Подвиньтесь, босс! (СИ) - Золотарева Елена

Лена

Обожаю пятничные утра! Есть в них особенная прелесть: на работу к десяти, форма одежды свободная, рабочий день короткий. А сегодняшняя пятница особенно радует! Готова творить и любить весь мир!

Пешком иду с работы на работу. Вечерами я пою в баре — это для души, а днем придумываю рекламу в креативном отделе «Империи развлечений» — так мы называем место нашей нелегкой, но такой интересной службы. И то и другое неплохо оплачивается, поэтому сейчас забегаю в любимую кафешку со смешным французским названием, чтобы купить для коллег кофе с макарунами — почему бы не порадовать отдел в это прекрасное почти летнее утро!

Несусь вприпрыжку по узкой улочке навстречу хмурым лицам. Образ школьницы, в котором пришлось отработать полночи на вечеринке по случаю последнего звонка для окончивших школу двадцать лет назад, полностью отражает мое игривое настроение.

Ночью после смены у микрофона я бессовестно заняла диван в гримерке, чтобы не терять время на дорогу домой, а утром, приняв душ, облачилась во все тот же костюм старшеклассницы и помчала покорять мир рекламы.

В отделе, особенно по пятницам, подобные наряды приветствуются. Они поднимают настроение, а значит и вдохновение. Надо сказать, что нашим вольностям завидует вся «империя», потому что в остальных отделах строгий дресс-код, но нам-то можно: творческие личности, что с нас взять! Даже столов у нас нет: подушки, разбросанные по полу, подвесные качели с разноцветными ленточками и бесформенные кресла-мешки — вот наши рабочие места.

Но стоило оказаться у входа в деловой центр, мое настроение смело невидимой волной предчувствия чего-то нехорошего.

Не смотря на это, заскакиваю в щель вращающейся двери и смотрю на свое отражение, улыбаюсь сама себе и трясу головой, чтобы косички со спины упали на грудь. Если не видеть клетчатую юбку с гетрами, верхней частью тела смахиваю на прекрасную Брунгильду с октоберфеста. Только вместо пивных кружек, руки заняты восемью стаканчиками с кофе и пакетиками со сладостями. Надо будет взять на заметку идею следующего костюма. Косички, наконец, упали на грудь. Теперь отлично!

Пробегаю мимо охраны, но привычных пятничных шуточек не удостаиваюсь. Странно, обычно они не отказывают себе в удовольствии пропустить пару комплиментов, особенно в день свободной униформы и предстоящих выходных. Ладно…

Поскольку руки заняты, а пропуск, лежащий в нагрудном кармашке достать никак не получится, ищу глазами Степу — обычно самого веселого из «шкафов холла империи», чтобы попросить его достать карту. Но сегодня даже он не в духе. Присаживаюсь, чтобы приложиться грудью к табло турникета, заодно балансирую, чтобы не пролить кофе. Зеленая стрелка загорается, пропуская меня внутрь.

С кнопкой лифта приходится проделать ту же манипуляцию, потому что рядом никого нет, что уже очень странно. Присаживаюсь, чтобы притулиться грудью к кнопке, но номер не выходит. Тогда поднимаю согнутую в колене ногу и тянусь к злосчастной кнопке.

Чувствую на себе тяжелый взгляд, от которого почему-то теряю равновесие, и заваливаюсь на что-то большое и теплое. Лавирую, пытаясь удержать в воздухе стаканчики с еще горячим кофе, и выдыхаю, когда все они остаются на своих местах в картонной подставке, а не выплескиваются на дорогущий костюм сноба, изволившего посетить нашу «империю развлечений».

И кто это у нас так вырядился? Стоит, смотрит, как я ноги задираю в короткой юбке. Взял бы да помог.

Поднимаю взгляд на лицо мужчины, на ходу сочиняя претензию в шутливой форме, но напарываюсь на ледяной взгляд из-под очков. Мужику явно не до шуток. Мне уже почему-то тоже.

Он обходит меня, будто я заразная, нажимает кнопку вызова лифта, который тут же приезжает, и все же пропускает меня вперед. Думала, и не зайдет со мной вовсе.

— Какой этаж? — спрашивает тихим голосом, который звучит как рычание нетерпеливого хищника.

— Тридцать пятый, пожалуйста, — отмираю я, шагая внутрь, и располагаюсь у дальней стены, чтобы не нервничал гость наш. Видимо, напрокат костюмчик взял, переживает, что испачкаю. Перед кем только выпендриваться собрался?

Хмыкаю себе под нос, вспоминая «альфа-самцов» с других отделов, понабравших тачек в кредит. По вечерам девчонкам пыль в глаза пускают, а сами в столовой мелочь считают. Этот наверняка такой же. Гонору хоть отбавляй, а как час расплаты за несчастную чашку кофе приходит, тут же в пополамщиков превращаются. Миллионеры хреновы. Наши реальные миллионеры, то есть хозяева холдинга, на работу приходят ближе к обеду, поэтому уверена на сто процентов, что этот не один из них. Да и знаю каждого в лицо, так что пусть не корчит из себя великого и ужасного толстосума.

На мой смешок получаю ответ в виде вопросительно поднятой брови. Вот же самоуверенности у человека!

— Хотите? — улыбаюсь, кивая на картонную подставку со стаканчиками, которая аккуратненько так открывает ложбинку на месте груди. Тут же понимаю, как недвусмысленно могло звучать мое предложение. Черт!

Сноб косится на мои стаканы как будто там не кофе, а анализы.

— Благодарю, — растягивает недовольно и поворачивается спиной, прикрывая голубой экран с номером этажа, на который ему нужно попасть. Жаль, хотела бы я знать, какой отдел осчастливит его кислая мина. Хоть и красивая. Почти безупречная, я бы даже сказала.

Лифт останавливается, на верхнем экране мой этаж. Я делаю шаг, в надежде, что широкая спина исчезнет с прохода, давая мне пройти, но гость разворачивается ко мне лицом и, гневно сверкнув глазами, открывает рот, чтобы что-то сказать, но лифт тонким колокольчиком сообщает, что приехали.

Дверь открывается.

Сноб стоит.

Я смотрю.

За его спиной на фоне яркого света из окна замечаю наш дружный коллектив, ведущий себя по меньшей мере странно. Скучковались, машут и прикрывают рты. Наверное, кофе заждались.

— Ну не любите вы кофе, так и скажите. Подвиньтесь лучше, — нагло отпихиваю сноба, выходя из лифта.

— Утренний кофе! — кричу, следуя нашим традициям, и протягиваю руки, полные угощений ребятам.

Те почему-то продолжают стоять как вкопанные, смотря сквозь меня. Вместо пятничного расслабона и веселья — ужас и паника.

На макушке чувствую дыхание, пробирающее до самых пяток. Даже оборачиваться не нужно, чтоб понять кто это. Сноб. Больше некому.

— В кабинет мой принесите, — в тоне явно прослеживаются язвительные нотки.

— Доброе утро, Давид Александрович, — почти одновременно зашептали коллеги, сочувствующе поглядывая на меня.

Моргаю.

Давид, чтоб его, Александрович широкими шагами чешет в кабинет нашего шефа.

— Давид Александрович, — а это уже наша Зина соловьем заливается, — я вам свежий сварила. Как вы любите!

Распихивая коллектив пышной грудью и чуть ли не плюясь в сторону моих стаканчиков, Зина, обладательница почетной ленточки «хищница», летит вслед за снобом. Надо же, какое рвение: ни каблуки, ни толпа народа не заставляют ее пролить ни капли из крошечной фарфоровой чашки. Профессионал…ка.

— Я чего-то не знаю? — даже не спрашиваю, скорее утверждаю. Потому что на лицах моих коллег написано, что почетная ленточка «косяк» сегодня моя.

Коллеги молча разбирают кофе и, косясь на дверь, за которой скрылась фигура сноба, а потом и Зины, разбредаются по своим подушкам. К слову, усаживаться на места им мешают строгие офисные костюмы, которые надеты на них сегодня. Это вам не в шароварах в кресле валяться. Неужели теперь и в нашем отделе ввели скучный дресс код? Так и до офисной мебели скоро дойдет. Ужас-ужас…

— Ты чего трубку не берешь? — ругается на меня Оля, подруга, — тут со вчерашнего дня такое творится!

— Нельзя вас и на минуту оставить! — пытаюсь разрядить обстановку шуткой, которая вовсе и не шутка, — ушла на час раньше, так они начальство новое приютили. Неужели без меня так скучно стало?