Добровольно проданная (СИ) - Шагаева Наталья

— Отец отдавал сам, Пока не пропал, - голос мамы становится тише, а дыхание глубже,

— И сколько мы должны? — спрашиваю также тихо,

— Много, Там просрочка большая… Пеня, процент, Я тогда так волновалась за отца, что подписала договор, почти не глядя…

Закрываю глаза, откидываюсь на спинку дивана, и мне кажется, что я падаю в пропасть, Слышу, как мама начинает глубоко дышать и наваливается на меня,

— Мам! Мама!

Она теряет сознание, а мне кажется, что я теряю его вместе с ней — в глазах темнеет от волнения, Доктор сказал, что такое возможно, это распространенный симптом, Но мне все равно страшно, что она может никогда больше не очнуться.

Скорая приводит маму в себя, и она просто засыпает, А я все-таки звоню Регине. Теперь предпочитаю даже в мыслях думать о ней, как о постороннем человеке,

— Сонечка, как мама?

Каждое ее слово кажется мне лицемерием.

— Я согласна. Готова прямо завтра встретиться с вашим., клиентом! — говорю, не отвечая на ее вопросы, — Но у меня условие — аванс на операцию вперед,

— Аванс само собой, а вот встречи «прямо завтра» не обещаю, — усмехается тетка, — Тебя еще подготовить нужно, приезжай с утра ко мне в клуб.

Киваю в трубку, словно она меня видит, и сбрасываю звонок,

София

— Это Константин Адамади, — Регина поворачивает ко мне ноутбук и показывает фото мужчины. — Сорок лет, состояние исчисляется миллиардами, был женат, но давно в разводе, детей не имеет, Тетка еще рассказывает о его активах, огромной корпорации, о месте в журнале «Forbes», словно это имеет для меня значение. А я просто рассматриваю мужчину. Он не красавец, но и не урод, старше меня на двадцать лет, можно сказать, годится в отцы. Хотя выглядит хорошо: ухоженный, холеный, стильный — еще бы с такими деньгами. Улыбка надменная, словно смотрит на всех со снисхождением, свысока своего статуса, серые глаза блестят цинизмом и алчностью. Широкоплечий, коренастый, прямой греческий нос, глубоко посаженные глаза, слегка бронзовая кожа и темно-русые стильно уложенные волосы. На мужчине серый классический костюм, а на запястье поблескивают часы стоимостью, как операция маме и долг за квартиру. Это всего лишь фото, а мне кажется, что он смотрит именно мне в глаза и оценивает, купить ему этот товар или нет.

— Адамади… Такая необычная фамилия, — я ничего не спрашиваю, просто мысли вслух.

— Он грек, — поясняет Регина, размешивая сахар в чашке с кофе. — Родился в Греции, в пять лет приехал сюда. Его отец развивал у нас бизнес, так и остался. Вся родня, в том числе родители, сейчас на родине. — Меня передёргивает оттого, как тетка стучит ложечкой об чашку, стряхивая капли кофе.

— Откуда ты так много о нем знаешь? — спрашиваю я, а сама не могу отвести взгляд от фото мужчины. Мне кажется, его тяжелый взгляд меня не отпускает. Он мне совсем не нравится, мне страшно только от мысли, что придется жить и спать с совершенно незнакомым взрослым мужчиной. Боже! А если он извращенец?! А я понятия не имею, что делать в постели. Нет, в теории, конечно, да, у меня есть интернет, я смотрела эротические видео, читала множество романов и, естественно, слушала рассказы подруг. Я не дура и в обморок при виде мужского достоинства не упаду. Но это все в теории, а как я поведу себя на практике — известно только Богу,

— Ну у меня здесь не публичный дом! Я забочусь о своих девочках и отдаю их только в надежные руки, — с гордостью сообщает Регина.

— Как ни крути, если девушку продают за деньги — это проституция, — отвечаю я и закрываю ноутбук, чтобы стальные глаза больше не гипнотизировали меня.

— Неблагодарная ты! — с обидой заявляет Регина, — Я отдаю тебе самого состоятельного клиента. И, заметь, он не жирный кабан с сальными глазками, а импозантный мужчина. Привлекательный, ухоженный и очень тактичный. Ты смекнула бы и попыталась бы его очаровать и влюбить в себя. А если бы набралась ума, то вообще женила бы на себе или хотя бы залетела — и обеспеченная жизнь тебе гарантирована.

— Что ты несешь?! Когда ты успела стать такой расчетливой и циничной?! Хотя о чем тут говорить! Я совершенно тебя не знаю и не знала!

— Жизнь она не такая прекрасная, как тебе кажется, Сонечка. Она жестокая и циничная. И чем быстрее ты это усвоишь, тем проще будет адаптироваться. Это мать твоя виновата, растила тебя как комнатный цветочек. Надо закаляться и строить свой мир самой, пусть переступая через себя, через боль, выходя из зоны комфорта, но жить так, чтобы всегда хватало денег и возможностей.

Не отвечаю, отворачиваясь к окну и закусываю щеки изнутри, чтобы не высказаться. Возможно, Регина права, и мне нужно быть сильной и слушать ее. Теперь только от меня зависит наше с мамой будущее.

— Извини. Когда я поеду к нему? — киваю на ноутбук. — И когда точно будут деньги? Мне нужно все организовать и знать дату операции, — спрашиваю, стараясь сохранять хладнокровие. Сжимаюсь вся, стараясь не выпускать никому не нужные эмоции на волю, иначе ничего не получится, и я забьюсь где-нибудь в углу в истерике.

— Не к нему, а к Константину. Привыкай. Так будет проще адаптироваться. Советую посмотреть все статьи в интернете, изучить его жизнь и биографию. — Задаток поступит сразу после того, как ему предоставят твои фото и покажут все медицинские справки.

— Медицинские справки?

— Да. А как ты хотела? Ему нужно убедиться, что ты абсолютно здорова и девственна. На слово сейчас никто не верит.

Закрываю глаза и пытаюсь дышать. Да кому в наше время нужна эта девственность?!

— Он извращенец?

— Почему сразу извращенец? Просто хочет «чистую», никем не испачканную девушку. Радоваться надо, за это он платит вдвойне. Я своих девочек в обиду не даю. А тебе вообще отдаю самого ценного клиента.

— Специально для меня берегла? — язвлю я, не удерживая язык за зубами.

— Вот только не нужно мне дерзить! — недовольна цокает тетка. — Я стараюсь вам помочь! Мужик привередливый просто, у него много «пунктиков». И тебе повезло, что ты подходишь под его критерии.

— Повезло… — выдыхаю я. — А сколько примерно времени… — не успеваю договорить, как в кабинет Регины врывается девушка.

— Я на такое не подписывалась! — кричит она и со всей силы захлопывает за собой дверь. Она такая уставшая, потрепанная, с кругами под глазами и разбитой губой. На ней мужской плащ, который ей велик, и босые ноги со сбитыми коленями. — Ты говорила, что он просто любит доминировать, но не говорила, что он псих! — кричит девушка. Кажется, она на грани истерики. Жутко смотреть и понимать, что с ней сделали.

— Кристина, успокойся! — тетка с грохотом ставит чашку на стол, расплескивая кофе, и спешит к девушке.

— Вы предлагаете мне успокоиться? В договоре не было прописано ничего подобного! Я не буду ничего возмещать! — пока она кричит, ее губа начинает кровоточить, и по подбородку стекает капелька крови.

— Кто вас так и за что? — не выдерживаю я.

— Сонечка, иди к Лене! — настойчиво, с натянутой улыбкой говорит мне Регина. — А ты присядь, сейчас мы все обсудим, — она хватает девушку за плечи и буквально насильно усаживает на диван. — Лена! — кричи тетка, открывая двери. — Забери Софию, можете ехать в клинику, вас там ждут!

Регина дает Кристине салфетки и вынимает из шкафчика аптечку, а я не могу сдвинуться с места. Это неприлично так смотреть на человека, особенно когда ему плохо, но я не могу отвести от нее глаз. И не могу представить себе ситуации, откуда бы девушка бежала босиком в мужском плаще, замученная, с разбитыми коленями и губами.

— София, иди!

Прихожу в себя от грозного голоса тетки и только сейчас замечаю, что возле меня стоит Лена. Она берет меня за руку и быстро тянет за собой, уводя из кабинета.

— Кто эта Кристина? — спрашиваю я невысокую девушку лет двадцати пяти, работающую на Регину.

— Неделю назад она подписала договор с Акишевым, — тихо сообщает она мне, выводя на улицу.