Сесилия Ахерн - P.S. Я люблю тебя

Так что праздник был испорчен ещё не начавшись. Ей не дали толком поговорить с Джерри, поскольку их растащили в разные стороны – нужно было непременно поприветствовать двоюродную бабушку Бетти, приехавшую откуда-то с края света, которую Холли не видела ни разу в жизни, и четвероюродного дядюшку Тоби из Америки, про которого вообще никто никогда не слышал, но который вдруг стал очень важным членом семьи.

Ко всему прочему се никто не предупредил, что это будет так утомительно. К концу вечера щеки свело от улыбок, а ноги онемели в идиотских тесных туфлях, предназначенных для витрины, а не для ходьбы. Больше всего на свете она хотела просто сесть за стол с друзьями – они так заразительно смеялись, так веселились… Хорошо некоторым, мрачно думала она. Но трудный день кончился, и они с Джерри оказались вдвоем в номере для новобрачных…

По щеке скатилась слеза, и Холли очнулась, осознав, что снова выпала из реальности на несколько часов. Она поднялась с дивана, дрожа от холода, по-прежнему сжимая в руке телефон. Время опять прошло мимо нее, как проходило все эти дни, не давая ей опомниться, сообразить, какое сегодня число, который час. Она даже тела своего не чувствовала, ощущая внутри только бесконечную боль и усталость. Когда она последний раз что-то ела? Вчера? Или когда?

Холли дотащилась до кухни в пижаме Джерри и своих любимых розовых тапочках «Диско-Дива» – подарок Джерри на прошлое Рождество. Он говорил, что она его Диско-Дива. Всегда первая на танц-поле, всегда последней выходящая из клуба. Как давно все это было…

Она открыла холодильник. Есть нечего: гнилые овощи, просроченные йогурты. Она увидела молочный пакет, встряхнула, обнаружила, что он пуст, и улыбнулась: третий пункт в Списке Джерри…

Два года назад перед Рождеством Холли и Шэрон отправились по магазинам. Нужно было купить платье для ежегодного бала в отеле «Берлингтон». Ходить вместе с Шэрон по магазинам всегда было делом опасным, и их мужья смеялись, что однажды после такого похода все останутся на Рождество без подарков. И были не так уж неправы. Бедные заброшенные мужья, сокрушались растратчицы.

В то Рождество Холли действительно потратила рекордное количество денег в «Браун Томас» на потрясающее белое платье. Она в жизни не видела ничего красивее.

– Черт, Шэрон, это пробьет такую дыру в моем бюджете! – Холли виновато кусала губы, но не могла выпустить из пальцев нежную ткань.

– Да не волнуйся ты, Джерри залатает, – отвечала Шэрон с веселеньким смешком. – И хватит называть меня «черт Шэрон». Каждый раз, когда мы ходим по магазинам, ты так ко мне обращаешься. Смотри, я обижусь. Давай покупай же это свое платье, Холли. Сейчас Рождество, в конце концов время подарков и вообще.

– Шэрон, ты просто невозможна. Больше никуда с тобой не пойду. Это же половина моей месячной зарплаты. Что я буду делать без денег?

– Думаешь, лучше эти деньги проесть?

– Беру, – возбужденно сказала Холли продавцу.

На платье был глубокий вырез, подчеркивавший грудь, и разрез на бедре, открывавший ее стройные ноги. Джерри не мог отвести глаз. Но не потому, что она так прекрасно выглядела, – просто он никак не мог понять, почему этот маленький кусочек ткани стоит столько денег. Как бы то ни было, долго наслаждаться этой красотой ей не пришлось. На балу миссис Диско-Дива выпила пару лишних бокалов и успешно погубила платье, залив его красным вином. Как ни старалась, она не смогла сдержать слез. А мужчины за столом в это время пьяными голосами разъясняли своим спутницам, что правило номер пятьдесят четыре из Списка запрещает пить красное вино, если на тебе дорогое белое платье. В итоге постановили, что предпочтительнее пить молоко, поскольку на дорогих белых платьях оно не так заметно.

Чуть позже, когда Джерри опрокинул пиво и оно потекло Холли на подол, та решительно поднялась и, глотая слезы, твердым голосом провозгласила: «Правило пятьдесят пять из Списка: НИКККОГДА-НИКОГДА не покупать дорогих белых платьев». На том они и порешили, и даже Шэрон на миг вышла из комы и откуда-то из-под стола поаплодировала ей и выразила поддержку. Когда же изумленный официант принес поднос, заставленный стаканами с молоком, был произнесен еще один тост – за Холли и ее мудрое дополнение к Списку.

– Жалко, что так получилось с твоим платьем, Холли, – икнул Джон, вываливаясь из такси и таща Шэрон к дому.

А вдруг Джерри действительно сдержал слово и написал перед смертью этот список? Нереально. Она была рядом с ним каждый день, каждую минуту, до самого конца, и не могла бы не заметить, если б он что-то писал. Возьми себя в руки, Холли, и не будь дурой. Она отчаянно хотела, чтобы он вернулся, – так хотела, что готова была поверить во что угодно. Но это все фантазии. Никакого Списка не может быть… Не может быть?…

Холли шла через поле, заросшее красивыми тигровыми лилиями, которые раскачивались волнами на летнем ветру, касаясь ее пальцев. Она чувствовала себя счастливой и как будто невесомой, словно вот-вот оторвется от земли. Невидимый жаворонок пел посреди синего неба, и казалось, это благодаря ему солнце светит так нестерпимо ярко и так сильно пахнут огромные розовые цветы.

Внезапно небо потемнело, и почти сразу же песня жаворонка оборвалась. Ветер окреп, пахнуло сыростью и холодом. Танец лилий превратился в безумный водоворот, от которого зарябило в глазах. Мягкая земля сменилась острыми камнями, которые больно ранили ноги. Что-то было не так. Холли испугалась. Она посмотрела на небо и увидела наползавшую сзади низкую свинцовую тучу. Сердце сжало тяжелое предчувствие. Она сделала еще несколько шагов и вдруг заметила впереди, в высокой траве, серую каменную плиту. Ей захотелось повернуть назад, но она должна была узнать какую-то тайну, связанную с этим камнем.

Холли осторожно двинулась дальше и вдруг услышала гулкие удары, доносившиеся словно из-под земли: БАМ! БАМ! БАМ! Она бросилась бежать, не разбирая дороги, сбивая босые ноги о камни, не обращая внимания на острые травы, хлеставшие ее по голым рукам и ногам. В изнеможении она рухнула на колени перед серой плитой и тут же вскочила с воплем ужаса: это была могила Джерри. БАМ! БАМ! БАМ! Это Джерри стучал из-под земли, пытаясь выбраться наружу! Он звал ее, и она слышала его голос!

…Проснувшись от собственного крика, Холли рывком села на кровати. Кто-то оглушительно барабанил во входную дверь.

– Холли! Холли, я знаю, что ты здесь! Пожалуйста, впусти меня! – отчаянно кричал кто-то из-за двери. Это был голос Шэрон. БАМ! БАМ! БАМ!

Толком не проснувшись, Холли пошла открывать, по дороге пытаясь понять, действительно ли Шэрон сошла с ума или это только так кажется спросонья.