Солнце Моей Жизни (СИ) - Лафф Кира

Некоторые ошибки поддаются исправлению. В какой-то книге я прочёл мнение, что пока человек жив, то всё можно исправить. Но мне кажется, что мы оба будто умерли сегодня вечером. Мы как ходячие трупы, отравляем своей гнилью друг друга и всех вокруг.

Чувствую, как равнодушный океан города поглощает меня. Его холодные и неистовые волны обрушиваются на берег моего отчаяния. Вглядываюсь в лица прохожих и, как никогда, ощущаю себя чужим и нежеланным гостем в этой стране всеобщего равноправия. Мне хочется подбежать к этим глупо улыбающимся, наслаждающимся последними тёплыми днями уходящего лета людям и встряхнуть их. Так сильно, чтобы они, наконец, открыли глаза и увидели реальный мир. Мой мир.

Внезапно замечаю, что нахожусь на пол пути к своему дому. Пока разум был в отключке, мои ноги сами привели меня на нужную улицу. Но я не хочу оказаться один в тёмной тишине квартиры. Из её окон открывается слишком хороший вид. Слишком манящий. Боюсь, что не смогу противостоять желанию посмотреть, как плавно полетит мой окурок с высоты небоскрёба, а потом и самому изведать лёгкость этого полёта. Нет, для меня это был бы слишком простой выход. Сперва я должен прочувствовать всё, что натворил.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Свернул в ближайший бар. Все прочие чувства во мне умолки, исчезли. Я не ощущал ничего, кроме бескрайней, мёртвой пустыни в том месте, где когда-то билось сердце. Палящие лучи огненной боли выжигали изнутри. Будто снова и снова пережёвывал горячий песок утраты, испытывая неимоверную жажду по тому единственному источнику, который мог вновь оживить меня. Но теперь я знал, что этот оазис навсегда потерян. Я — пилигрим, заблудившийся в своём странствии. Моя душа умирает от жажды, но помочь теперь мне некому.

Сел напротив бармена и продолжил заливать пустоту внутри обжигающей жидкостью, пока не ощутил, как моё лицо, мои руки становятся бесчувственными, будто мне сделали укол анестезии. Боль внутри не ушла совсем, но съёжилась под потоками алкоголя.

Мир вокруг потихоньку умолкал, пока я нещадно напивался. Достал свой телефон и с удивлением обнаружил, что уже почти пять утра. Огляделся. Помещение вращалось перед глазами от малейшего движения головы. Помимо меня, в баре осталось всего двое посетителей.

— Мы скоро закрываемся. — донёсся до меня голос бармена.

Я не мог встать. Не чувствовал ног. Снова тупо уставился в экран своего смартфона. Затем отрыл сообщения и перечитал нашу с Кирой переписку за последние десять дней. Ничего, абсолютно ничего в её словах не предвещало того, что должно было произойти. Того, что в итоге произошло. Какого чёрта всё пошло не так?! Внезапно я почувствовал, как боль внутри меня вновь расправляет плечи. Она пронзила моё израненное сердце.

Я должен был сообщить ей, что отпускаю её. Она пережила слишком много. Я причинил ей столько страданий, что обычный человек уже давно бы сломался. Но она продержалась достаточно долго. Я сдавил её душу в своих жестоких руках слишком сильно, и, вот, наконец, она не выдержала и треснула. Закрыл глаза и вновь увидел её. Потерянную, отчаянно раскачивающуюся из стороны в сторону. Неужели теперь она навсегда останется такой в моих воспоминаниях? Сломленной и безжизненной?

Если бы я мог хотя бы ещё раз увидеть её… Прикоснуться к ней. Пусть в её глазах будет ненависть, пусть она накричит на меня, ударит. Всё что угодно, лишь бы стереть из памяти это её безжизненное выражение, открытый рот, мертвенно бледное лицо с закрытыми глазами.

Нет. Нет. Нет! Я должен её отпустить. Я просто больной урод, который увидел прекрасную розу в саду и, не раздумывая, сорвал её. Выдрал с корнем. У неё были шипы, но я, не замечая боли, продолжал сжимать её в руках. Не выдержал её красоты и стал обрывать нежные лепестки. Один за другим, пока их не осталось вовсе. Но и этого оказалось недостаточно. После этого я бросил её на пол, наступил и растоптал.

Отвращение к себе стало просто нестерпимым. Его даже не заглушал весь выпитый алкоголь. Ничего на свете не могло бы перебить зловонный смрад, исходящий от моей души. Я казался себе настолько отвратительным, что еле сдерживался от того, чтобы не выплеснуть наружу выпитое. Меня мутило от ненависти к себе и к вселенной, за то, что она породила такого монстра.

Внезапно меня захлестнула мощная волна бунтарского сопротивления. Я не мог понять, почему именно мне выпало играть роль дьявола. Больше не хотел этого! Не хотел, но почему-то продолжал. Отчаянно искал возможность всё исправить, но вместо этого сделал то, что обычно делал, когда чувствовал, что меня загнали в угол. Я снова выпустил наружу его. Безразличного, жестокого, циничного демона. Только он мог хотя бы ненадолго унять мою боль. Только он мог удержать меня от желания пойти и сделать мир чуть лучше, покончив наконец со своими страданиями раз и навсегда.

Я достал телефон и набрал сообщение. К сожалению, как бы я этого не хотел, не мог её отпустить. Был готов на всё. На все муки ада. Пусть она ненавидит меня, пусть презирает. Но она будет со мной. Пока я жив, она будет со мной.

Таковы были мои последние пьяные мысли, перед тем, как я отправил ей сообщение и погрузился в забытье.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Меня разбудило чьё-то настойчивое похлопывание по лицу. Приоткрыл глаза и увидел перед собой лицо бездомного. Он хлопал меня по лицу и что-то говорил.

— Сигареткой угостишь? — немного заискивающе спрашивал меня одетый в не по сезону тёплое пальто пожилой мужчина. Он сидел рядом со мной на асфальте, прислонившись спиной к кирпичной стене здания.

Видимо, вчера я настолько напился, что бармену пришлось вытащить меня на улицу и оставить возле двери бара. Мой чёрный костюм от Прада смотрелся гротескно рядом с дырявыми джинсами этого бедолаги. Я достал пачку сигарет, взял одну для себя, а остальное отдал мужчине. Мы молча закурили. Было приятно ради разнообразия быть в обществе человека, который сам не пытается произвести впечатление, и тебя не заставляет изображать из себя того, кем ты не являешься. Моя голова раскалывалась. Борясь с приступами рвоты, я попытался восстановить в памяти события вчерашнего вечера.

Я хорошо помнил то, что произошло на презентации. Наверное, в мире нет столько алкоголя и наркотиков, чтобы заставить меня забыть этот вечер. Однако, с того момента, как я пришёл в бар, я уже ничего не помнил. Интересно, который сейчас час?

Я полез в карман и нащупал телефон. Странно, что его не украли. Да и бумажник при мне. Сейчас три часа дня. Щурясь я посмотрел в сторону улицы, по которой, как ни в чём не бывало, сновали люди. Я не могу представить подобного равнодушного отношения прохожих в России. Чтобы соотечественники оставили без внимания мужчину в дорогом костюме, лежащего в подворотне? Не думаю. У нас даже бездомным вызывают скорую. Нет, я не жаловался. Я был рад, что все оставили меня в покое. Просто разница менталитетов сейчас казалась особенно ощутимой.

Мужик рядом со мной зашевелился.

— Что, плохой день выдался? — поинтересовался он хриплым голосом.

— Типа того. — ответил я, а сам подумал, что у меня выдался не только плохой день, а плохая жизнь.

— Почему ты не забрал мой бумажник? — подумав, спросил я. И правда, почему?

— Ты и без того казался несчастным. — прохрипел мой знакомый. — Если бы я хотел быть преступником, то сидел бы сейчас не тут с тобой, а в пентхаусе одного из этих небоскрёбов. — он показал пальцем на шикарное здание через дорогу.

Я кивнул, и мы молча продолжили курить. Через некоторое время я встал и достал бумажник. Выудил оттуда стодолларовую купюру и протянул мужчине. Он улыбнулся и взял деньги.

— Вот видишь, не обязательно делать что-то плохое, чтобы получить что-то хорошее. — сказал он мне.

Я снова кивнул, развернулся и пошёл по направлению к своей съёмной квартире.

Через час я уже принял душ и переоделся. Достал телефон и повертел его в руках. Смутное воспоминание возникло в голове. Вчера я написал ей. Я открыл сообщение и прочёл: