Арбин. Зов прошлого (СИ) - Асхадова Амина

Владислава

- Мама, а как вы познакомились с папой?

Этого вопроса я боялась больше всего.

Мой тяжелый вдох не укрылся от только что вернувшегося мужа. Как и вопрос, заданный нашим десятилетним сыном.

- Папа приехал!

Маленький Артем тотчас же переключился на папу, едва тот вошел в гостиную. Я смогла ненадолго вздохнуть с облегчением: не все же вопросы мне одной достанутся?

- Папа, а как вы познакомились с мамой?

Я грустно улыбнулась. И смешно, и грешно.

Тем временем муж ловко подхватил маленького Артема на руки, потрепал его по волосам и… тоже не нашелся ответом. Мое настроение не укрылось от мужа.

Эта тема слишком болезненная для нас обоих. Слишком.

Но рано или поздно дети бы все равно начали задавать этот вопрос. Они же дети.

Наше упущение в том, что за все годы мы с мужем так и не придумали историю. Сказочную и красивую, где нет места подвалу и ненависти, угрозам и боли.

Я поднимаюсь с пола вместе с детскими игрушками и пытаюсь улыбнуться сквозь тяжесть дум:

- Сынок, поговорим потом. Папа приехал с работы и хочет…

…отдохнуть. Хотела я сказать.

Но сын требовательно перебил:

- Я хочу узнать сейчас! Вот Пашка всему классу рассказывал, что их родители во Франции познакомились!

- Это логично, ведь его мама – француженка, - кивнул муж.

Я приблизилась к Артему и получила и свой поцелуй тоже.

- С возвращением, - шепнула тихо.

- Но я тоже хочу рассказать такую историю! Хочу быть лучшим в классе, а то Пашка только и делает, что про Францию рассказывает! – все возмущался наш сын.

- Ты путешествовал по многим странам, Артем. Больше, чем этот твой Пашка, - продолжал муж отводить скользкую тему, - гордись этим.

Я улыбнулась: и угораздило же меня назвать сына в честь своего покойного отца? Теперь у нас в семье было два Артема. Маленький и большой.

- Так как вы познакомились? – все равно допытывался сын.

Как говорится, яблоко от яблони недалеко падает. Своим упорством и настойчивостью наш сын полностью пошел в мужа.

Вот теперь и разгребать это приходится.

Ведь не расскажешь детям, что знакомство их родителей произошло в подвале при весьма нехороших обстоятельствах.

- Довольно, сын.

Голос мужа приобрел металлические нотки. У меня отлегло на душе: теперь сын забудет об этом вопросе еще на некоторое время.

- Придет час, и ты узнаешь, - сказал Артем, - а сейчас мыть руки и за стол. Не зря же мама приготовила ужин?

С понурой головой наш сын двинулся в ванную мыть руки, а я с удовольствием была заключена в объятия мужа.

- Ты напряжена, - отмечает он.

- Ты же знаешь, с каждым разом он спрашивает об этом все настойчивее.

Поцелуй в висок не дарит должного облегчения. Я прикрываю глаза.

- Скажем ему, что я тебя похитил.

- Станем романтизировать то, что было на самом деле?

Я отшатываюсь, ругая себя и прикусывая губу. Муж опускает руки вдоль тела, пытаясь поймать мой бегающий взгляд.

Черт.

- Прости… Извини, у меня вырвалось.

- Влада? Десять лет прошло, - в его голосе горечь.

- Он спрашивает… Артем, сделай что-нибудь. Я бы не хотела, чтобы наши дети когда-либо узнали правду.

- Влада…

- Я просто не понимаю, Артем! – взрываюсь я, - зачем ты связался с той историей в Волгограде?

- Это просьба моего друга, - поясняет муж.

- Уже десять лет прошло, - повторяю я его слова, - ты обещал, что мы будем жить спокойно.

- Прости, моя девочка. Но я должен закончить это дело, - в голосе мужа появляется сталь.

Дальше говорить запрещено. И бесполезно. Он все равно сделает то, что посчитал должным сделать.

- Я тебя поняла, - мой голос дрогнул.

Артем кивнул, смерив меня тяжелым взглядом. И ушел, на ходу расслабляя галстук. Я шумно выдохнула и незаметно вытерла слезы.

Это всегда будет с нами. История нашего знакомства.

Вопрос только в том, как долго мы сможем скрывать ее от детей. Правда норовит вот-вот вылезти наружу, ведь муж вновь связался с криминалом. И вновь – из-за прошлого.

Муж возвращается из ванной вместе с сыном.

- Вы помыли руки? – натягиваю на себя улыбку.

- Да! – воскликнул сын и, не дожидаясь нас, умчался на кухню.

В гостиной мы с Артемом остались одни.

- Последнее дело, Влада, - обещает муж, впиваясь в меня своими янтарными глазами, - зов прошлого.

Артем Арбинский

- Я надеюсь, что моей семье ничего не угрожает? – уточняю я.

Хотя и сам знаю ответ. Гарантий никто мне не даст.

Собеседник размахивает руками и повторяет мои мысли:

- Я не стану давать гарантии. Только смертник пообещает тебе сладкую жизнь.

Сцепить руки в замок и материться сквозь зубы – это именно то, что мне хотелось делать в этот момент. И я это делал.

- Нет, ты издеваешься! – цежу я без наигранной злости, - сколько лет прошло, черт возьми? Даже исковая давность – и та три года!

- Одно дело закон, другое дело – мы, - вкрадчиво поясняет собеседник.

Поясняет правила, в которых я погряз.

- У меня жена, дети, - предпринимаю последнюю попытку, - я давно в этом не варюсь, понимаешь?

- Много лет истина одна и закон для нас един: мы все варимся в этом до талого. Тебе ли не знать эту мантру, Арбин?

- Не называй меня так, - хлопаю по столу.

И беру себя в руки. Нельзя так нервничать, даже если нервы ни к черту, а тебе 43 года. Возьми себя в руки.

- От прошлого не убежишь, Арбин. В юные годы нужно было думать о том, что у тебя когда-то будет семья, когда-то появятся дети, и тогда не стоило соваться в мир цинизма, беззаконья и опасности.

Я закрываю глаза. Когда-то я действительно был юным глупцом, и уж точно не о семье я думал, когда в 20 лет начинал преступную деятельность.

Да к черту. Даже в 32 я не думал о том, что у меня когда-нибудь будут дети.

Ведь я полагал, что не могу их иметь. Даже летал в Израиль в то время, как Влада, еще будучи моей гостьей, уже была в положении.

- Довольно это вспоминать, - цежу я с закрытыми глазами.

- Тяжело?

Алиев не насмехался. На его лице не было ни тени улыбки.

Этот вопрос был лишен эмоциональной окраски.

У него у самого в жизни черти что.

- Тяжело, - выдыхаю я.

- Я раньше не мог. Время не приходило, - пожимает плечами Алиев, - но я тебе жизнь спас.

- Я помню.

- Ты мне должен, Арбин.

- Это я тоже помню, - начинаю злиться.

- Я вернулся за долгом.

Я возвращаюсь в рабочее состояние, оставляя разъедающие мысли на потом. Скоро Влада вернется с прогулки, скоро дети прибегут. Говорить нужно, дело надвигается.

- Довольно, давай к делу. Какие риски? Против кого мне надо будет танцевать?

Алиев пододвигается ближе.

Я согласился.

Впрочем, выбора у меня не было.

- Ты станешь лидером группировки, действующей против Анархиста.

- Сейчас ты несерьезно, Алиев. Или ты сошел с ума, - бросаю резко.

Поднимаюсь со стула и прохожу к окну.

Черта с два.

С дуба рухнул? Какой из меня лидер? Я давно директор одной строительной компании, которая, в общем-то, даже не на слуху.

- В тебе остались нужные мне качества. Мне нужно сместить Анархиста и посадить своего человека. Эмина.

Голос Алиева становится мягким, и мыслями он уже далеко не здесь. Он уплыл. Пришлось подойти и щелкнуть перед его глазами, чтобы очнулся.

- Алиев, шутки у тебя не смешные. Эмин Шах – это не свой человек. Это сын Анархиста.

- Это тот, кого я хочу видеть во главе города.

Я прищуриваюсь.

Что тут, твою мать, происходит?

- Почему Эмин? Почему не твои дети? В целом, почему Эмин? – не понимаю я.

- Ты же знаешь: я отошел от дел, - хмурится Алиев, - мои дети здесь не причем.