По ту сторону Рая (СИ) - Шагаева Наталья

Тру лицо руками, прикуриваю сигарету и выхожу из машины. Смотрю на сына во дворе, который гоняет мяч по газону. Делаю глубокую затяжку и тушу почти целую сигарету. Нужно завязывать с этой гадкой привычкой. Брошу, как только родится дочь — говорю себе и иду к сыну. Включаюсь в его игру, забираю мяч и забиваю гол. Димка весело хохочет и указывает мне на ворота.

— Ты вратарь! — киваю ему, снимаю пиджак и готовлюсь к серии пенальти. Мы играем около часа, просто гоняя мяч. Мой сын хочет стать футболистом и повторить карьеру Месси или Рональдо, а Стефания родит мне дочь. Кому я оставлю бизнес? Придется сделать еще сына. Надеюсь, Стефания будет не против.

Солнце сегодня теплое, небо яркое — прекрасная погода. Сажусь с сыном на лавочку, взъерошивая его волосы.

— Ты у меня уже взрослый. Поэтому мы можем поговорить как мужчины? — Димка кивает, внимательно слушая. Обнимаю сына за плечи и смотрю на наш дом. — Ты знаешь, я люблю твою маму, но к сожалению, не как мужчина, а как родственник. Она мне очень дорога, я хочу о ней заботиться и дать все, в чем она нуждается. Но я встретил другую женщину, и так вышло, что я ее полюбил…, - замолкаю, смотрю на сына, пытаясь уловить реакцию. Димка хмурится, но внимательно слушает. — В общем, мы с твоей мамой разойдемся — это значит, что мы не будем жить вместе как муж и жена. Но мы всегда останемся твоими родителями, и я постараюсь сделать так, чтобы для тебя ничего не изменилось. Так бывает, я хочу, чтобы твоя мама была счастлива, поэтому отпускаю ее. К сожалению, со мной она несчастлива, — с сыном я всегда открыт и максимально честен.

— Поэтому она постоянно грустная? — вполне серьезно спрашивает Димка.

— Да. Так бывает, иногда мужчинам и женщинам для счастья нужно расстаться и найти других людей, — я очень надеюсь, что сын меня правильно понимает. Это самый сложный разговор в моей жизни.

— Теперь ты не будешь с нами жить? И будешь судиться с мамой?

— Не совсем. Мы будем часто видеться, если хочешь — каждый день, ты сможешь звонить в любое время и приезжать ко мне, когда захочешь. Почти ничего не меняется. Мы с мамой очень тебя любим, никакого суда не будет.

— Понятно, — вздыхает сын.

— Прости, так складывается жизнь. Но у меня есть и хорошая новость. Женщина, которую я люблю, ждет ребенка и через пару месяцев у тебя появится сестренка.

Совершенно не знаю, какой реакции ожидать. Сын либо обрадуется, либо возненавидит меня.

— Сестренка? — на его лице удивление — уже хорошо.

— Да, ты станешь старшим братом, — Димка улыбается и меня немного отпускает.

— А твоя женщина разрешит мне к ней приходить? — опять хмурится Димка.

— Конечно, это же твоя сестренка, никто не может тебе запретить ее видеть, играть, учить и оберегать.

— Здорово! А мама знает?

— Нет. И ты пока не говори. Сейчас ты переоденешься, и водитель отвезет тебя к бабушке, а я поговорю с мамой.

— Сядь, — говорю Оксане, указывая на кресло в гостиной.

— Я опаздываю на массаж.

— Отмени его, нам нужно поговорить! — говорю немного резко. Понимаю, что нужно быть мягче, но горькую новость никак не подсластишь. И ведь я обещал ей, что она всегда останется моей женой. При любых обстоятельствах. Никогда не говори никогда… Никогда нельзя быть уверенным на сто процентов, жизнь — непредсказуемая штука. Оксана, смотрит на меня с подозрением, но все же садится в кресло и быстро что-то пишет в телефоне. А я иду к бару и наливаю ее любимого сливового вина. Протягиваю бокал и сажусь в кресло напротив.

— Как ты видишь свою жизнь без меня? — спрашиваю я, смотря, как она крутит в руках бокал.

— Что?

— Ты поняла вопрос.

— Я не представляю свою жизнь без тебя, — она отпивает вина и отводит взгляд.

— И все же, представь, что меня нет.

— Тебя и так постоянно нет. Ты, вроде, живешь со мной, но не со мной, — констатирует Оксана и залпом допивает вино.

— Ты говорила, что для полного счастья тебе не хватает любви. А я хочу, чтобы ты была счастлива. К сожалению, я не могу тебе этого дать. Поэтому отпускаю тебя, ты свободна и вольна делать все, что хочешь. Я же, в свою очередь, оставляю тебе этот дом и обещаю полное обеспечение. С Димкой я поговорил и все объяснил, для него мы по-прежнему семья, — в руках Оксаны трескается тонкий бокал и осколки впиваются в ее ладонь, по которой стекает струйка крови, но она словно не чувствует, смотрит на меня во все глаза.

— Оксана… — встаю с места, подхожу к ней, разжимаю пальцы и вынимаю осколки. — Пошли, — беру ее за руку и веду в ванную на первом этаже. Включаю холодную воду, смывая кровь с ее руки.

— За что ты меня бросаешь? Что я сделала не так? — мертвым голосом спрашивает она, пока я достаю из аптечки перекись и бинт.

— Ты ничего не сделала. Ты замечательная женщина, хорошая мать, и дорога мне. Но…

— Но как женщина я тебе не нужна?! — ее голос срывается, и Оксана вырывает ладонь, которую я пытаюсь забинтовать. Ты нашел себе новую шлюху?! — у нее начинается истерика. — Ты же обещал, что я всегда останусь твоей женой?! Твои слова ничего не значат?! — она кричит все громче и громче, выливая на меня всю боль. — Я же все терпела! Я молчу и ничего не требую! Что я сделала не так?! — ее голос хрипнет, и она начинает задыхаться, пытаясь вдохнуть. Хватаю ее за скулы, заставляя смотреть в глаза.

— Тихо! — приказываю я и она тут же замолкает. К сожалению, Оксана настолько управляема, что не понимает по-хорошему. Ею всегда нужно управлять. — Дыши, глубже. Вдох — выдох, вот так, еще вдох и выдох, — и она дышит, смотря мне в глаза. — А теперь дай мне руку, — Оксана протягивает ладонь, и я забинтовываю ее до конца. — Пошли! — пропускаю ее вперед, и она покорно идет в гостиную. — Садись! — вновь наливаю ей вина, а себе — немного виски и сажусь в кресло.

— Я буду тебя обеспечивать и поддерживать во всем. Димка останется с тобой, но при условии, что ты будешь им заниматься. Впадешь в депрессию — заберу его! Займись чем-нибудь, не умеешь — научись, заведи новые знакомства. Найди себе мужчину, который будет тебя любить. Я хочу, чтобы ты была счастлива, — Оксана, залпом допивает вино и тянет бокал, намекая, чтобы я налил еще.

Мы молча пьем, думая каждый о своем. Оксана изрядно пьянеет, но это даже к лучшему, ей нужно как-то расслабиться. И я не могу ее оставить сейчас одну, потому что не уверен в ее адекватности. Да и в ближайшее время тоже не уверен, что она не сотворит что-нибудь неадекватное, особенно когда узнает, что я ухожу к Стефании и она ждёт ребенка. Я, конечно, приставлю охрану, но этого мало. В таких случаях нужно резко переключиться на что-то другое.

— Ты же меня никогда не любил, — не спрашивает, утверждает, и я честно киваю.

— Я вообще отрицал понятие любви. Считал, что это подростковая тема.

— А я любила, — пьяно усмехается она, — до такой степени, что сейчас сижу и думаю тебя убить. Чтобы ты никому не достался! — вполне серьезно сообщает она.

— Это злость, горечь, обида и боль, и это нормально. Запишись к психологу, тебе помогут это пережить и шагнуть в новую жизнь.

— Я хочу в клуб или как там у вас это называется, — заявляет она и уже сама идет к бару.

— В какой клуб? — Оксана никогда не была любительницей танцулек, несмотря на то что занималась гимнастикой, танцами в юности.

— Ну или «дом», кажется, так? — выдает она открывая бутылку с мартини. А я истерично усмехаюсь. Да, есть такой клуб, куда я когда-то давно был вхож. «Red-дом». Но я не тематик, так, больше для развлечения и понятия психологии сексуальных практик.

— Ты пьяна, и сама не понимаешь, о чем просишь, — наблюдаю, как Оксана наливает себе мартини, расплескивая напиток на барную стойку.

— Я как раз-таки понимаю, ты совершенно меня не знаешь, — усмехается она. — Я много изучала этот вопрос и даже общаюсь на форуме с нижними девочками.

— С чего такие наклонности? — выгибаю брови, а сам думаю, что Оксана на самом деле идеальная нижняя, но в лайт-версии, больше ванильная. Она даже сейчас успокоилась, только когда я приказал, а не попросил.