Карли Филлипс - Как в первый раз

Как только было произнесено имя Зоуи, в кухне сразу воцарилась мертвая тишина. Прошла, вероятно, целая минута, но затянувшуюся паузу нарушать никто не собирался. Внутреннее беспокойство Арианы нарастало, и вместе с ним усиливалось чувство вины. Разумеется, все беспокоились. Просто чтобы как-то справиться с собственной тревогой, мать, отец и тетя пытались занять себя рутинными делами и не думать о том страшном, что могло произойти с Зоуи. Но Ариана видела в их глазах эту тревогу.

Наконец Николас поднялся из-за стола, подошел к дочери и обнял ее за плечи.

— Все в порядке, — сказал он. — Мы просто решили не упоминать имя Зоуи до тех пор, пока она, живая и невредимая, не войдет в эту дверь.

— Она обязательно вернется, — уверенно проговорила мать. — А до тех пор мы будем жить, как обычно. Вот послушай-ка лучше, что мы тут новенького придумали для шоу.

Ариане был совсем неинтересен тот вздор, которым с ней собирались поделиться родители, но то, что они оба адекватно, насколько это возможно в их семье, прореагировали на ее слова, подействовало успокаивающе. Успокаивал ее и запах лосьона после бритья, которым отец пользовался чуть ли не всю жизнь. Это был запах детства, защищенности и надежности. Но потом отец вдруг заявил:

— Не беспокойся о своей сестре. Зоуи сильная. И в конце концов, она из «Семейки Адамс».

Все было безнадежно испорчено, Ариана больше не выдержала.

— Мне нужно погулять. — Она торопливо вышла из кухни, и после ее исчезновения привычная жизнедеятельность обитателей дома была восстановлена.

Оказавшись на улице, Ариана сразу направилась к пирсу. В воздухе стоял запах осени и океана. Океаном здесь пахло всегда — это было привычной частью жизни маленьких прибрежных городков. Именно этого Ариане так не хватало в Вермонте. Отойдя довольно далеко от дома, она пожалела, что не захватила с собой пальто. Было холодно, и с моря дул сильный ветер. Но возвращаться обратно совсем не хотелось, поэтому она просто засунула руки в карманы брюк и двинулась дальше.

На пирсе и на песчаной полосе пляжа, где они с сестрой часто играли в детстве, никого не оказалось. Впрочем, в этом не было ничего удивительного. Ариана глубоко вздохнула. В памяти одна за другой проносились картины детства. И во всех воспоминаниях рядом всегда находилась Зоуи, раньше они были практически неразлучны. Вот и сейчас Ариане казалось, что Зоуи стоит где-то тут, рядом с ней. К горлу вдруг подступил ком. Ариана снова вздохнула и постаралась взять себя в руки, чтобы не расплакаться. Она сделает все возможное, чтобы найти сестру.

И тут в ее мысли ворвался мужской голос, заглушаемый шумом прибоя и свистом ветра. Сначала Ариане даже показалось, что ей этот голос померещился. Но мгновение спустя он послышался снова.

— Зоуи! — проговорил голос, на этот раз отчетливее. Удивившись, Ариана подняла голову. Она почему-то была уверена, что увидит сейчас перед собой Зоуи, живую и невредимую. Отойдя на пару шагов от пирса, Ариана посмотрела на яркое, сверкающее солнце, и в эту минуту в нее кто-то врезался и повалил на песок.

— Эй, мистер!

Куинн Донован только что вышел из спортивного зала детского реабилитационного центра и обнаружил на углу улицы длинноногого и длиннорукого подростка, напоминающего неуклюжего жеребенка. На его губах играла чуть насмешливая улыбка.

— Привет, Сэм. Как у тебя дела? — спросил Куинн.

— Неплохо. Клянусь, я знаю, где твои ботинки. Куинн опустил голову и посмотрел на свои довольно потертые мокасины.

— Где мои ботинки? — эхом повторил он, подхватывая игру.

Длинноногое существо на мгновение замолчало, а потом торжественно объявило:

— Они у тебя на ногах. — Сэм, а точнее Саманта, разразилась заразительным хохотом. Эту шутку Куинн слышал от нее уже не раз.

Он посмотрел на Сэм и тоже рассмеялся. Сэм и другие дети постоянно напоминали ему о том, что в жизни главное, они не давали ему потерять связь с собой настоящим. В свое время он поспособствовал тому, чтобы передать Саманту в хорошую семью, и теперь приглядывал за ней и старался оградить от возможных неприятностей.

— Разве ты сейчас не должна быть в школе? — спросил он.

— А почему бы тебе не заняться своими собственными делами? — Смех мгновенно стих, и в ее огромных зеленых глазах появились злые огоньки.

Куинн хорошо помнил, что в возрасте Саманты он тоже стремился к самостоятельности и бунтовал по поводу и без. Он шагнул и снял с ее головы бейсболку. Копна светлых спутанных волос рассыпалась по плечам. Без этой уродливой кепки Сэм выглядела куда привлекательнее. Многие симпатичные девочки и мальчики, которых взяли на воспитание в семьи, старались казаться незаметными, не хотели привлекать к себе внимание, чтобы не было причин передать их в какую-нибудь другую семью. Они хотели до совершеннолетия оставаться в одном и том же доме.

Сотрудники службы помощи неблагополучным семьям не разрешали посторонним вмешиваться в отношения родителей и усыновленных детей. И Куинн знал об этом. Но ведь его намерения были хорошими, он хотел помочь девочке. Кстати, ему не сразу стало известно, что Сэм девочка, а лишь через какое-то время. Куинн надеялся, что Саманта привыкнет к своим новым родителям и захочет выглядеть такой, какой она была на самом деле, — симпатичной девочкой-подростком.

— В школе не разрешают ходить в бейсболках. Иди на занятия, а то я позвоню Аарону и Фелиции, — сказал он.

Через мгновение от показной храбрости Саманты не осталось и следа, на ее глаза навернулись слезы.

— Им нет до меня дела, Куинн. Фелиция беременна, и я им больше не нужна.

И прежде чем Куинн успел что-либо сказать, Саманта бросилась бежать.

— О черт, — буркнул он.

Аарон и Фелиция были молодой парой, и им не сразу позволили усыновить ребенка. Они хотели девочку и были согласны даже на подростка, хотя большинство других семей предпочитали брать на воспитание совсем маленьких детей. Интуиция Куинна подсказывала ему, что приемные родители Сэм — порядочные люди, которым можно доверять.

Пригладив слегка взъерошенные ветром волосы, он пообещал себе в самое ближайшее время связаться с Фелицией и выяснить у нее, как на самом деле обстоят дела. А после этого Куинн переключился на собственные проблемы.

Его «шевроле» был припаркован на противоположной стороне улицы, но ясный солнечный денек и свежий осенний воздух располагали к пешей прогулке. Прежде чем снова вернуться к делам, Куинн решил отправиться к пирсу и немного отдохнуть. Это место в тяжелые моменты жизни всегда служило Куинну надежным убежищем, там легко думалось и быстро восстанавливались душевные силы.