, серебряные шары на острых верхушках башен, отражающие малейшие свет.

Странное сочетание, очень странное. По крайней мере, ей так показалось.

— Эта башня какая-то уж слишком мрачная, — попыталась завязать вежливую, но пустую беседу девушка. Не получилось.

Мужчина криво улыбнулся. Странно, но даже эта исковерканная пародия на улыбку придавала ему волнующее очарование.

«Не в родстве ли он с инкубами? — внезапно подумалось ей. — Уж слишком странно он на меня действует!»

— О, это действительно мрачная башня, — ответил он ей, остановившись.

Они оба стояли и смотрели на темные окна небольшой башенки, украшенной почему-то громадным серебристым крестом, а не серебряным шаром. В остальных башнях, в том числе и в донжоне, горел свет, отчего на душе становилось тепло и уютно. Как-то спокойнее.

— В ней убили одного юношу. Ему было восемнадцать, как и тебе. Только начинал жить… Неудачное начало получилось, тебе так не кажется? — сардонически заметил он, блестя глазами.

Черные тоннели его глаз бесцеремонно осмотрели ее всю, и ей вдруг показалось, что она — полностью голая.

«Ну, точно, суккуб!»

— Как… Как его убили? — дрогнувшим голосом уточнила она, не в силах отвести взор от черных, слепых окон башни, и давая себе слово, что никогда туда не войдет!

"Даже если там будет библиотека, и меня пошлют за учебниками!".

— Его смерть можно даже назвать случайной, — голос рассказчика обрел тягучую задумчивость. — С ним просто хотели… поиграть. Поразвлечься. Старшеклассники. Так иногда бывает. Они хотели попугать его тем, что собираются изнасиловать и убить. Но когда они — их было трое — затащили его в эту башню… То произошло то, что они задумали, как шутку. Наверное, слишком много выпили, гормоны разыгрались, или же стадный инстинкт, заставляющий хищников загонять добычу в дикой природе.

— То есть? — девушка похолодела, внезапно ощутив все минус двадцать градусов мороза.

— Его изнасиловали… И убили. Теперь он — призрак, и живет там, — мужчина указал острым подбородком на башню. — Зато и от него есть польза: он следит, чтобы никто никого не насиловал и не убивал. Но он же не может быть во всех местах одновременно.

Странная, хищная улыбка будто разрезала тонкогубый рот.

— Идем скорее внутрь, ты замерзла. А я ужасно хочу спать. Завтра ведь подъем в шесть утра. Мы всегда встаем в шесть. С первыми, так сказать, петухами. Несмотря на то, что у нас их нет. Завтрак — в семь. Уроки — в восемь. Понятно? Или записать на отдельном листике? — явно издевался он.

— Запомнила, — ответила Алона. — А как вас зовут?

— Седерик Мэлрой, — с раздражением ответил он, ускоряя шаг. Ей пришлось почти бежать, подпрыгивая, скользя подошвами сапог по льдистой корке на уложенной каменными плитами дорожке. — И если ты думаешь, что твое дружелюбие тебя спасет или поможет — то лучше сразу распрощайся с наивными младенческими иллюзиями!

— Вы хотите сказать, что меня здесь убьют? — ирония, которую она хотела добавить в свой голос, благополучно улетучилась. Остался страх.

Она вновь ощутила себя голой… И беззащитной.

Мужчина резко обернулся, уставившись прямо ей в глаза:

— Я этого не говорил!

Вздох облегчение сорвался с ее губ.

Его тонкие губы снова искривились, складываясь в какую-то противоестественную ухмылку.

— Но тебя могут убить. По крайней мере, попытки будут. Как учитель защиты от Темных существ — я это знаю совершенно точно. За смелый вопрос я тебя награжу: выберу для тебя хорошую соседку, которая сможет доходчиво пояснить, что к чему, чего надо бояться, и где можно спокойно ходить, не рискуя быть убитой или изуродованной. Да, тебе повезло с соседкой. Точнее, со мной. Но я тоже потребую награды… Если ты не возражаешь. Не люблю делать добро. Особенно — просто так.