Тирамису (СИ) - Черногорская Ксения

Там то же самое, только больше вариантов.

- В них нет секса, - говорит Артур и отпивает из чашки эспрессо.

- Чего в них нет? - я ошарашенно уставливаюсь на своего собеседника. - Вообще-то это фотки пирожных...

- Именно, - нисколько не смущаясь, отвечает Артур и с тихим звяканием возвращает чашку на блюдце. - Но понимаете ли, какая штука, Оксана, сеть кафе-кондитерских, которую мы открываем - это прежде всего сеть мест для упоительных романтических свиданий, для предвкушения нежных и сладких ночей... Сладких, но не приторных. Загадочных, чувственных, утончённых. Как тирамису. Понимаете?

- Э-эм-м, - бормочу я. - Да, понимаю, но... Просто я представляла себе общую концепцию несколько иначе... И вчера по телефону...

- Да-да, безусловно, - останавливает мой поток сознания Артур, глядя на меня своими бирюзовыми глазами. - Изначально мы с Мариной вообще искали вариант какой-то более размытой экспрессии. Что-нибудь в стиле импрессионистских полотен. Ренуар, Мане, Моне, вот это вот всё. Но потом решили остановиться на фотографиях десертов в той подаче, которая более соответствует идее нашей сети кафе-кондитерских. Тем более, что с импрессионистскими картинами в этой общей итальяно-русской атмосфере возникало слишком много Франции. Такие вещи сбивают акценты, а мне бы этого очень не хотелось.

Он снова отпил кофе из чашки и внимательно на меня посмотрел.

- Вы очень красивая женщина, Оксана, вы знаете об этом?

Я оторопеваю от того, как неожиданно он меняет тему, тем более перейдя на личности. Мне конечно приятно услышать это от него, но это и смущает меня ещё больше. Хотя казалось бы - куда уже больше? Впрочем, говоря о его фортепианной игре и его парфюме, я, пожалуй, сама задала этот тон.

- Спасибо, - отвечаю я. - Из ваших уст слово "женщина" звучит очень приятно. Совсем не так, как оно мне обычно представляется. Знаете, в стиле "женщина-а-а" в магазине от продавщицы, которая орёт на весь зал. В целом я предпочитаю слово "девушка", но...

- Девушка - это виноград незрелый, - безапеляционно выдаёт Артур. - Мило, классно, согласен, но кисло и со множеством нелепых комплексов. Лично я нахожу слово "женщина" куда более прекрасным.

- Это очень чувствуется, - честно отвечаю я.

- Оно ни разу не равно слову "старуха" и оно, как минимум, о более образованной, чуткой и раскрепощённой натуре.

Вторая часть этого заявления весьма спорная. Но спорить я, разумеется, не принимаюсь.

- У меня нет окончательной идеи, Оксана, - говорит Артур, - поймите правильно. Я в ряде вопросов охотно целиком и полностью доверюсь вашему профессиональному чутью. Но общую концепцию визуального оформления залов я более-менее себе представляю и хотел бы чтобы вы воплотили именно её. В плане финансового обеспечения можете вообще не волноваться. Пускай на первом месте будет полёт вашей фантазии. В рамках указаных границ, разумеется.

- Хорошо, - смиренно киваю я и делаю очередной глоток остывающего американо.

На несколько секунд замираю с чашкой кофе перед лицом и смотрю на своего собеседника поверх её края. Затем ставлю чашку на стол, достаю из сумки блокнот для записей и кладу перед собой на стол. Беру в руку шариковую ручку и даю понять, что готова записывать:

- И какова эта общая концепция?

- Я хочу, чтобы все восемь залов, включая вестибюль, кинозал и главный зал, где будет происходить презентация нашей сети, были оформлены в стиле "сепия". Все вот эти коричневые и светло-коричневые оттенки.

- Поняла, - отвечаю я и делаю соответствующую запись в блокноте. - Дальше.

- Вы видели наброски Леонардо да Винчи?

- На фотографиях - да.

- Многие его рисунки выполнены чернилами "сепия", которые изготавливались из чернильного мешка каракатицы. И сам фон этих бежево-коричневых листков тоже очень хорошо подходит для оформления. А учитывая то, что да Винчи - художник итальянский, я думаю, что его работы сепией - отлично вписываются в общую концепцию выставки.

- Согласна, - киваю я. - Сепия очень отвечает внешнему виду десерта тирамису и такое оформление будет смотреться очень органично. Будто бы осветлённый порошок какао.

Артур улыбается и помахивает указательным пальцем в воздухе:

- Вот-вот, вы понимаете, о чём я говорю! - одобрительно восклицает он. - Мне нравится, как быстро вы ловите саму суть!

Ну а с этим заявлением охотно поспорила бы Марина Петровна. Я улыбаюсь в ответ на комплимент. Чувствую себя при этом старательной отличницей на курсе, которую при других студентах громко похвалил строгий преподаватель.

- Разумеется, - продолжает Артур, - мы не будем использовать работы да Винчи. Речь идёт лишь о технике. Я хочу, чтобы вы нашли художников, которые в минимальные сроки - максимум это пять дней - сделают аналогичные работы. Я имею в виду именно технику рисования сепией в эпоху Возрождения, но только с обнажёнными женскими телами. По аналогии с Витрувианским человеком. Причём каждая из женщин на этих картинах должна есть какое-то итальянское пирожное. Оптимально - тирамису, но можно добавить и другие, которые будут представлены на этой выставке в качестве основных десертов наших кафе-кондитерских. Должно быть много секса в картинах и фото, но при этом без пошлой вульгарщины. Утончённое "ню". Чувственность и эстетика. Понятно, да?

- Да... - пребывая в некотором шоке от услышанного, отвечаю я. - Понятно...

А Артур тем временем продолжает:

- Все до единой работы художников и фотографов, которых вы наймёте, должны соответствовать единому стилю. У нас выставка 18+, а значит мы можем быть откровенно-возбуждающими. И не только аппетит к пирожным. Нам надо создать такую атмосферу, чтобы все влюблённые и желающие заняться друг с другом сексом москвичи - ринулись после нашей выставки начинать свои рандеву с наших кафе-кондитерских. Пирожные тет-а-тет, соблазнение, десерты, поцелуи, чувственные ночи. Запахи кофе и какао. Сеть кафе-кондитерских "Тирамису". Понимаете, Оксана?

- Да, - сглотнув, шепчу одними губами я.

Мне кажется, что ещё немного и я вскочу и сбегу. Теперь я чувствую себя зайчиком под осинкой, вокруг которой наматывает круги большой серый волк.

И тут гремит гром.

- А вишенкой на тортике будете уже обнажённая вы. В главном зале - огромный постер с красивой фотографией "ню". Самая большая фотография. Во всю заднюю стену главного зала, за исключением самой сцены. Вы в изящной позе, грациозная, прекрасная, с тирамису в руке. И вот на фоне этой фотографии мы и будем представлять нашу сеть.

Услышав это, я едва не давлюсь остатками американо.

- П... п... - принимаюсь запинаться я. - П.. простите, что?

Артур сидит, закинув ногу на ногу, полубоком ко мне. Эдакий скучающий аристократ в пиджаке, сорочке и джинсах. Уверена, и его пиджак, и его сорочка, и его джинсы стоят больше моей зарплаты за месяц. Он оценивающе на меня смотрит, делает глоток кофе, придерживая другой рукой блюдце под чашкой, чтобы не заляпать одежду.  Ставит чашку на блюдце - сквозь музыкальный фортепианный перебор слышится звяканье белого стекла. Оценивающе смотрит на меня и совершенно невозмутимо произносит:

- Понимаете ли, Оксана, я сам лично делаю всё очень качественно. Вот вообще всё. Я когда спать ложусь голым, у меня всегда бельё свежее, грязные трусы в корзине для белья, а чистые - ждут на полочке моего утра. Перфекционизм. И к другим людям я отношусь так же, как к себе. По крайней мере к тем, с кем плотно работаю.

- И как это связано? - немного оправившись от шока, спрашиваю я. - Ваш перфекционизм и моё обнажение?

- Так я буду уверен в том, что вы выложитесь по полной и выставка пройдёт по высшему классу. Для вас это станет не просто проектом, а вопросом собственной самооценки. Настоящая женщина никогда не допустит, чтобы её восприняли, как что-то халтурное.

- Слушайте, - говорю я, - ну, даже если оставить в стороне вопрос того, что подобная практика не входит в мои должностные обязанности, да и вообще - никак не связана с моей профессиональной деятельностью, то вообще-то у меня есть молодой человек и ему может подобное очень не понравиться. Вы не подумали об этом?