Александр Эльберт - Такова шпионская жизнь

— Малыш, слава богу бунтует, как ему и положено. Роберт, что мне делать?

— Как его зовут?

— Ребенка пока никак. А Бонда — Николо Бонди, но этого никто не знает, — засмеялась Тамар. — Я узнала случайно от его школьного товарища.

— Вот и хорошо. Давай мы его нейтрализуем самым простым способом…

— Прогоним, женим, может быть — уничтожим?

— Нет, Тамар, нет, дорогая моя. Мы пригласим в гости Николо Бонди, и пусть он попробует отказаться.

— Я не знаю, как его найти.

— Через клуб альпинистов. И хватит о нем.

Роберт закрыл глаза и сказал очень тихо: — Ты такая красивая!

— Особенно в профиль, — улыбнулась Тамар и обняла его.

— Нам ничего нельзя? Мой мужчина немножечко зашевелился.

— Мне ничего нельзя, тебе — всё можно. Я тебя поласкаю немножечко; скажи, когда будет невтерпёж.

Когда Бонд пришел с докладом, Сол не узнал его:

— Что случилось? Потолстел, похорошел. Но это не знаменитый шпион-одиночка, это — герой-любовник. Кто посмел обидеть… Ладно, не хмурься, садись поближе, рассказывай.

Бонд молчал. Сол его не торопил. Попили водички. Секретарь принес на подпись бумаги, вежливо сдержал удивление, вышел. Бонд молчал.

— Ладно, я буду спрашивать, а ты кивай головой. Видел Тамар? Разговаривал с ней? Как она выглядит за несколько недель до родов? — Понятно, хорошо выглядит. Красивая? Счастливая? Спокойная? Тогда что плохо, Бонд?

— Мне пора на пенсию, они меня переиграли…

— Не понял, — потряс головой Сол. — Кто сумел переиграть Бонда?

— Они сами мне рассказали, что я должен делать, чего хотят наши старички…

— Кто это «они»?

— Роберт и Тамар, премьер-министр и его жена. Пригласили меня к себе домой, представили другим гостям, другому гостю по имени Герман, как Николо Бонди…

— Это твое настоящее имя? Я не знал…

— А Тамар знала. Мы поужинали, немножко выпили хорошего вина. Герман оказался альпинистом, правда невысокого уровня. Поговорили обо всем на свете, кроме политики и шпионажа. А под конец Роберт говорит: «В следующий раз приезжайте прямо ко мне, минуя Тамар. Считайте, что я ваш резидент в этой стране. Я буду скорее всего занят, но Герман всегда найдет время для вас. А Тамар давайте оставим в покое. Этот ребенок — не последний, Тамар хочет двоих. Правда, Тамар?

— Нет, троих.

— Я так и хотел сказать: ещё двоих.

Бонд грустно улыбнулся, посмотрел в глаза Солу и сказал:

— Старики наши конечно молодцы. Но там нам делать нечего.

— Откуда такая уверенность?

— Мне показалось, что они ничего не прячут. Полная открытость общества и правительства. И живут они хорошо, спокойно. Может быть, я ошибаюсь и у Роберта есть кое-что «не для печати». В таком случае он великий актер и никакая разведка не поможет. А Тамар надо оставить в покое. Она и захочет, ничем помочь не сможет. Потому что Роберт секреты домой не носит и Тамар от политики оберегает. Он ведь знает о её шпионском прошлом, сам мне сказал.

— Бонд! — весело сказал Сол. — Красота какая! Еще немножко и нам, шпионам, делать будет нечего. Представляешь: безработный шпион ищет любую работу, желательно — по специальности. Ты-то что тогда делать будешь? В актеры пойдешь, как Дани?

— Зачем, я к шерпам поеду, там буду жить. Сол! Грустно мне. Пошли меня куда-нибудь подальше, где я еще не бывал и меня никто не знает. А то ведь я женюсь и нормальным стану.

— Ну-ну, — только и сказал толстенький мужичок по имени Сол.

Когда Бонд ушел. Сол выглянул из кабинета и сказал секретарю: «Меня ни для кого нет.» «Даже для…» — только и успел сказать секретарь, потому что Сол нахмурился, оборвал его: «Для них — в первую очередь», — и скрылся в кабинете. Через секунду приотворил дверь и извинился: «Скажу, когда я снова буду.» Потом сел в кресло, закрыл глаза, успокоился, задумался. Что он скажет господам политикам, когда его вызовут «наверх»? А его обязательно вызовут, и очень скоро. Они очень нетерпеливы, эти седовласые юноши, до конца жизни играющие в умудренных жизненным опытом руководителей страны. А ведь Роберт просит по сути дела о самых простых вещах… Хотя именно такие простые вещи очень трудно понять и принять… Почему? Что нам там нужно? Зачем нам понадобилось влезать в личную жизнь и его, Роберта, и его страны?… Господи! Как я сразу не понял: Бонд не провалился, он принес нам привет и добрые пожелания: уважайте и уважаемы будете!

Сол задремал и опять увидел, как совсем недавно, большой круглый стол в большой комнате без окон, за которым сидели и беседовали несколько человек разного возраста. Сол очень быстро понял, что совещание только что кончилось и самое главное ему не показали. Но то, что он услышал, очень его удивило и обрадовало — если такое во сне возможно.

— А этот Бонд, Николо Бонди, проделал замечательную работу, — сказал очень старый чернокожий мужчина с белоснежной головой.

— Да, пожалуй лучше сыграть было трудно, — согласилась огненно-рыжая немолодая женщина, странно напоминающая Голду Меир.

— Ну, а Роберт… Роберт всегда был молодец. Умеет смотреть вперед, — сказал стоящий спиной к Солу высокий артистичный мужчина. — Мне то что теперь делать? Мирка родила, из мира кино я непременно уйду, Дани и Сара меня заменят…

— Малыши Саре не помешают? — спросила «Голда Меир».

Чернокожий мужчина засмеялся:

— Что ты говоришь, дорогая! Как могут дети помешать ей делать то, что она хочет и должна делать?!

Все надолго устало замолчали. Пора расходиться. Когда все встали и неторопливо пошли к выходу, маленький, коренастый, очень немолодой китаец сказал очень напевно и задумчиво:

— А «наши» и «ваши» для нас потеряны. Жаль, хорошие ребята.

— Ну что ты, Ван! Это же мечта наша: «Шпионы всего мира! Объединяйтесь!»

— Кто это сказал? — удивленно пробормотал Ван.

— Карл Маркс, — засмеялся старый человек, равно похожий и на еврея, и на араба, и на итальянца, в недалеком прошлом знаменитый английский шпион.

Майор Пронин — легендарный кагебешник, герой множества анекдотов, выдуманный персонаж.