Скальпель судьбы (СИ) - Таирова Таша

Наши дни. Ирина

Яркое осеннее солнце нещадно било в глаза, заставляя жмуриться и отворачиваться от окна двух молодых женщин в белоснежных халатах, что сидели за столиком в больничном буфете.

— Кать, твою ж мать, ты другой столик выбрать не могла? Мне это солнце уже новых веснушек тыщ сто наделало! Опять Игорь дразниться будет!

— Твой муж, Анют, не дурак. И дразнится только тогда, когда у тебя настроение нормальное, а осенью веснушки у тебя не появляются. Слушай, где же Иринка? Скоро надо возвращаться, а её всё нет и нет. О! Ребята, — обратилась он к вошедшим студентам, — а доктор Воронцова освободилась?

Один из парней активно потряс головой и коротко ответил:

— Её в операционную вызвали, там травма тяжёлая поступила.

Катя, невысокая пухленькая темноволосая женщина, вздохнула и как-то виновато посмотрела на свою подругу Анну, что представляла собой полную её противоположность — стройная, высокая и ярко рыжая.

— Ну вот, пообедали вместе! — разочаровано протянула Анна. — Опять до ночи уползла. А потом домой к этому своему пьянчуге пойдёт, опять не отдохнёт ни фига, а с утра снова-здорово! Надо не на работе встречаться, а у нас на даче.

Катя пожала плечами и грустно усмехнулась:

— Что поделать, Ань? У каждого проблем выше крыши. Ладно, тоже пойду. — Она сделала глоток остывшего кофе и медленно поднялась. — Сейчас опять мариновать мне мозг будут насчёт Муравина, чёрт бы взял и его самого, и его вывихнутую лодыжку. Вот же противный человек! Помнит, мерзавец, как его из универа вышибли.

— Ничего, что человек плохой этот Станислав Падлович, Катюнь, зато у него результаты анализов отличные!

Обе женщины прыснули от смеха и быстро пошли к выходу, в коридоре разошлись в разные стороны, направляясь в свои отделения.

***

Ирина вышла из операционной и села на маленький стульчик у двери. Жутко гудели ноги и затекла спина. Операция шла почти три часа. Она медленно стянула с головы прозрачную шапочку и опустила вниз маску.

— Ирина Николаевна, там родители под дверью. На маме просто лица нет, — дежурная сестричка умоляюще посмотрела на хирурга.

— Да, хорошо, Танечка, я сейчас выйду к ним. — Она поднялась, привычным движением надела халат и толкнула дверь. Навстречу ей бросилась встревоженная женщина в лёгком сарафане, поверх которого была наброшен пиджак, позади неё Ирина увидела мужчину, который тихо разговаривал по телефону. Она улыбнулась подбежавшей женщине и спокойно произнесла: — Здравствуйте. Я Воронцова Ирина Николаевна. Не волнуйтесь. Операция прошла успешно. Состояние вашего сына пока стабильно-тяжёлое. Конечно, многое прояснится после того, когда он придёт в сознание. Но одно могу сказать точно — ваш сын будет жить. — Женщина вдруг упала перед Ириной на колени, схватила её пахнущие дезрастворами ладошки и прижалась к ним губами. Воронцова мягко высвободила руки и подняла женщину, обнимая её за плечи:

— Ну что вы?

— Доктор, я вам так благодарна! Спасибо за то, что вы спасли моего мальчика.

— Не стоит. Это наша работа, — улыбнулась Ирина, пряча руки в карманы медицинского халата.

— Ваш ребёнок, — она перевела взгляд на мужчину, что стоял чуть в стороне и наблюдал за разворачивающейся сценой, — пока побудет в реанимации.

— Ему что-то понадобится? — вдруг резко спросил мужчина. — Точнее, что может понадобиться вам?

Ирина устало прикрыла глаза и тихо ответила:

— Мне от вас ничего не надо, а всё, что может понадобиться вашему ребёнку, вы узнаете от врачей реанимационного отделения. Всего доброго.

Она ещё раз улыбнулась взволнованной матери, сыну которой она только что спасла жизнь, и пошла к ординаторской, гордо вскинув голову.

— Ирина Николаевна, — виновато произнесла медсестра, держа телефонную трубку и с сочувствием глядя в её усталое лицо, — везут. Девочка. Восемь лет. Падение с высоты. Травма головы, перелом бедра. Хирургов нет, все на плановых. Боятся не довезти до детской больницы, пробки в городе, сказали, что к нам привезут.

Ирина провела рукой по глазам и кивнула:

— Хорошо, я возьмусь. Вот только кофейку хлебну, ладно? Как машина подъедет, сразу же сообщи.

Она ободряюще улыбнулась и пошла к кофейному автомату, не замечая внимательного взгляда мужчины, что так и стоял у входа в операционный блок.

Ирина остановилась у окна и замерла, наблюдая за уже пожелтевшими листьями, что раскачивались на ветру. Она устала, очень устала. Может, Катя права? Сколько ещё она выдержит? Да, её запас прочности, как говорил их учитель профессор Лившиц, огромен, но и сильным людям нужен сон. А она нормально не спит уже больше месяца, с тех самых пор, как приехал свёкор и её муж опять запил.

А когда-то все восхищались красивой парой — подающий надежды журналист и выпускница медицинского университета, что дневала и ночевала в отделении нейрохирургии. Он тогда поступил к ним в отделение с сотрясением мозга, попав в ДТП после застолья в ресторане, красиво ухаживал, говорил комплименты, дарил цветы. И Ира поверила его словам и согласилась стать его женой. Семь лет прошло с того дня, когда она, счастливая и влюблённая, сказала ему «да», мечтая о радости, о детях, о тихом доме и понимании. А получила закомплексованного мужчину, свято верящего в свой талант, свою исключительность, раздражающегося от любой критики и заливающего своё отчаяние спиртным. Ира пыталась бороться. Сначала уговорами, потом слезами, но мужа хватало ненадолго. Он опять срывался и уходил в запой, тратя на покупку спиртного всё им заработанное. Ирина начала замечать, что стали пропадать деньги из её сумочки, после чего старалась не снимать с банковской карты большие суммы. И вчера она обнаружила пропажу своего обручального кольца. Она хотела поговорить с мужем, но разговора не получилось…

…Ира пыталась уснуть, но громкие крики на кухне мешали ей — её муж Роман и его отец шумно обсуждали футбольный матч. Через стенку она отчётливо слышала их громкое эмоциональное: «Головоногие, пенальти просрали!». Какие-то там головоногие проиграли по пенальти. И что теперь? К слову, к футболу Ира была равнодушна от слова «совсем». Никогда не понимала эту игру и такого ажиотажа вокруг неё.

Она закуталась в одеяло, вышла на кухню и сонным голосом попросила:

— Вы не могли бы потише?

Мужчины переглянулись, и в их взгляде она ясно прочитала: баба.

— Да что б ты понимала! Мы даже в полуфинал не прошли! — Муж с ожесточением захрустел квашенной капустой.

— По-моему, вы излишне эмоционируете. Это не конец света, — миролюбиво ответила Ира.

— Дочь! Не лезь туда, где ты ни хрена не смыслишь! — грубо оборвал её свёкор.

— Ну, хорошо. Я в этом не смыслю. — Ирина сцепила зубы и постаралась говорить спокойно. — Но можно как-то потише себя вести? На часах уже почти три часа, мне утром на работу.

— Слушай, а что тебе вообще в жизни интересно? Футбол тебе не интересен, рыбалка — скучно, пиво ты не пьёшь, водку не уважаешь. — Муж уставился на Иру пьяными глазами.

— Помимо этого есть много других вещей, — тихо возразила Ирина, поглаживая ноющий висок длинными пальцами. — И я стараюсь с пониманием относится к вашим мужским интересам, хотя и не разделяю их.

— Меня всегда раздражала эта твоя манера! — Роман резко поднял руку, потянулся к бутылке.

— Какая манера?

— Так говорить. Ты даже возразить толком не можешь, всё у тебя гладко и хорошо! — зло выдохнул муж. — Живёшь как амёба, ни хрена ничем не интересуешься! Иди спать! Бесполезный разговор какой-то, никчемная ты какая-то, ничего не можешь, одна работа в голове, — раздражённо бросил он.

Ира грустно вздохнула и вышла из кухни. Ей было обидно и больно… А услышать это от близкого человека — обидно вдвойне. Немного поплакав, она незаметно для себя уснула…

— Хирурга Воронцову в операционную. — Голос из динамика вернул её в реальное время.