Всё начинается со лжи (СИ) - Лабрус Елена

Всё всегда начинается со лжи.

Маленькой, глупой, ничтожной. Лжи во спасение. Лжи спонтанной. Бесхитростной или хитроумной. Разной. Любой. Но как бы мы ни оправдывали себя, ложь никогда не бывает безобидной. Солгавши однажды, будь готова… соврать снова.

И я как никто это знала.

— Эльвира Алексеевна, к генеральному, — просунув в дверь кабинета только голову, сказала администратор.

— Иду, Ирина Львовна, — кивнула я, отрываясь от бумаг.

Бюджет отделения трещал по швам. Всё же основной упор в Центре Репродуктивной Медицины делался на услуги отделения вспомогательных технологий: ЭКО, донорские программы и суррогатное материнство, генетические исследования, репродуктивная хирургия. А в отделение гинекологии шли разве что на первичные консультации, УЗИ, за рецептами да направлениями на аборты и в другие кабинеты. В рамках общего дохода клиники — не впечатляющий процент, а значит, и распределялся бюджет клиники соответственно. А столько было планов, столько всего хотелось реализовать, организовать. Защитить докторскую наконец. А для научной работы тоже нужен бюджет.

Ладно, не время жаловаться. Раз шеф вызывает, значит, ему это нужно.

Закрыв дверь кабинета, я отправилась на четвёртый этаж да так и застыла на лестничном пролёте.

Мужчина, в сером шерстяном пальто поверх строгого костюма, прижав к уху телефон и отойдя ближе к лестнице от других посетителей, мерил шагами коридор. Напряжённо, нервно, взволнованно.

— Пап, я заеду завтра. Не сегодня. Я только утром прилетел… Если бы из Лондона! Из Магадана… Нет, никакого ЧП. Как член совета директоров участвовал в жюри конкурса региональных театральных коллективов… Да, и губернатор был, и полпред, и министр развития…     

 И то, что я его узнала практически сразу и то, как заныло где-то за грудиной совсем мне не понравилось.

Павел Викторович Верейский, один из крупнейших держателей акций компании «Север-Золото», входящей в ТОП-10 мировых золотодобывающих компаний и отец моей трёхлетней дочери, о которой он не знает и не должен знать.

Серьёзный, умный, целеустремлённый, талантливый. С отличным генотипом: рост сто восемьдесят пять, серые глаза, тёмно-пепельные волосы, атлетическая, идеально пропорциональная фигура. Проще говоря, красавец тридцати семи лет. Сейчас, если верить СМИ, помолвлен с дочерью какого-то очень важного человека.

А раз оказался у нас в клинике, наверное, решил обзавестись официальным потомством.

Ну что ж, давно пора!

Опустив голову, я побежала вверх по лестнице, искренне надеясь, что меня это не касается. Наш роман был коротким, курортным и вне закона. Мне презентовали путёвку в Сочи, как и всем коллегам врачам, что помогали с открытием отделения репродуктивных технологий в Норильском роддоме. А он был в санатории с говорящим названием «Заполярье» вместе с руководителями группы предприятий «Норильский никель». В общем, по делам.

Потом он задержался. Я взяла ещё неделю отпуска.

Вернулись мы разными самолётами. Он обещал позвонить, но мы оба знали, что больше никогда не встретимся.

Так и сложилось. У него была своя жизнь, у нас с Матрёшкой — своя.

— Вызывали, Станислав Владиславович? — заглянула я в кабинет главного.

— Да, Элечка, входи. И дверь, дверь закрой, — предложил мне стул генеральный директор Центра и мой бывший преподаватель, профессор Коган. — Садись.

Как всегда, в вырезе его белоснежного халата топорщилась бабочка вместо галстука, сегодня синяя в крапинку, оттеняя рубашку. Как всегда, седые волосы были аккуратно зачёсаны на левый пробор. Как всегда, ярко-голубые глаза лучились теплом истинного врача по призванию, и добрые морщинки в уголках глаз пожилого доктора располагали. Вот только сегодня в несколько суетливых движениях Слав Славыча, в том, что сам он не сел, а подошёл к окну, что-то было не так.

— Что-то стряслось?

— Нет, — качнул он головой, хотя соединённые подушечками пальцы рук говорили об обратном. — Просто дело, о котором я хочу тебя попросить, мягко говоря, деликатное, Эльвира.

— Да говорите уже, Станислав Владиславыч, не томите.

— В общем, — упёрся он руками в подоконник позади себя. — Была у меня сейчас некая Пашутина Юлия Владимировна. Знакома тебе эта фамилия?

— Не так, чтобы особо, но слышала, — напрягла я память. Да, фамилия была на слуху.

— А кто такой Владимир Пашутин знаешь?

— Боюсь, могу ошибиться с регалиями, но, подозреваю, её отец?

— Именно, — качнул Коган кистью, выставив вперёд указательный палец, как всегда делал, получив правильный ответ. — Его фонд — ведущий спонсор нашей клиники. И скажи, как ты, заведующая отделением, отнесёшься к тому, что Гинекология получит…

Он написал на бумажке цифру, что втрое перекрывала годовой бюджет, из которого я только что тщетно пыталась выделить средства и на новое оборудование, и на повышение зарплаты персонала, и на научные исследования.

Конечно, глаза у меня поползли на лоб, хотя нехорошее предчувствие кольнуло.

— Кого нужно убить?

Слав Славыч засмеялся.

— Вот люблю я тебя, Эль, именно за эту твою прагматичность. На самом деле всё куда легче. Просто нужно соврать, — он кашлянул. — Я отправил эту Пашутину пока к Ирине Львовне заполнять бумаги. А ты возьми её на осмотр в свой кабинет. Хорошо?

— Без проблем, — встала я. — Только так и не поняла, что именно нужно сделать.

Коган тяжело вздохнул.

— Подтверди её будущему мужу, что она беременна.

— И всё? — с сомнением посмотрела я на директора Центра.

— Срок четыре недели. Все признаки налицо: усталость, утренняя тошнота, головокружение, повышенное давление, перепады настроения. Всё это бла-бла-бла и подтверди. Поздравь, отправь на анализы.

— Но она не беременна?

Он утвердительно качнул седой головой.

— Мне звонил её отец, просил принять. — Коган тяжело вздохнул. — Ну, а она уже озвучила свою просьбу.

— Ладно, не моё дело, но дальше-то что?

— Она тебе сама расскажет. Ты всё поняла? Только без самодеятельности.

Он красноречиво постучал пальцем по цифре с хвостом нолей.

— Да чего уж тут непонятного, — кивнула я и вышла.

И я, конечно, давала себе отчёт, что врать нехорошо. И мне это совсем не нравилось. Но я и представить не могла во что можно ввязаться, когда…

всё начинается со лжи.

Никогда не предавайте мечты.

Мечты не умирают. Не горят в огне, как рукописи. Не проходят, как лёгкая простуда. Даже если верите в невозможное, верьте до конца. Несбывшиеся, они всё равно не отпустят. Вернутся, возродятся из любого пепла и отомстят.

И я получил под дых, когда не ждал.    

— А вот и ваш доктор, — улыбнулась женщина-администратор.

Она безукоризненно вежливо вынесла допрос, что ей устроила Юлька, которой, признаться, даже я уже готов был откусить голову и за её снисходительный тон, и за дотошность. И это она ещё была сегодня чертовски мила, потому что счастлива — тест на беременность показал две полоски. Конечно, она выбрала лучшую в городе клинику, а точнее ту, что спонсировал фонд её отца, и с порога огорошив новостью, притащила меня сюда, чтобы немедленно встать на учёт.

— Котик, нам же не нужны неприятности, — мурлыкала она, нежно прижимаясь ко мне по дороге. — Пусть у нашего малыша будет всё самое лучшее с самых первых дней.

   И теперь администратор терпеливо убеждала её в том, что это именно то место, где нам понравится. Что Центр был основан ещё в тысяча девятьсот девяносто втором году. Что свидетельство о регистрации тогда «Филиала Чикагского Института Репродуктивных Технологии» подписал сам председатель комитета по внешним связям, нынешний президент страны. Что здесь работают специалисты самого высокого уровня и квалификации. И прочее, прочее, прочее. Но когда подошла врач, администратор приветливо махнула рукой всё же с некоторым облегчением.