Владимир Купрашевич - Архивариус, или Игрушка для большой девочки (переиздание)

Женя вскочила с кресла, в которое только что устроилась.

– Вот это да! Идеальный вариант. К нему мы и стремились! А ты еще не верила. Наверное, лучше Ханумы, чем я, не найти.

Женя кивнула на экран телевизора, где мелькали кадры известной оперетты, и попыталась повторить несколько движений танца, который в это время демонстрировался.

– Что тут идеального… Не собиралась я замуж… Но не но-

ситься же со шваброй всю жизнь…

– Наконец то слышу разумные речи, – еще более просветлела лицом Женя. – Давай по этому поводу выпьем.

Не дожидаясь ответа, она выскочила на кухню, хлопнула дверцей холодильника и принесла начатую бутылку водки и два стакана.

– Я не буду, – возразила Ксения. – Что-то мне не нравится вся эта история. Если сейчас сомнения одолевают, что будет завтра? Водить парня за нос…На кой черт согласилась…

Женя поставила на столик принесенное и откинулась в кресло.

– А что это, за нос? Он сам напрашивается. Ты, как истинная

леди, ему уступаешь, не сразу а, якобы, в сомнениях… А что тебе в нем не нравится? Импотент что ли, или садомазохист? Может голубой?

–Все вместе.

– В самом деле?! – удивилась подруга.

– Да нет, это я так…, не могу объяснить.

– Не черта тут объяснять. Завтра ставь вопрос ребром, пусть

ищет хату. И гонит бабки на содержание. Как у него с этим…, – Женя пошевелила пальцами, сжатыми в щепотку.

– Откуда у него деньги? Родители содержат.

– Ну, это его проблемы, – решила Женя.

Ксения встала, подошла к столику, налила себе водки и выпила. Действие напитка оказалось более сильным, чем предполагалось, и она стала судорожно искать, чем бы перебить ощущение пожара во рту. Женя, смеясь, плеснула ей в стакан воды.

Ксения запила и со слезами на глазах и уставилась на подругу.

– Что это?

– Спирт разведенный.

– Ненормальная.

– Зато вывела тебя из прострации. Что там у тебя не клеит-

ся? Это же не муж, просто находка. Или у тебя напряженка

с фантазией?! Не можешь представить светлого будущего? Свой угол, обеспеченность. Мужа в море, сама…не найти слов! Вернется на недельку – другую, всего– то облизать, себе же в удовольствие. Осточертеть не успеет, снова в поход. Ты в свой. Ни забот, ни проблем. Одни радости.

– Не хочу я этих радостей… Не сейчас. Надо придти в себя. Поживу пока где– нибудь в общежитии. Поможешь?

Женя с недоумением пожала плечами и налила водки в стакан. Для себя.

– Ну, как знаешь… Помогу. Как бы ты не топорщилась, я пью за твою удачу. Хоть ты до нее и не дозрела. На свадьбу – то

пригласишь?

Ксюша придвинула ближе к столику свое кресло.

– Конечно. Если она и будет, то очень условная. Я бы вообще ее не хотела. Этот ритуал…Все равно что похороны. Наверное, когда по желанию, то может быть не так…

– Ну, выпить, закусить и поплясать будет возможность?

Ксения хмыкнула

– А что еще надо? Нам ведь все равно, день рождения,.

похороны, лишь бы праздник… Давай еще выпьем, я принесу закуску, а то моя плесень явится завтра, не разбежишься с весельем.

– Депутат, что ли? – не поняла Ксения, провожая взглядом Женю.

– Какой депутат! Мать! Того черта сгребло еще на прошлой неделе без всяких координат… Вроде на него прокуратура дело шьет, да и хрен с ним, надоел, – прокричала Женя уже из кухни.

Ксения принялась изучать этикетку на бутылке.

– Бутылки то у тебя все какие-то экзотические – джин, виски, мартини…

– Это воспоминания о былой роскоши. Депутат тут корки мочил, – откликнулась Женя, выплывая из кухни с провизией

и устраиваясь на свое место.

– Нет. Больше не буду. Я и так забалдела, крыша не держится., -воспротивилась Ксюша.

– Ну, смотри! Как ты устроилась, в научном центре-то? Есть там на кого глаз положить?

Ксюша мотнула головой, нерешительно посмотрела на подругу, но ответила:

– Обычная публика. Правда есть один – архивариус. Я когда зашла в его келью… Представляешь, полутемное помещение, сводчатые потолки…ну, бывший монастырь, стеллажи и в углу…стол большой, темно-коричневый…и за ним он, в чер ном… Я даже испугалась, подумала, что снимают кино…ну

точно персонаж с ленты… Такое ощущение…До сих пор, мурашки по спине

– Ближе к копчику… – хриплым шепотом уточнила рассказ подруги Женя, ставя опустошенный стакан на столик.

Ксения отмахнулась от нее.

– Знаю я эти мурашки, – продолжила Женя, невзирая на протест. – Ты с ними в Стрельне на контролера наседала… Чуть не лишила беднягу девственности.

– Да ну тебя, – рассердилась Ксения. – Уж по мне это чудовище из архива интереснее, чем образец в морской форме… Только декорация одна, а как добрался …

– Так вы уже трахались?! – подскочила Евгения.

– Нет.

– Почему?! – не поняла подруга.

– Не было настроения.

Женя задумалась.

– Ну, если с точки зрения целесообразности, это правильно. В его сознании должно укрепиться мнение о твоей целомудренности. Жена морского офицера не должна быть слабой на передок… Хотя с другой…чем тебе мальчики-то не нравятся?!

– Мальчики– то педарасики? – презрительно переспросила

Ксения.

– Ну, какие же они педарасики, если к тебе лезут?

Ксения вскочила.

– Понимаешь, я сама хочу выбирать, когда и как и с кем…

Женя удивленно округлила глаза, но дожевала свой бутерброд и изрекла:

– Слишком многого ты хочешь.

Ксения хмыкнула, вернулась в кресло и, опершись подбородком в согнутую кисть руки, вспомнила:

– Кажется, ты то предпочла не засранца…

– А…брось, – махнула рукой Женя. – Это не мой выбор. Да и не все, что набралось опыта, ценно…Давай лучше допьем, а то, когда еще сможем посидеть вдвоем без всяких козлов, хоть старых, хоть молодых.

– А…давай, – со вздохом согласилась Ксения.

Стажировка проходила не без осложнений. Если в архиве Ксения чувствовала себя в загадочном мире и в абсолютной безопасности, то в других отделах ощущала грубую связь с действительностью. Создавали это ощущение, конечно же, мужики. За свою короткую жизнь она осознала цену своим прелестям но и успела усвоить какую опасность представляет это оружие при неосторожном обращении с ним. Потому свою мортиру старалась держать зачехленной и не высовываться из окопа не осмотревшись. В богадельне было немало женщин различных возрастов и на все вкусы, но они уже воспринимались активной половиной как надоевшие детали интерьера. Ксюша в этой ситуации приняла разумное решение – как можно скорее слиться с общим фоном. В своем гардеробе она отыскала относительно скромное платье до колен из грубой светло-бежевой ткани, которое предназначалось для прохладной погоды. Без пояса, надетое прямо на джинсы оно напоминало балахон и скрывало даже неоспоримые достоинства. Чтобы скорее намозолить глаза претендентам Ксюша стала появляться в их кабинетах в одном и том же одеянии, с одной и той же прической, с одной и той же шваброй.

К сожалению ее маскарад обманывал не всех. Самым неугомонным оказался Петелькин, тот, что выпрыгнул из-за компьютера, когда она знакомилась с объемом работ. Этого не могли обмануть никакие защитные декорации и объект своего вожделения он видел сквозь любые одежды. Подетально. Явление Ксении вероятно лишило его покоя, поскольку теперь каждую свободную минуту он рыскал по этажам ориентируясь на шорох швабры. Как опытный стратег он попытался заболтать свою потенциальную жертву, плел что-то о бессмысленности содержания их учреждения, с одной стороны, и стратегической целесообразностью с другой – в плане трудоустройства населения. Материальные блага, которые может дать такая форма заботы о человеке это не самое главное, поскольку решающим стимулом для всего живого остается зов природы – тяготение, которое заложено в нем изначально…Тот самый основной инстинкт перед которым меркнут самые глобальные проблемы…

Судя по непроизвольным движениям его рук, ему не терпе

лось перейти от словоблудия к более убедительной форме изложения материала. Маневры этого лысеющего ловеласа, понятные с первого же слова сначала немного развлекали Ксению, но быстро надоели. Хотя внешне он не отпугивал – был не чрезмерно упитанным, нос безукоризненный, чуть курносый, как – будто принюхивающийся, губы полные, всегда приоткрытые и влажные, глаза раскрывающиеся по мере приближения к женщине… Воплощение стопроцентной сексуальной готовности… Когда он, однажды, все– таки загнал ее в угол коридора и уже без демагогии стал расписывать прелести ночного кабака, воссозданного по старине и даже «с нумерами», совсем недалеко от собора, Ксюша вынуждена была прояснить безнадежность его положения:

– Вы знаете, я выхожу замуж. Буквально на днях.

Петелькин вначале что-то растерянно забормотал, но быстро просветлел лицом. Ксюша, заметив это, отрицательно мотнула головой:

– Когда женщина собирается замуж это самое худшее время, для того, чтобы ее соблазнить. Даже кабаком с нумерами. Любая женщина. Даже если она с головой не дружит.