Не умирай раньше меня. Часть 2 (СИ) - Домосканова Ольга Геннадьевна

Самые прочные стены строятся не из камня и бетона, а из непонимания

***

Студенческая жизнь вошла в привычное русло и размеренно потекла рекой проживаемых дней. Я посещала занятия, вечером бегала с тренером, в среду ходила на секцию, в субботу — к Агеллару. Все было, как и прежде, и о поездке в лагерь напоминали только сложенные в углу тренерской палатки.

Он вел себя так, словно ничего не произошло. Не было ни тех взглядов, ни объятий, ни внимания, ни улыбок, ни поцелуя… Ничего. Я свалила все на свою впечатлительность и обругала себя последними словами за то, что придала произошедшему слишком большое значение. Агеллар — взрослый мужчина, повидавший на своем веку несметное количество женщин и знающий нашу психологию куда лучше, чем я — мужскую. Почувствовал, что мне хочется романтики, приключений, и все это устроил. Что-то вроде курортного романа — повеселились, приехали и забыли, получив приятное послевкусие на память. Чтобы, если кто-нибудь спросит — как вы съездили? — грустно улыбнуться и вздохнуть.

Примерно то же самое было и со мной, когда во время очередной посиделки о поездке спросил Варлан. Гидра заливалась соловьем, рассказывая самые интересные моменты с живой мимикой и жестами, я же молча смотрела в стаканчик с чаем. Мои мысли были далеко, тонули в том самом лесном озере, где осталось мое сердце.

Я не сразу сообразила, что меня трижды позвали, пока перед носом не щелкнули пальцы.

— Ты-то чего молчишь? — поддела Гидра, проказливо улыбаясь. — Расскажи теперь ты, как мы съездили?

Я оторвалась на миг от созерцания подёрнувшейся пленкой остывшей жидкости и коротко ответила:

— Хорошо.

Подруга цокнула языком.

— И все? Не хочешь ничем поделиться?

Можно было бы вырвать мысли и отдать их ненадолго кому-то еще, я бы с удовольствием так и сделала.

— Поездка как поездка. Было…весело.

Гидра откинулась назад, что-то настойчиво ища в сумке, и, судя по всему, между страницами какой-то тетради. Не прошло и секунды, как на стол легла фотография — я и Агеллар с гитарой. На снимке запечатлен момент, когда нас прервали — мы смотрим друг на друга долгими взглядами, полными…чего?

Я не ожидала от себя такой реакции. Резким движением я вырвала фото из рук подруги и запихнула его в сумку. Варлан успел краем глаза увидеть, кто был на том снимке, я поняла по сдвинувшимся бровям и по его взгляду, обращенному на меня.

— Я пойду, Вар, ты помнишь, да? — Гидра наверняка сбегала не просто так, подговорила Варлана на разговор со мной. Одного я не понимала — что это изменит?

— Не смотри на меня, будто строгая мамочка, заставшая свою единственную дочь в объятиях южанина.

— И в мыслях не было, — удивился Варлан. — Ну, так что, — он положил руки на стол и вперился в меня внимательным взглядом, — хорошо, говоришь, съездили?

— Да.

— И ничего не произошло?

— Нет.

— Подними-ка глаза, — он отодвинул мой чай на край стола, будто всему виной был именно он. — Лиа, скажи мне, неужели тебя жизнь ничему не учит?

Я сложила руки на груди и отвернулась, мысленно закрываясь от вторжения в мою душу. Тоже мне, психолог нашелся.

— Я не собираюсь учить тебя жизни — сам ничего о ней не знаю. Просто попрошу быть тебя очень осторожной. Подумай хорошо, нужно ли тебе это?

Пришлось поднять глаза к потолку, чтобы не расплакаться. Раньше я не замечала за собой такой сентиментальности.

— Ты напрасно сотрясаешь воздух, Вар. Ничего нет.

Радок сочувственно дотронулся до моего плеча.

— Случилось что-то, о чем ты жалеешь? У вас…было?

Я покачала головой.

— Тогда я ничего не понимаю. Ничего не было, но при этом на тебе нет лица.

Я грустно улыбнулась.

— Вар, я сказала — ничего нет, а то, что было — уже прошло. Это не стоит внимания.

— Женская логика никогда не была моей сильной стороной, — серьезно произнес Радок, вызывая во мне усмешку. — Правда.

— Верю. А знаешь, что самое смешное? Со мной такая же фигня.

Он стоял за перегородкой и слушал, не с самого начала, но услышал достаточно, чтобы зло смять в руках пластиковый стакан с обжигающим кофе. Даже не почувствовал, что обжегся, потому что в груди горело куда ярче.

Ничего нет, а то, что было — прошло. Вот как? И внимания не стоит. Маленькое приключение, развлекшее маленькую девочку. А он-то думал объясниться, почему, вернувшись, будто бы отстранился. Не нужны ей никакие объяснения, потому что ничего нет. И ничем она не лучше той же Покровен, ее намерения хотя бы лежат на поверхности, в отличие от этой лицемерки.

Пустой стаканчик полетел в урну. Выбравшись из студенческой толчеи, он горько усмехнулся. Как…больно, оказывается, даже в его возрасте. Пенсионер военный, а все туда же. Ничего, он знал, как выбить дурь из своей головы, а прежде ему было с чем разобраться.

В очередной раз, придя на занятия, я с удивлением уткнулась в закрытую дверь. Бесцельно подергав ее, я набрала номер Агеллара, но телефон абонента был выключен. Рассудив, что тренер просто где-то задержался, я решила зайти к крестному в учебку. Постучала и как обычно сразу вошла.

Крестного не было. Зато была Покровен, вернее, она висела на шее Агеллара, и зашла я, судя по всему, в тот самый момент, когда он собирался ее поцеловать. На мое появление они отреагировали бурно. Покровен яростно блеснула глазами, а тренер рявкнул так, что у меня заложило уши.

— Вы что-то забыли, студентка?

Я растерялась. Если кто-то что-то и забыл, то явно не я.

— Я пришла на занятия.

Он прожег меня таким взглядом, в сравнении с которым преисподняя лишь горящая спичка.

— Вашу зачетку.

— Что?

— Зачетку! Что я сказал неясного?

Я судорожно стала рыться в сумке, выискивая вечно таскаемую мной книжку в твердой обложке зеленого цвета. Ума не приложу, зачем она ему сейчас понадобилась.

Зачетка нашлась, я протянула ее Агеллару, он раскрыл ее на нужной странице и буквально на ладони что-то в ней написал, после чего со звучным хлопком закрыл и передал мне.

— Что-то еще?

— Занятий не будет? — севшим голосом уточнила я.

— Нет, — последовал жесткий ответ. — Вы свободны.

Ничего не понимая, я вышла за дверь и первым делом открыла зачетку. Напротив графы ОВЭУ стояла оценка с расшифровкой "отл." Яростный росчерк подтверждал, что Агеллар как всегда очень доходчиво объяснил, куда мне идти.

Лавина застала его в учебной части, чем решила воспользоваться для объяснений.

— Алестер, я должна сказать… — ее руки обвились вокруг его шеи. — То, что произошло в лагере — это была досадная ошибка.

В этот момент дверь распахнулась, являя Ранхил. Кажется, ее нисколько не удивило происходящее, бедняжка пришла на навязанные ей кем-то занятия. Он решит эту проблему, последний раз для нее, навсегда избавляя от своего присутствия в ее жизни. Вопрос о зачетке удивил ее куда больше. Она получила, что хотела, так чему же она теперь удивляется?

Когда Ранхил ушла, Агеллар отодвинул от себя Покровен и силой усадил ее на стул. Грубости в свой адрес замдиректора точно не ожидала.

— А теперь ты послушай меня, — процедил Алестер. — То, что ты сделала, а именно напоила студентов запрещенным в Лароссе лекарственным средством, сурово карается законом.

Замдиректора побледнела.

— Я же совсем чуть-чуть…

— Меня это мало волнует. Как давно ты сидишь на этой дряни?

Казалось бы, бледнеть ей было уже некуда, но тем не менее, Лавина стала прозрачнее воды.

— Откуда ты узнал? — прошептала она.

Агеллар зло усмехнулся.

— Упиться ханаи до потери пульса перед многообещающей ночью может только либо полная идиотка, либо конченая наркоманка. При всём моем отношении к тебе — на идиотку ты не тянешь.

— Не говори никому, я очень тебя прошу! Я сделаю все, что ты захочешь! — она попыталась упасть перед ним на колени, но Алестер крепко встряхнул ее в воздухе и швырнул на место.