Девственница для идеального чудовища - Фави Ксения

Она схватилась пальцами за металлическое изголовье, и, сама, не ведая, открыла мужчине доступ к груди. Он поднял невесомую сорочку, сжал большими ладонями чувствительные окружности. Соски напряглись и уперлись в его шероховатую кожу. Он жадно погладил груди, потом взялся за их кончики двумя пальцами, слегка скрутил. Ей казалось, по всему телу течет щекочущая сладкая лава. Женька застонала, до того невыносимо приятны были эти новые ощущения.

Мужчина скользнул ладонями по ее бедрам, провожая движения восхищенным взглядом. Опустил одну руку на ее живот, большим пальцем двигаясь вниз. Нырнул чуть ниже, меж мокрых пылающих губок, вернулся к клитору. Она почти не дышала, принимая ласки как воду средь засухи.

Он втирал в нее ее же соки, и уверенные движения фейерверками разрывались внутри. Белый потолок закружился, словно карусель. Женька ритмично постанывала. Он снова навалился сверху, приник губами к ее уху, хрипло прошептал ее имя — Женя… От мужественного тембра и непрекращающихся ласк она ощутила, как ее накрывает лавина наслаждения, а мышцы влагалища сокращаются под его рукой.

— Женя!

Девушка распахнула глаза и быстро натянула на себя одеяло. Над ней стояла хозяйка квартиры, где она жила последнюю неделю, ее лучшая подруга Римма.

— Ты скулила, — сообщила проснувшейся фигуристая брюнетка, — я думала, приснился кошмар.

— Мм, да, — Женя наконец поняла, что интим с Филиппом ей привиделся, и она не голая, — спасибо, что разбудила.

Подруга пожала плечами.

— Да не за что. Вставай, Вася увел Никитку в сад, есть возможность спокойно попить чаю.

— Его живот прошел? — спросила Женя. Вчера сынишка подруги не ходил в учреждение.

— Да вроде, — покачала головой Римма, — спасибо тебе, что вышла на смену за меня! Иначе Аркадий точно бы меня погнал, а мне эта работа нужна больше жизни.

Женька моргнула. Она еще была под влиянием горячего видения, и благодарности подруги ее мало трогали. Когда она вернулась вчера от чудовища, ей хотелось придушить Римку, ведь из-за нее по сути все и произошло.

Подружка упросила отработать вечером в местном ночном клубе — покрутиться на стойке для разогрева публики. Они обе все школьные годы занимались танцами, и теперь продолжали это дело, только каждая по-своему. Женька окончила хореографическое в Москве. Римма выскочила замуж за главного красавчика их интерната, родила и теперь служила на ниве развлечений родного городка.

Вчера вечером Женя пожалела приятельницу, да и подзаработать ей было нужно. Но, когда ее насильно привезли в дом здоровенного мужчины, прокляла все на свете, в том числе и Римму. Подружка утверждала, что клуб — спокойнейшее место! Оно и видно. Но сейчас в голове Женьки нарисовалась проблема покруче злости на Римму.

— Я только сбегаю в душ, хорошо? — быстро спросила гостья.

— Да без проблем, — пожала плечами ее подруга.

Римма ушла на кухню, волоча мохнатые тапки. Женя откинула одеяло, все ее тело горело. Такое чувство, что она реально только что переспала с этим накачанным брюнетом.

С чего ей вообще приснился такой сон? Она могла бы понять, привидься ей, как он ее насилует. Но здесь все было как раз наоборот — в сновидении сама Женька чуть не изнасиловала чужого мужика! Да даже про Славу, которого девушка обожала больше всего на свете, ей не снятся такие сны.

Женя медленно дошла до маленького санузла. Уже за дверью стянула сорочку, трусики. Белье оказалось влажным. Ей хотелось рычать — надо же так возбудиться от какого-то сна! Да еще с властным циником в главной роли.

Она вошла в узкую душевую и включила струи похолодней. Изо всех сил пытаясь выкинуть из головы «дурной» сон, она вдруг попыталась представить — а как выглядит его торс в капельках воды? Потом опомнилась, стиснула зубы и открутила горячий кран. Не хватало еще заболеть к общему помешательству ее организма.

Женька не знала, рассказать ли Римме о визите к чудовищу. Поделиться хотелось, да и предъявить претензии тоже. Но ее очень смущал тот факт, что незнакомый Филипп дал ей крупную сумму, а она взяла. И если сейчас подруга поднимет панику, будет настаивать на заявлении в полицию, Женя попадет в неловкую, а может, и в опасную ситуацию.

И возвращать деньги не хотелось, потребность в них, хоть и не у нее самой, была огромной. Но эти финансы помогут частично погасить долг школы танцев перед коммунальщиками и, возможно, хоть как-то отсрочат ее закрытие. А потом она что-нибудь обязательно придумает!

Женя совсем не помнила своих родителей. Вернее, отца у нее по сути и не было, а мама родила ее в весьма юном возрасте и сразу отдала на воспитание бабушке. Все время до школы девочка прожила в пригородном поселке, а когда пришло время отправляться в первый класс, узнала — ее мамы нет в живых.

Она совсем не горевала, по сути она толком не помнила мать. В поселке толковали, родительница вела разгульный образ жизни, меняла мужчин. Один и прикончил ее в пьяном угаре. От этих слов Женька плакала, отчаянно сжимая оранжевого зайчика, которого давным-давно привезла ей родительница.

Ее бабушка заболела, когда лишилась дочери. Ей становилось все хуже, и пожилая женщина была вынуждена отдать внучку в интернат. Женя приезжала на выходные сначала к ней, потом к дяде. А когда подросла, заметила — в семье родственников она не желанный гость, и стала отказываться от визитов. Тем более, в то время в их школу пришла новая учительница музыки и стала Женьке второй мамой. А может, и первой, учитывая все обстоятельства.

Алла Григорьевна преподавала у них уроки и вела кружки. Самым знаменитым стал танцевальный, где она ставила с никому не нужными детьми потрясающие по мастерству номера. Хрупкая Женька стала звездой интерната, а потом и любимицей учительницы. Она часто бывала у той в гостях, звала ее там мама Аля. Женщина не противилась.

И вот сейчас, вернувшись с московской учебы, Евгения узнала — школа, которую давно основала мама Аля, на грани закрытия. Женщина не выдерживает конкуренции новомодных направлений, к ней не хотят отдавать детей. А кто хочет, не имеет возможности платить полную стоимость. Накопились долги…

Преподавательница не жаловалась, старательно показывала оптимизм. Но Женя видела, как постарела и осунулась мама, как потухли ее глаза. У женщины начались скачки давления, стало барахлить сердце. Женька больше всего боялась, что переживания убьют маму Алю, и задалась целью школу спасти.

Девушка находилась в родном городе только пару недель, но уже поняла — с работой здесь туго. Или идти, как Римка, плясать в клубе, или уезжать в Москву. Но тогда в школе танцев совсем некому будет преподавать. Круг замыкался, потому она и согласилась продать свой «моральный ущерб» Филиппу.

Девушка закончила водные процедуры и потелепалась на кухню, где Римма уже накрыла маленький квадратный столик у стены.

— Садись завтракать, — весело скомандовала подружка и поставила перед гостьей большую чашку в горох, блюдце, на котором лежал толстый кусок хлеба с маслом и докторской колбасой.

Филипп отправил в рот последний кусочек омлета из яичных белков с сыром и чуть поджаренными на оливковом масле кольцами лука, сделал глоток смузи на кокосовой воде, потом прищурился и все же включил кофеварку. Если он часа три спал этой ночью, то хорошо. Почти все время в постели мужчина ворочался и отмахивался от ненужных мыслей.

Бодрящий напиток вернул его к жизни, но в голове все также был беспорядок. Спортсмен проснулся с одной странной, но очень навязчивой идеей. Он принял решение, которое со стороны могло показаться безумием. Но Филипп знал, если он не поступит, как задумал, то точно сойдет с ума.

Фил сел за руль и уже через сорок минут оказался за городом. Вот за что он обожал родину, так за мизерные, по сравнению с Москвой, пробки. Можно сказать, их не было, и мужчина долетел на своем внедорожнике до спортивной базы. Это был основной его бизнес в городке. Еще пара точек фитнес-питания, где продажи шли в основном через интернет.