Буду жить тобой (СИ) - Макнамара Элена

Ева вновь тяжело вздыхает, но не спорит. Пристроив затылок на моём плече, поворачивает голову и тут же находит мои губы своими губами. Я с жадностью целую девушку.

Наконец-то я могу её целовать... Каждый раз испытываю непередаваемые чувства...

Наш поцелуй становится требовательным, голодным. Ева разворачивается и седлает меня. Вновь впивается в губы. Я забираюсь под её футболку и сжимаю попку. Она охает от неожиданности мне в рот, и я тут же впитываю этот звук губами.

Ева наощупь расстёгивает ширинку на моих джинсах и тянет вниз боксёры.

Я завожусь не на шутку. Смещаю её трусики вбок, членом проникаю в лоно и, притянув девушку за бёдра, порывисто вхожу в неё…

Как только она начала принимать лекарства, стала всё меньше жаловаться на боль в сердце. Но Жека говорит, что это лишь временный эффект и что без операции не обойтись. До неё остаются считанные дни, которые летят слишком стремительно...

– Что ты здесь делаешь? – во мне закипает ярость, кулаки сжимаются.

Как только я вышел из подъезда, обнаружил сюрприз на капоте своей машины. Даша, чёрт бы её побрал, пристроила свою пятую точку на холодном железе. И, судя по красному носу и щекам, уже давно тут сидит.

– Машину, говоришь, продал соседу? – язвительно уточняет она, спрыгивая с капота и приближаясь ко мне.

Бросаю взгляд на дверь подъезда. С минуты на минуту из него выйдет Ева. Я отдал ей ключ, чтобы она сама закрыла дверь, пока я грею машину.

– Зачем ты меня обманул, Максим? – Даша протягивает руки, хочет прикоснуться ко мне, но я отступаю на шаг назад. В её глазах вспыхивает ревность. – Та девушка, которая с тобой была... Я узнала, она адвокат. Теперь, надеюсь, уже бывший.

– Ты идиотка, Даш. Из-за тебя Ева потеряла работу, но не меня. Она никогда меня не потеряет, что бы ты ни делала.

До сегодняшнего дня я не хотел играть на чувствах бывшей. Да и не особо верил в её чувства. А теперь я так зол, что готов уничтожить эту идиотку.

– Ты знаком с ней всего несколько недель! – выплёвывает Даша, вновь ко мне подступая. – Неужели она лучше меня? В чём? Какая-то убогая! Дохлая! Да и видок болезненный.

– Я люблю Еву уже очень давно. Пять лет, если быть точнее.

– Пять лет... – выдыхает она недоверчиво. – А как же я?

– А ты была временным этапом в моей жизни. Просто этап, Даш. Понимаешь? Пройденный. И тебе пора это понять и принять.

– Ты ублюдок, Макс! – взвизгивает она. – Думаешь, мне достаточно того, что я сходила в её фирму? Да она теперь никогда на работу не устроится! А тебя скоро выкинут из сборной. Вы будете бомжами! Оба!

Из моей груди непроизвольно вырывается смех. Её жалкие попытки меня вернуть или уничтожить напоминают агонию. И я хотел бы испытывать жалость к бывшей, но нет, не испытываю.

– Что здесь смешного?! – с яростью кричит Даша.

Я приближаюсь к ней, наклоняюсь к её лицу и шепчу преувеличенно нежным голосом:

– Уходи отсюда. Я скоро женюсь на Еве. А ты просто позоришь себя, бегая за мной. Сохрани хотя бы чуть-чуть достоинства, Даш.

Она хлопает ресницами, из глаз вытекают слёзы. Скривившись, отстраняюсь от неё, смотрю в сторону подъезда и тут же упираюсь взглядом в Еву.

– Максим, – произносит она беззвучно, но больше ничего не говорит.

Быстро подхожу к ней и, обняв за плечи, веду к машине. Открываю пассажирскую дверь, помогаю устроиться в кресле.

Даша, кажется, уже пришла в себя, её слёзы высохли. Она бросается на дверь, как на амбразуру.

– Ты – тварь! Увела моего мужика! – орёт на всю улицу и пытается добраться до Евы. – Я сейчас тебе всё лицо расцарапаю!

Схватив Дашу за плечи, оттаскиваю её подальше от машины. Сквозь стекло вижу, как бледнеет Ева, и понимаю, что сейчас она вновь рискует здоровьем. Из-за меня и моей бывшей. Я уже привык жить с этим непроходимым чувством вины, но мне каждый раз чертовски больно от осознания этого.

– Отпусти меня! – верещит Дашка, извиваясь в моих руках. – Я всё равно не оставлю вас в покое! И на суд приеду! Кстати, он ведь сегодня? Там и увидимся.

– Можешь сходить за меня! – рычу в лицо девушки и отпускаю её. – Всё! Заканчивай комедию! Ты выглядишь глупо и жалко! И ничего не сможешь изменить.

Я преграждаю ей путь, не давая шанса подойти ближе к машине и Еве. Правда, это оказывается ненужным, потому что Ева за каким-то чёртом сама выходит из тачки и встаёт со мной рядом.

– Ты бессмертная, что ли? – выплёвывает бывшая, дёргаясь к Еве.

– Даша, я понимаю твои чувства, – говорит та спокойно.

Я удерживаю Дашку на месте, и Ева продолжает:

– Но ты ведь не любишь Максима так, как любила его я последние пять лет.

– Пять лет... – вновь шепчет Даша в недоумении. – О каких пяти годах идёт речь? Я была с Максом целый год!

– Мы были знакомы раньше, – спокойно объясняет Ева. – Вы с Максимом расстались до того, как я вновь впустила его в своё сердце. Поверь, это не так-то просто было сделать, – Ева прижимает ладони к груди и произносит с мукой на лице: – Ты не поймёшь всего, но я хочу лишь сказать – если забрать сейчас Максима отсюда, то мне не выжить.

Под конец её голос хрипнет. Даша молчит, переваривая услышанное. Ева права: она не понимает и никогда не поймёт.

Я отпускаю Дашу, обнимаю Еву за плечи и оттесняю её к машине. Не хочу, чтобы она нервничала. Особенно сейчас, перед операцией.

Посадив девушку в тачку, иду к водительской двери и бросаю взгляд на застывшую Дашку.

– Значит, Кир не врал, говоря о том, что с ней что-то не так, – говорит она тихо.

Я в отчаянии поднимаю глаза к небу. Конечно... Кирилл. Понятно, откуда Даша узнала про Еву. Когда всё закончится, я, пожалуй, поколочу младшего братца. А потом вычеркну его из своей жизни.

– Ты злишься? – робко спрашиваю Максима, хотя это и очевидно.

Напряжённая линия челюсти, взгляд, устремлённый вперёд, тяжёлое дыхание и даже то, как он сжимает мою руку, пока второй держится за руль – все в нём говорит о внутреннем напряжении и неподдельной злости.

– Да, злюсь, – резко отвечает Максим, но тут же исправляется. – Прости... Я злюсь не на тебя, конечно.

Захват его руки становится мягче, но взгляд от дороги он так и не отводит.

– На брата? – уточняю я ровным голосом.

– И на него... Чёрт! Хорошо, что он не попадается мне на глаза в последнее время! Я не знаю, что бы с ним сделал...

– Не надо, не злись, – прошу я, и он тут же стреляет в меня взглядом.

– И почему? – лёгкая улыбка касается его губ. – После всего, что он сделал, ты станешь его защищать?

– А почему бы и нет? – пожимаю плечами. – В конце концов, всё, что он сделал, он делал не ради себя. Знаешь, я многое пересмотрела за последние дни. Ко многому теперь отношусь по-другому. В том числе, и к Кириллу.

Максим явно ошеломлён моим признанием. Вновь смотрит на меня, недоверчиво сузив глаза.

– Ты ведь это сейчас говоришь не потому, что не веришь в положительный исход операции? Ты же не решила всех вокруг простить, потому что думаешь о смерти?

Что тут ответишь? Максим слишком хорошо меня знает и точно чувствует моё настроение. Особенно сейчас, когда только что нам пришлось столкнуться с его бывшей. А через пару часов меня положат на хирургический стол.

Боже...

Наверное, на моём лице всё написано, потому что Максим сдавленно вздыхает и подносит мою ладонь к своим губам. Нежно целует каждый палец...

– Вот на этот я надену кольцо, – шепчет, когда его губы прикасаются к безымянному. – И я не рассматриваю никаких других вариантов, Ева. А ты перестань думать о моём брате и о прощении. Я сам с ним разберусь чуть позже.

Загорается красный свет светофора, и Максим тормозит у стоп-линии. У него есть тридцать секунд, которые он тратит на страстный поцелуй. А потом строго заявляет:

– Перестань думать о плохом! Ты поправишься, мы поженимся, и у нас будут дети!