Жена по завещанию (СИ) - Ваниль Мила

— Тебе не понравилось бы, — мрачно ответил Руслан. — Если только не мечтаешь увидеть плачущую госпожу.

Так вот в чем дело! Чара плакала… от боли? Ему бы радоваться, ведь мечтал о справедливом возмездии. Но вместо этого в груди как-то неприятно защемило. О Каро позаботился ее мужчина, а Чара так и уехала одна, не дождавшись поддержки. И это опять его вина?

Добираясь на метро до спального района, где снимал квартиру, Руслан размышлял о том, как избавиться от мыслей о Чаре. Как ни странно, самым логичным ему казалось перемирие. Забить и не подходить, как она требует, просто. Но ведь осадок останется — и у нее, и у него. Надо что-то придумать… расположить Чару к себе… Чтобы она не шарахалась, едва услышав его голос.

На лестничной площадке кто-то стоял. Руслан оглянулся через плечо, когда дверь скрипнула, и на свет шагнул мужчина в приличном пальто.

— Руслан Игнатьевич Бероев? — спросил он, медленно подходя.

— Вы ко мне?

Руслан не спешил доставать ключи. Спрятаться в квартире он не успеет, а если хорошо подумать, то прятаться ему не от кого. В армии отслужил, кредиты не брал. Разве что чей-нибудь муж приехал разобраться «по-свойски»? Хотя, навряд ли… Эйра дорожила и репутацией клуба, и безопасностью сотрудников.

— Вручить лично в руки. — Мужчина открыл папку и показал конверт с именем Руслана. — Так что попрошу паспорт.

— Это все? — спросил Руслан, расписавшись за получение конверта.

— Нет. Откройте сейчас. Я должен убедиться, что вы прочтете то, что внутри.

Руслан безропотно вскрыл конверт. Внутри лежал лист плотной бумаги — приглашение на встречу, которая состоится… время… место…

— Что это? — Он поднял взгляд на мужчину. — Куда меня приглашают?

— Оглашение завещания. Там же есть реквизиты. Вы можете убедиться, что это не розыгрыш.

— Завещания? Простите, но…

— На остальные вопросы я отвечать не уполномочен. Позвольте откланяться.

Мужчина слегка поклонился и нажал кнопку вызова лифта. Руслан не пытался его остановить. Если это не розыгрыш, то какая-то ошибка. Нет у него богатых родственников, а те, что есть, навряд ли оставят что-то в наследство. Но сходить можно, хотя бы ради любопытства.

Ольга злилась на Ру, в красках представляя, каким пыткам подвергла бы его в наказание, но в глубине души понимала, что упрекнуть пажа не в чем. То есть, в истории с пауком он, безусловно, виноват, однако сегодня Ру всего лишь исполнял приказы Эйры. Это она заставила его извиняться. Это она послала его утешать Чару после урока. А он… Он всего лишь был честен и не скрывал своего к ней отношения. И от этого на душе особенно горько.

Вернувшись домой, Ольга полезла в холодильник за льдом, и на нее накатил жор. В расстроенных чувствах ей противопоказано смотреть на продукты, особенно на голодный желудок.

Ничего особенно вредного съесть не удалось, мама придерживалась здорового образа жизни, но сыр Ольга уничтожила подчистую, запивая его красным вином и поливая слезами.

Что с ней не так? Она пыталась быть милой и стала изгоем, вела себя высокомерно, как те, кто когда-то ее обижал, и опять потерпела поражение. Эйра не скупилась на советы, но Ольга ее не понимала. Как это, быть собой? Делать то, что нравится? Она любит играть на сцене и лакомиться синнабонами, запивая их капучино. Мама проклянет ее и за первое, и за второе, потому что дочь без мозгов и с толстой задницей ей не нужна.

И что тогда делать? Больше у Ольги никого нет.

— Что за безобразие! — возмутилась мама, вернувшись с какой-то вечерней встречи. — В одиночестве пьют только алкаши!

Ольга попыталась возразить, но опьянела настолько, что едва шевелила языком.

— Немедленно отправляйся спать! Утром поговорим, — зловеще пообещала мама.

И ведь не обманула. На часах было восемь, когда она разбудила дочь.

Голова раскалывалась, во рту пересохло. Ольга пила алкоголь редко и мало, а вчера осушила пару бокалов вина практически на голодный желудок. Вот и расплата.

— Отстань, еще рано… — простонала Ольга и попыталась спрятать голову под подушку.

— Лишь бы не стало поздно! — заявила мама, отбрасывая подушку в сторону. — Быстро вставай! Пробежка, потом душ. Шевелись!

Пробежка?! Ой, только не это… От вчерашнего урока ныло все тело, а до некоторых мест больно дотронуться. И все же Ольга сползла с кровати, радуясь, что пижама прикрывает синяки. Мама протянула ей стакан с растворенным в воде аспирином и, закатив глаза, вышла из комнаты.

Спорить с мамой бесполезно. Она позволяла дочери огрызаться, но ровно до того момента, когда поведение Ольги расходилось с тем, что она от нее требовала. Стоило перейти черту — и в маме просыпался тиран. Отец сбежал, не выдержав давления, а Ольге деваться некуда.

Пока некуда. Варианты она уже рассматривает, но все упирается в отсутствие денег. Мама практически ни в чем ей не отказывала, но финансами занималась сама. Рассчитывать, что она будет поддерживать дочь, сбежавшую из дома, — глупо и недальновидно. Продать Ольге нечего, сбережений нет. Пойти работать? Навряд ли зарплата консультанта в магазине покроет расходы на квартиру и питание. Значит, нужно потерпеть. Поступить в институт, получить профессию, найти работу. Или выгодно выйти замуж.

Брак по расчету — крайняя мера. Ольге хотелось встречаться с мужчиной по любви, строить свою семью на взаимном доверии. Опять глупость? Возможно… Но если не мечтать, то как тогда жить?

К счастью, мама не стояла у окна с секундомером. Стиснув зубы, Ольга прогулялась вдоль обычного маршрута, а дома быстро проскользнула в душ, имитируя сильную усталость. Вода взбодрила, таблетка подействовала, а припрятанная в полотенцах мазь от синяков облегчила страдания.

На завтрак Ольга получила зеленую «бурду» — жутко полезный и жутко противный овощной смузи. И нотацию от мамы о вреде алкоголя и переедания. О причинах «пьянки» она не спросила, и на том спасибо.

— Мам, а что мужчины ненавидят больше всего? — поинтересовалась Ольга, благополучно пропустив мимо ушей нравоучения.

— В женщинах? — уточнила мама.

— Нет… В отношениях с женщиной.

— Когда их бросают, — уверенно ответила она. — Это подрывает их авторитет, роняет самооценку. С чего вдруг такой вопрос?

— Да так… — Ольга привычно придумала отговорку. — Подругу парень достал, она хочет ему отомстить, чтоб до искр в глазах.

— Подругу?

— Ну, знакомую… Я просто так спросила.

— Надеюсь, что просто так. — Мама одарила ее строгим взглядом. — Пойдем в гостиную, надо поговорить.

Лекция еще не закончилась? Ольга поплелась следом за матерью, кляня собственную глупость. Впредь будет умнее — напиваться надо так, чтобы тебя не поймали.

— Я говорила, что переехала сюда из-за наследства, — произнесла мама без вступления.

— Ага, — кивнула Ольга.

— Не перебивай. И прекрати ерзать!

Она испуганно замерла, правда, ненадолго. Только бы мама не догадалась, отчего ей так тяжело сидеть ровно!

— Наследство от дальнего родственника. Это двоюродный брат моего прадеда по отцовской линии. Так уж получилось, что старичок подошел к вопросу наследования с выдумкой… Ах, да. В семидесятых он сбежал в Канаду, там и разбогател, разрабатывая технологии для совершенствования добычи и переработки нефти. То есть, когда я говорю «наследство», я имею в виду не однокомнатную квартиру в Бибирево.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍- Разве у него никого нет? — спросила Ольга. — Он там не женился?

— Представь себе, нет!

— М-м… И наследница ты? А что за условия?

— Ты перестанешь перебивать? И сядь уже ровно.

— Мне так удобнее. — Ольга устроилась на диване боком, поджав ноги. — Мышцы после тренировки болят.

— Наследница — ты, — огорошила мама. — Но только в том случае, если выйдешь замуж за правнука друга его детства.

— Чего? — переспросила Ольга, вытаращив глаза. — За внука… кого?